Герман Горшенев - Изолированный стаб

Потом моих головорезов допрошу, зачем это всё. Варианты — свежий воздух, чтобы пацаны мужиками росли — я сразу исключил. Наши шустрики уже навесы мастерят и самое ценное добро под них тащат, а то, что может на открытом воздухе полежать, швыряют повсюду. У нас настоящий аттракцион щедрости случился. Это что же такое произошло?

В этот раз нео опять пробили полоску в тварях. Заражённые правее и левее ушли в сторону наших смежников, а мы остались выгружать ценное имущество. Пока наши трудяги таскали вязанки гранатомётов и крупнокалиберных пулемётов, я направился в танк. Как обычно зашёл, заблудился, попросил кого-то из мимо проходящих вывести меня. Мне удивились, как вообще можно заблудиться? Что-то буркнули на неоском, очевидно, про тупых обезьян, которые без верёвок и деревьев совершенно не ориентируются, где люди живут, и довели до командной рубки. Там меня радостно встретили, но одним глазом смотрели, как происходит разгрузка. Явно спешили. Собственно говоря, я сделал что хотел. Я убедился, у нео что-то не в порядке. Папа Амазонки, командующий третьей ударной бронегруппой изолированных поселений новых людей, точно спешил.

В этот раз он всех горилл в скафандрах, каких мог добыть в танке, выгнал на улицу на разгрузочно-погрузочные работы. Всё происходило очень организованно, очень быстро, и видно, что нам ассортимент подбирали. Были, разумеется, подарки и для деревенских родственников, но основная часть оказалась именно оружием, боеприпасами и материалами. На экранах пошла очередная партия современных орудий и даже выкатили пушку, довольно приличного калибра, а основная масса разгружаемого была в армейских ящиках. Всё, что я хотел в танке сделать, я сделал, не буду сейчас никого под руку трясти, но потом обязательно с пристрастием расспрошу недорослей, чего это такое могло быть у них, что новые люди так нервничают.

По поводу беременного молодняка папа Амазонки, внимательно следящий за ходом разгрузки, ответил в духе «Пионерской зорьки». Мол, это традиция такая у нас — распределять молодых студентов по отсталым поселениям, а то, что все студентки беременные и многие ещё и с детьми, что поделаешь, студентки, они всё время беременные. Чуть студентки, так сразу беременные. А! Прибор! Да это так. Прибор нужен, ну чтоб хоть как-то учёбу не бросали, знания, уроки типа того.

А знаете, о каком приборе мы говорили? Они с собой привезли супермозг. Это был блок осьминожек. Козявки жили вместе, целым стадом, держались лапками, объединяли свой разум и помнили все знания новых людей. Мелкие животные знали все технологии, системы обучения, имели возможность управлять всей техникой, до которой могли дотянуться. Мы выступали в качестве наивных деревенских жителей, что не понимают, что такие вещи вообще не вывозятся, ни при каких обстоятельствах, кроме одного — идёт полномасштабная эвакуация. То, что главный руководитель, практически первый уровень управления новых людей, вывез своего будущего внука и, возможно, лет двадцать будет с ним только по телефону разговаривать, — это вообще за рамками.

Распрощавшись и получив объяснение, как найти специально для меня привезённый контейнер, наполненный кофе и кофемашинами, я потопал помогать с разгрузкой.

До первого отступления черноты у нас кофе не было, а имелся только чай. Батюшка кофе не пил и в церкви не держал, а в погребке удавалось раздобыть только газировку и спиртное. Я на отсутствие кофе жаловался всем подряд, ибо это единственное, что мне доставляло дискомфорт в нашем изолированном обитании. С тех пор все мне тащат кофе.

Опустошённые танки нео отошли, и на их место стали ещё две заполненные добром громадины.

— Король Артур, ничего странного не замечаете? — подошёл я к нашему главкому, руководившему разгрузкой.

— Это ты о чём? О том, что два танка разгрузили, и они ещё два под разгрузку подогнали?

— Вопросом на вопрос отвечать некультурно, — съехидничал я.

— С таким, как ты, и не так отвечать станешь. Это с тебя, демократа, всё тут начинается. Похоже, основательно нашим подружкам кто-то натыкал. Вон, две БМПТ самой последней модификации притащили, а это такие машины! Ты хоть знаешь, что это за машины? Я, боевой командир, о половине из того, что новые люди нам натащили, только слышал.

— То есть вы, товарищ командир, понимаете?

— Так точно. И Батюшка Айболит понимает. Можешь не спрашивать.

Оставив босса обзывать всех демократами и распихиванием ценного оборудования, я переместился к моим зверёнышам. Они руководили распределением бурной деятельности на правах местных родственников. Поздоровался, пообнимался и свалил по-тихому, помогать рядовым жителям таскать ящики.

По традиции, заражённые стояли почти два дня, а затем двинулись. За эти пару дней мы поспали от силы несколько часов. Танки новых людей довольно бодро укатили к себе, выплюнув нам массу полезного. Наверное, такие серьёзные боевые единицы нужны где-то там, на фронте.

Мы впёрли четыре турели молодожёнов на платформы цитадели охранять наше имущество, расставив их по периметру. Они должны подстраховать на случай появления дополнительной орды и почистить территорию при выходе из Дурки, после восстановления черноты. Мудрить сильно не стали. Поверх турелей, как в пейнтбольном ружье, приделали довольно объёмные корыта. Немного пересортировав наш металлический хлам, нашли десятка два подходящих для этого мероприятия ящиков с гайками. Мудрить с шариками на скорую руку смысла не имело. Сделали задвижки с электромоторчиком и отдали управление козявкам. Можно было сыпануть пару гаек, можно грохнуть щедрой очередью, а можно постучать по корпусу и повибрировать, восстанавливая подачу застрявших снарядов.

Я пересиживал нашествие в Дурке впервые, а в состоянии наших авралов, когда постоянно наши руководители орут «Головы!» и швыряют камнями в тех, кто не убрал колотушку в укрытие, а потом тут же гонят на работы, сунуть нос в перестроенное убежище не получалось.

Теперь я увидел совершенно другое сооружение.

В бункере появился второй уровень. Просторные бетонные комнаты с потомками под три метра высотой и развитой системой жизнеобеспечения. Как мне объясняли наши мастера выживания, если высота больше чем два семьдесят, человек начинает ощущать пространство, а закрытую территорию переносит гораздо лучше. Это был целый второй уровень под нашей Дуркой, раза в полтора больше первого. Правда, и народа теперь было у нас куда больше, чем сначала. Многие дети у нас осели уже окончательно, просто не осталось родителей, которые должны были их забрать.

Особенно много детей прижилось после первого нашествия, второе наши смежники встречали уже в аналогии наших дурдомов, и потери были не очень большие, а вот в первый раз заражённые долбанули так, что целые поселения остались подъедены под ноль, несмотря на все стены, крупнокалиберные пулемёты и десятки полос мин. Тварей было столько, что боеприпасов попросту не хватило.