Влад Поляков - Двоепапство

Выгода финансовая и иная, идеологического характера. Для Людовика XII Валуа были чрезвычайно важны обе этих части. С трудом удерживаемая им как единое целое Франция, подъедаемая изнутри очагами сепаратизма, требовала вливаний как финансовых, так и идеологических. С золотом было плохо, а идеалы… Авиньонский Раскол мог стать основой, но не сам по себе, а исключительно в случае сколь-либо зримых результатов. Пока же получалось так. что пока Рим собирает союзников и проводит успешную атаку на османскую империю под знамёнами Крестового похода, в Авиньоне… стараются ещё сильнее разжечь костры инквизиции. Пусть Крамер и его свора только-только начинали свои поганые делишки на французских землях, да и сдерживались по возможности, но запашок гари уже поплыл. Пока что слабенький, местами, но этим тварям дай только начать, а уж остановиться они по своей воле никогда не остановятся.

Отсюда и необходимость показать, что они, создавшие Авиньон как символ раскола и столицу нового Папства, также должны показать себя в амплуа борцов с врагами христианства. Не с османами, потому как сие направление уже было отработано, а с другими. Вот отсюда и вроде как магрибское направление. Вроде как! На деле же вот как оно выходит.

- Твари! И совсем-совсем не божьи, - прокомментировала Лукреция уже прочитанную часть послания. – И они что, думают, будто союз с теми, кого недавно били крестоносцы, сойдёт им с рук? Можно так всё представить, что…

- Читай дальше. сестра. Там будет самое интересное, многое меняющее.

Недовольное ворчание, но возражений как таковых не прозвучало. И это правильно, потому как дальше становилось ясно, на что нацелились неожиданные союзнички. Одним требовался Иерусалим, другим, соответственно, Мекка и Медина. Ну и разделить иные части Мамлюкского султаната Франция с Османской империей однозначно не откажутся.

Достоверность написанного в письме? Верить по умолчанию я не собирался, но вероятность была высока. Про намеренное дезинформирование нас венецианцами и вовсе речи не шло. Ибо на кой? Ложь всё едино всплывёт, а положение венецианцев не такое хорошее, чтобы ещё сильнее раздувать пламя неприязни, уже существующее между республикой и королевством. То есть уже королевствами.

Это что касалось вводных данных. Меж тем одними ими послание не ограничивалось. Агостино Барбариго, сильно озабоченный получаемыми Венецией доходами от посредничества торговли пряностями – а она шла как раз через мамлюков, с которыми республика давно и прочно была повязана торговыми договорами – был намерен любыми способами сохранить за собой эту золотую дорогу, пропахшую перцем, корицей и прочим имбирем. Потому и предлагал нам, Борджиа, то, что могло стать закономерным развитием успехов Крестового похода. Или же следующим походом под теми же знамёнами, но направленным на другую, но очень важную для христианского мира цель. Иерусалим, чтоб ему пусто было! Символ веры, святыни, восстановление ранее существовавшего Иерусалимского королевства в том или ином виде и всё тому подобное. Знал, с-собака зверохитрая, что отказаться от подобного после всего случившегося я в принципе не смогу. Положении защитника христианства – а на деле европейской цивилизации, поскольку миссионерство уже напрочь сворачивалось и восстанавливаться в принципе не собиралось – не позволит. Оставалось лишь соглашаться, пусть и сопровождая положительный ответ площадной бранью в адрес хитрожопых венецианцев, таки да ухитрившихся и рыбку съесть и на хер не сесть. Или пока не ухитрившихся?

Насколько я понял, в письме говорилось о том, что венецианцы намерены каким-то образом убедить мамлюкского султана отдать Иерусалим и окрестности в качестве платы за помощь в войне с Османской империей и их французскими союзниками. Звучит, конечно, разумно и логично, но где те самые разум с логикой применительно к мамлюкским фанатикам и дикарям? Они даже с огнестрельным оружием из-за каких-то догм и суеверий толком подружиться не в состоянии. Даже одного своего султана прибили по сему поводу. А тут вдруг отдать целый Иерусалим каким то так неверным? Сильно сомнительно, что это будет возможно. Посему…

- Неужто почтенный Агостино Барбариго уже успел договориться о передаче Италии Иерусалима в том случае, если мы согласимся защитить ваши и мамлюкские интересы, Джованни?

- Переговоры ведутся, а мы послали туда лучших дипломатов и щедрые дары султану и его эмирам, - попробовал было увильнуть посланник. – Это Восток. Там всё и сложно, и не быстро. Главное для нас – договориться с вами и вашей сестрой, Ваше Величество. И конечно с Его Святейшеством!

- Можете считать нас троих за единое целое. Аккурат как святую троицу, - усмехнулся я, будучи полностью безразличен к разного рода возможным «святотатствам». -Но без подтверждения договорённостей от султана Аль-Ашрафа Кансух аль-Гаури всё это останется лишь словами. Венеция может поручиться за успех переговоров и возместить весь возможный урон в случае их провала?

- Я могу утверждать, что республика приложит все усилия…

- Усилия без результата нас слабо интересуют.

- Совсем не интересуют. – мило улыбнулась Лукреция.- Вот если вы, венецианцы, пообещаете нам Иерусалим. Все вы, то есть дож, Совет Десяти, иные советы и даже Сенат. Не только пообещаете, но и тут, в Риме, поклянётесь, поцеловав крест в руках викария Христа…

Упс! Сестренка – не знаю уж, их желания изощрённо поиздеваться над послом или с тонким расчётом – внезапно подкинула совсем интересную идею. Ту самую, которую грешно не попробовать реализовать.

- Думаю, посол, нам и впрямь удастся договориться. Более того, вы если и потеряете в деньгах с «дороги пряностей», то немного. По крайней мере, пока из Нового Света поставки не пойдут. Вы ведь, насколько я понимаю, просто обязаны понимать в торговых делах?

- Я из Венеции, Ваше Величество.

- Вот и я о том же. А основной закон торговли – один из таковых – гласит, что для получения большей прибыли разумно устранять посредников. Посредником в гашем случае являются именно мамлюки с их завшивленным султанатом. И отсюда возникает вопрос…

- Вам нужны эти магометане или деньги, которые вы получаете с их помощью? – подхватила Лукреция, которая научилась с лёту развивать прозвучавшие мысли. – Если второе. то мы договоримся.

Естественно, второе. Торговцы, они во все века мыслят примерно одинаково. Прибыль есть альфа и омега их поведения. А уж если они приходят к власти в отдельно взятой стране, то бедное государство перестраиваться аккурат на пути-дорожки чистогана. Вот и навострил уши Джованни Барбариго, готовясь со всем вниманием слушать и запоминать для последующей передачи услышанного своему родичу-дожу.