Angel Sweet Sin - Игры судьбы [СИ]

И почему же ты так злишься, если сам не хочешь ее обращения, Эдвард? Почему каждый раз ты едва заметно улыбаешься, когда приходится «сдаться» в споре об обращении Свон? Золотистые глаза брата потемнели. Мы оба знаем, что тебе хочется этого — подарить ей бессмертие, но твой эгоизм не позволит сделать этого, если Изабелла не будет с тобой.

Глаза из золотистых почти превратились в угольно-черные. Я знаю — он все слышит, читает, сканирует. Как можно постоянно скрывать все эмоции, пусть и делаешь ты это из-за эгоизма, — не всегда здорового, кстати, — Эдвард?

— Я думаю, что это было плохой идеей — просить тебя поговорить с Беллой, — телепат запустил руку в волосы и устало прикрыл глаза. Вампиры не устают, братец. — Не смей говорить с ней.

— Боишься, что раскроются такие черты твоего характера как самодурство или озлобленность? — я лишь улыбаюсь из-за новых красок вокруг брата. — Не бойся. Я умею хранить секреты.

Я любил вести с Эдвардом двойные диалоги: культурный словесно и саркастичный мысленно. Всегда интересно наблюдать как невозмутимо реагирует телепат на внутренние выпады, оставаясь внешне беспристрастным, но эмоции красочно показывали его реакцию. Такое общение — с помощью даров — мы стали практиковать почти сразу — он читает и как-то проявляет свое мнение эмоциями, а я все понимаю. Сейчас я понимаю, что пора прекращать разговор, иначе Эдвард откажется от затеи расписать Изабелле все «прелести» бессмертия.

Думаю, что самое время заявиться к Свон домой, может удастся застать Чарли — нужно извиниться за доставленное беспокойство. Карлайл попросил не «перегибать палку», иначе шериф Свон может заподозрить что-то, когда дочь исчезнет из его жизни, а потом таинственно «погибнет». Хотя, для него она и вправду умрет — монстр, способный убить своего отца, точно не подходит под описание «примерной дочери».

POV Белла.

Приехала я незадолго до Чарли, но успела приготовить ужин «на скорую руку»: мясо и картофель фри. Пока отец ел — я пила чай и рассказывала о походе по магазинам, а потом вручила ему телефонную трубку и ушла наверх. Из гостиной слышались звуки телевизора и голос Чарли, спорящего с Билли. Отец Джейка должен забрать Чарли в резервацию на выходные, ведь там будет безопаснее всего — на охране деревни останутся молодые волки, пока более зрелые будут участвовать в битве. Битва… это слово заставляет дрожать меня, ведь виной всему была я.

Сколько бы Эдвард не винил себя во всем — виной каждого чертового отрицательного события жизни Калленов являлась только я. Они всегда защищали меня и из-за этого попали в немилость у Вольтури, настроили Викторию против себя… А все из-за одной незначительной меня. Как глупо. Совершеннейшие существа на планете ссорятся и устраивают потасовки из-за человеческой девчонки. Это было бы смешно, если бы не было так грустно и страшно.

Я поймала себя на том, что уже полчаса бездумно перекладываю с места на место пакеты с сегодняшними обновками. В плане шоппинга Элис была неугомонным почти-монстром, поэтому наш поход не ограничился только лишь покупкой наряда к выпускному. На последний школьный день я пойду с Эдвардом — незачем давать людям поводы для сплетен, а расставание таинственного парня и дочери шерифа надолго останется на высшей строке местных обсуждений. Да и не к чему что-то афишировать перед людьми с которыми я не собираюсь жить в одном обществе.

Чарли выключил телевизор и, тяжело ступая, поднялся в свою комнату, пожелав мне спокойной ночи из коридора. Судя по шорохам, доносящимся недавно с первого этажа, Чарли все же согласился на выходную рыбалку. Что же, хоть за отца можно быть спокойной, а это уже не мало. Жаль, что нельзя так же спрятать куда-то Калленов и оборотней, чтобы никто и никогда не нашел: ни Вольтури, ни Виктория, ни моя патологическая невезучесть.

Оконное стекло неприятно заскрипело, словно кто-то провел по нему ногтем, а я замерла. Липкий страх сковал все тело, но мысли оставались чистыми — если незваный гость обнаружил себя, то ему нужна только я. Надеюсь, что Чарли уже спит. Скрип повторился, но более протяжно и так, что на стекле остается след. Оцепенение спадает медленно, но тело все еще не слушается.

Я как будто смотрю со стороны на то, как мое тело медленно приближается к окну и руки, сотрясаемые мелкой дрожью, открывают щеколду, позволив окну подняться вверх. Холодный ночной воздух помог прийти в себя и я поспешно схватилась за оконную раму с намерением опустить ее вниз, на законное место.

— Если бы здесь был враг — ты была бы мертва, — послышался насмешливый голос позади.

Резкий поворот не удался и я, запутавшись в собственных ногах, повалилась на компьютерный стол, больно приложившись бедром об угол выше названного предмета мебели. Растирая ушибленное место, окидываю Джаспера непонимающим взглядом.

Что он забыл в моей спальне? Щеки залились краской, когда блондин изящно изогнул левую бровь и двусмысленно улыбнулся, стрельнув взглядом на кровать. Нужно срочно прочистить мысли, хорошо, что не успела закрыть окно.

Опираюсь локтями о раму и подставляю лицо легкому прохладному ветру. Кровь медленно отливает от лица, но тут же возвращается, заставляя лицо вновь покраснеть, а виной этому Джаспер, который полностью повторил мою позу, став рядом. Оконный проем был маленьким, поэтому наши бедра и руки соприкасались. Как же хочется сейчас начать злиться на него, как это было утром, но вместо этого я лишь больше смущалась, воровато разглядывая его бледный профиль на фоне темного неба.

Тишина не была неловкой, скорее какой-то колючей. Я буквально горела от смущения и неуверенности, а он, наоборот, был слишком отстраненным и холодным. Холоднее ночного ветра.

— Ты зачем пришел? — тихо выдавила я из себя, старательно пытаясь не коситься в сторону вампира.

— Отговорить от обращения, — пожал плечами Джаспер, словно он каждую ночь вот так стоял в моей комнате и пытался отговорить от чего-то.

— Тебя Эдвард попросил, да? — злости на бывшего возлюбленного не было, но я уже устала от постоянных уговоров с его стороны, пусть это и было проявлением заботы. — Я уже все решила и не собираюсь подставлять свою семью.

Каллен хмыкнул, услышав как я выделила слова о своей принадлежности к Олимпийскому клану. Да, я уже чувствовала себя частью дружной семьи Калленов.

— Да, меня попросил мой страдающий братец, — блондин почему-то смеется, но я поводов для веселья не вижу, ведь эта тема — тупик. — Но я здесь и ради личного интереса. Я, знаешь ли, эмпат…

— Правда? — я изобразила удивление, поражаясь собственной наглости. Куда только девается моя природная скромность и скованность в его присутствии. — А я вот все думала, чего же меня так кидает в потоке эмоций, а это, вот удивление, все твой дар.