Дмитрий Соловей - Вернуть или вернуться? [litres]

Маруська моё состояние оценила с первого взгляда и проводила в спальню, прошипев за спиной, что господин без тётушкиного пригляда совсем от рук отбился. Раньше не пил, девок распутных не водил, церковь каждое воскресенье посещал и так далее. По многим пунктам я был с ней согласен, кроме распутных девок. Но пререкаться сил не было. С трудом разделся и рухнул в кровать.

Павлину Конкордиевну я навестил утром. Маруська сказала, что ей уже лучше, только разговаривать пока не может. Зато к руке чувствительность вернулась. Катерину по какой-то причине она прогнала. Я вежливо посидел рядом, кратко пересказал новости. В первую очередь, что был в гостях у городского головы. Павлина Конкордиевна только посверкала глазами, явно сожалея, что не может прямо сейчас побежать и сообщить эту новость своим знакомым.

Кстати, нам стоило подготовиться к демонстрации фильмов в доме у головы. Поэтому я поехал в школу. Мы с Артёмом перебрали весь наш репертуар. Много демонстрировать не стоило, пусть в кинотеатр идут. В результате выбрали всё тот же «Голод», «День казачества в Екатеринодаре», «Хутор» и «Демонстрация техники в Петербурге». Из развлекательных – пару сюжетов по Чарли Чаплину. И добавили ещё три мультфильма.

Киномехаников Артём обещал подобрать, только я решил, что Чернову не помешает покрутиться в высших кругах. День прошёл в суете и заботах. Посыльного в Гранд-отель я отправил ещё с утра. Если бы князь захотел меня найти, то узнал бы, где я. На всякий случай ужинать отправился к госпоже Губкиной. Как и предполагал, встретил князя в обеденном зале.

– Голубчик, Николя, я тебя искал, – с ходу начал князь. – Только тебя дома не было.

– Больную тётушку навещал, – сообщил я, про себя прикидывая, по каким «домам» мог искать меня Николай Константинович.

– Меня твой приятель Зарян отправил к доходному дому. Ничего так у тебя девица. Опытная, чистоплотная и расторопная, – поделился князь.

Пару секунд я пытался сообразить, о ком идёт речь. Но тут мне было любезно подсказано:

– Маша, кажется. Так приняла, с такой теплотой. Всё же опытные женщины в постели хороши.

Чем дольше я слушал восхваления своей любовницы, тем выше поднимались мои брови. С князем всё понятно. Он готов «осчастливить» всё, что шевелится. Но Машка?! Нет, кажется, зря я так долго игнорировал выходки девицы. Мастерскую она уже давно не курирует, перепоручив всё Устинье, квартиру в доходном доме убирает служанка. Машка только готовит, и то, когда я появляюсь. В последнее время нечасто. А тут я ещё вспомнил, что Павлина Конкордиевна всё пыталась что-то сказать, издаваемые ею звуки напоминали «Маша», «Машка». А не с ней ли моя родственница поскандалила так, что её удар хватил?

Разбираться с этим всем безобразием я начал на следующий день. Маруська мои предположения, с кем скандалила Павлина Конкордиевна, подтвердила. Та в свою очередь активно кивала.

– Вы Марию застали в неподходящей компании? – задавал я наводящие вопросы, чтобы выяснить подробности.

По кивкам Павлины Конкордиевны и Маруськиным дополнениям получалось, что Машка в моё отсутствие приваживала парней из охраны. Да и князю в предыдущую ночь не отказала. Всё же распутными девками меня не зря упрекали.

Выяснять отношения теперь уже точно с бывшей любовницей я шёл решительный и злой. Но разве можно переспорить кубанскую женщину? Машка паковала свои вещи и громко сообщала всем, кто мог её услышать, что она едет с князем в Ташкент, а я ей не чета. Только название, что промышленник, а сам как был купцом, так и остался.

– Купец, как есть купец! – выкрикивала она, периодически выходя на лестничную площадку, чтобы было лучше слышно в мастерских на втором этаже. – Мальцы в столице дворянство получили, а тебе кукиш!

Петрова я потом попросил поменять замки и больше Марию не пускать ни в мастерскую, ни в мои апартаменты.

Что представляет собой Николай Константинович, я знал из хранящейся у нас информации. Естественно, никакую Машку он с собой брать не собирался. Даже с трудом вспомнил, кто это. Ему вполне щенка овчарки хватило. Слуги волокли за князем значительно увеличившийся багаж, а тот не мог нарадоваться на своё живое приобретение, целуя щенка в нос. Зазывал меня в гости, обещал показать всех своих собак.

Я еле пережил последние минуты прощания с ним на вокзале. В буквальном смысле готов был бежать следом по шпалам и махать платочком, радуясь, что избавился от такого гостя. Меня дела ждут. Артём рассказал, что пришло письмо от Веры. Она предлагает везти в Петербург лекарство для лечения туберкулёза. Всё равно никто не сможет повторить его технологию без глубокого исследования. Если не рассказывать о технологии, то повторить препарат долго не смогут.

– Склифосовский поможет продвинуть препарат и без длительных разрешений, – убеждал меня Артём.

– Там его все давно ждут, и даже помощь не понадобится, – заверил я.

– Вера ещё пишет, что если всё же получит антибиотик, то даже патентовать не станет. Так его точно не повторят долгое время.

– Ну да, выкрадут саму Веру или найдут на нас другие рычаги влияния, – не одобрил я идею.

– Пока и антибиотика-то нет. А там, глядишь, свою службу охраны организуем. Тебе Зарян ничего не говорил?

– Зарян только песни горланил да собак в присутствии князя нахваливал, – ответил я.

– Правильно, не нужно о делах при князе болтать, – оправдал действия городового Артём.

На самом деле они с Заряном решили организовать свою частную охранную контору. Ездим мы много. И каждый раз нам требуется сопровождение. Обычно я снимаю охранников со школы, оставляя только дедков-сторожей. Это не дело. Нужны профессиональная охрана и тот, кто проверит её надёжность.

– Поставил Заряну тридцать рублей оклад, – сообщил Артём. – На нём же ещё будет подготовка собак.

– Дело нужное, – полностью одобрил я задумку друга. – И чем быстрее займёмся, тем лучше.

– А ты давай собирайся в Петербург. Близнецы должны уже были выехать, – напомнил Артём.

Снова едем в столицу. По пути я озадачил братьев написанием статьи для журнала. Не всё же мне придумывать темы. Пусть напишут о клинических исследованиях изониазида. Позже я дополню материал небольшой заметкой о бактерицидных свойствах раствора марганца. Сомневаюсь, конечно, что врачи поголовно кинутся её читать, но есть шанс, что, заинтересовавшись противотуберкулёзным лекарством, прочтут и другие сведения.

В этот раз встречал меня Склифосовский с пятью мужчинами в штатском, но чувствовалась военная выправка. Противотуберкулёзное средство не просто ждали, а чуть ли не с оркестром встречали. Так-то информацию о том, что Георгий Александрович, сын Александра III, болен туберкулёзом, не доводили до широких масс, но думаю, Склифосовский в курсе. Потому такой конвой был более чем понятен. Я передал лекарства служивым людям, напомнив, что его стоимость – два рубля за грамм. Себе, вернее, Романовскому оставил граммов пятьдесят. Обещал же на исследования.