Игорь Валериев - Личник [litres]

В общем, первое собеседование с кандидаткой прошло успешно. Из ещё четырёх кандидатур женского пола остановились на двух, которые в прошлом году закончили гимназию. Через четыре дня тройка агентесс вместе с Кораблевым, четвёркой агентов старичков и ещё десятью вновь принятыми из гимназистов выдвинулись в Хабаровку, которую скоро, возможно в июне, должны были переименовать в Хабаровск. Там они должны были отработать объекты, по требованиям принятых инструкций и регламентов, а также начать обучение молодёжи.

По планам цесаревича мы должны были задержаться в Благовещенске ещё дней на десять-двадцать. Николай Александрович был очарован Элеонорой и о своих должностных обязанностях наместника как-то подзабыл. Если раньше часа четыре, а иногда и пять он уделял работе, то теперь к нему можно было попасть только с утра в течение пары часов. Остальное время он проводил с оперной дивой, что доставляло охране немало хлопот. Такое отношение цесаревича к жизни стало несколько напрягать. Я почувствовал себя телохранителем мальчика-мажора и прожигателя жизни. Хорошо, что в конце мая произошло событие, которое позволило лично мне развлечься, а некоторым лицам с большими погонами задуматься.

Я сидел в своём кабинетике и читал стопку бумаг различного содержания, которую мне вручил Дан. Большинство бумаг мой секретарь отправлял «в корзину», после того как я объяснил ему, что меня интересует, а что можно выкидывать, не читая.

«Итак, что у нас здесь. Сводка от полицмейстера за прошедшие сутки. Два убийства. Все в чайна-тауне. Кто? За что? Как обычно, свидетелей нет. На контакт с полицией никто не идёт, – анализировал я информацию про себя, пробегая глазами лист. – В общем, китайцы, как всегда, изображают три обезьяньи фигуры, закрывающие лапами глаза, уши и рот. По-русски в прошлой моей жизни означало: „Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу“. А на самом деле, как я недавно узнал, эти три обезьяны в Китае символизируют собой идею недеяния зла и отрешённости от неистинного. Если я не вижу зла, не слышу о зле и ничего не говорю о нём, то я защищён от него. Вот такая философия! Но в случае расследования убийств русский вариант подходит лучше. Свидетелей нет, так как никто ничего не видел и не слышал, а если видел и слышал, то не скажет».

Следующей была записка от жандармов, прочитав которую я тихо выпал в осадок. Нет, я понимаю, точнее, слабо ещё понимаю современную действительность. Но чтобы такое? Перечитав записку ещё раз, я убедился, что моё зрение меня не подвело и информацию я усвоил правильно. В записке же говорилось, что сегодня или в течение ближайших двух дней в Благовещенск должен прибыть Фукусима Ясумаса, который в звании майора сухопутных войск служил военным атташе посольства Японии в Германии. А теперь второй год путешествует по Российской империи, совершая спортивный конный переход из Берлина в Токио.

«Охренеть и не встать! – я ещё раз перечитал документ. – Это что же получается, официальный разведчик спокойно передвигается по территории империи?! И ему ещё и торжественные встречи организовывают? Это уму непостижимо!»

Обуреваемый такими мыслями, я направился к штабс-ротмистру Савельеву, благо он вместе со всей свитой генерал-губернатора Корфа размещался в соседнем здании. И в это время должен был быть у себя.

– Разрешите, Владимир Александрович? – постучав, я открыл дверь кабинета Савельева.

– А, Тимофей Васильевич, проходите. Рад вас видеть. Сейчас чайку распоряжусь подать. Что вас в такую рань привело ко мне?

– Владимир Александрович, привела ваша же служебная записка о скором прибытии в Благовещенск майора Фукусимы. Хотелось бы поподробнее узнать о данном господине. И как вообще могло такое произойти? Офицер Генерального штаба Японии, стопроцентный разведчик, свободно передвигается по территории Российской империи?!

– Что же, как вы сказали, по данному господину кое-какая информация имеется. Получили из Министерства иностранных дел. Секундочку.

Штаб-ротмистр поднялся и направился к небольшому шкафу, откуда достал толстенькую папку. Вернувшись с ней за стол, начал перебирать хранящиеся в ней листы. Выбрав пару из них, достал и передал мне.

– Как чувствовал, что понадобится. Забрал с собой сюда наиболее важные бумаги, – Савельев невесело усмехнулся. – Не очень-то их и много.

Я, пропустив мимо ушей последнюю фразу главного жандарма Дальнего Востока, вчитывался в информацию, содержащуюся в двух листках.

Итак, что мы имеем. Фукусима Ясумаса родился в тысяча восемьсот пятьдесят втором году. «Для сорока лет крепкий дяденька, – подумал я про себя. – Больше двенадцати тысяч километров уже безостановочно намотал. Ладно, читаем дальше». Родился в городе Мацумото в провинции Нагано в самурайском клане Такэда.

«Вот это да! Как рассказывал мне мастер Чжао, который обучал меня в первой будущей жизни бою на шестах, самураи семьи Такэда быстры как ветер, спокойны как лес, яростны как огонь, непоколебимы как гора. Такой у данного клана был девиз. Этот знаменитый японский род вёл свою родословную от императора Сэйва. Шестой потомок императора Минамото-но Ёсимицу разработал айки-дзюцу. Вообще, начиная с двенадцатого века и продолжительное время в несколько столетий семья Минамото была одним из главных правящих кланов Японии. И из неё вышли многие известные бойцы и правители. Вот, значит, чей ты потомок, господин майор!» – быстро пронеслось в моей голове.

Окончил военную школу в Эдо, после учебы в университете «Нанко» поступил на службу в военное министерство. Наибольшее искусство и мастерство Фукусима Ясумаса показал в сборе информации, то есть работал в области разведки. Был военным атташе в США, в Китае. В течение двух лет путешествовал по британской Индии и Бирме. Пять лет назад был назначен военным атташе в Берлине. Отличный топограф, географ. Знает десять языков. Включая русский.

В феврале тысяча восемьсот девяносто второго года после спора на тему конных спортивных достижений по дальним переходам, на одном из светских раутов в посольстве, посвященном окончанию службы майора военным атташе в Германии, начал своё конное путешествие из Берлина в Токио. Факт спора подтвердил граф Шувалов – наш посол в Германии. На настоящий момент Фукусима Ясумаса совершил верхом на коне переход от Берлина через Польшу и далее по маршруту Петербург – Москва – Казань – Урал – Иркутск – Благовещенск. Находится под неусыпным вниманием Министерства внутренних дел империи.

«Вот так! Классическая разведывательная миссия под дипломатической и ещё спортивной крышами. А между тем Фукусима после Москвы следовал вдоль строящейся Транссибирской железной дороги. Японцы не дураки и понимают, что эта железная дорога после ее завершения станет мечом в подбрюшье Японии. Она позволит перемещать в течение нескольких дней, по сравнению с сегодняшней ситуацией, большое число русских войск и грузов из европейской части России до тихоокеанского побережья и Японского моря. Соответственные японские военные круги не могли не увидеть угрозы в намерении России продолжить до океана железную дорогу и всерьез приступить к эксплуатации богатств Дальнего Востока, – думал я, продолжая тупо смотреть на листок. – Путешествие майора Фукусима – это даже не первая ласточка. С учётом распространённого в Японии внутреннего шпионажа, я уверен, что все города Приморья уже наводнены работниками плаща и кинжала с раскосыми глазами. И почему я об этом раньше не подумал? Хотя, а чего думать! Кто проблемой контрразведки займется? Жандармы, которых семь человек на весь Дальний Восток, или полицейские, которых, если отбросить количество нижних чинов, тоже по пальцам пересчитать можно?!»