Николай Дронт - Ещё раз

Тут плавно переходим к третьему пункту, к кладам. Надо изъять те, которые доступны. Далее проверить три тайника, которые предположительно никто точно не вскроет до 1997 года. Я специально такие искал, много времени потратил, но вроде нашёл. Кое-какие вещи из кладов надо будет туда заложить. В первую очередь, доллары и оружие. Доллары - потому, что их принимают вне зависимости от года выпуска. Оружие, понятно, чтобы доллары сохранить. Золото, камни и прочие ценности тоже можно, но их ещё продавать придётся. Одним выстрелом убью сразу двух зайцев - себя-будущего подкормлю и смогу выяснить в одинаковой ли мы временной линии живём или в разных, слабо зависимых параллельных мирах. Торопиться делать закладки не буду, есть ещё время. До той минуты, как я перешёл, будущий ничего взять не сможет, только после.

На столь важном вопросе пришлось прекратить мудрствования. Товарищи по палате повели на ужин. Кормили так себе. Очень густая пшённая каша, политая растительным маслом, с четвертинкой солёного огурца и кусочком костистой варёной рыбы. Стакан слабенького, сладкого чая. Хлеб, понятно, тот же, двадцать копеек за огромный батон. В отделении мужики лежат, а порции невелики, вот хлебом объём и добирают.

Вечером лекарствами меня больше не пичкали. Лёша, который стукнутый, предложил нам, четверым допризывникам, пойти покурить и познакомиться. Я пока некурящий, может и не буду начинать. Опять же, одно дело "Герцеговину Флор", любимые папиросы Сталина, курить, другое дело "Беломор" или даже "Волну" с перекатом. Но составить компанию и просто посидеть согласился. У Лёши были припасены сигареты "Астра". Страшная гадость, кстати. Зато захватил он с собой целый блок. В курилке было налетели желающие "стрЕльнуть" сигаретку, но были сразу посланы резким ПТУшным мальчиком далеко и надолго. На него посмотрели с уважением и больше не просили.

Между прочим, парень рассказал, что с лестницы не падал. Сосед по двору в драке кастетом отоварил. Приходил потом в больницу, просил прощения. Его маме денег занёс, чуть не триста рублей. Очень сесть боялся. Лёша и сам ментам сдавать человека не собирался, а за такие бабки тем более. Ведь без отца рос, столько денег в семье никогда не видели. А голова... Что голова? Поболит и перестанет.

Сева, который симулянт, оказался из семьи интеллигентов. Кроме обычной школы, учится в ИЗО-студии. Рисует гипсы карандашом, акварелью натюрморты, а недавно начал работать с маслом. Ему, как и Лёше, уже 18 лет. В прошлом году поступал в Суриковский МГХИ, не прошёл, не понравились представленные работы. В этом году будет пробовать снова. Если не пройдёт, будет поступать в автодорожный, к отцу. Иначе придётся идти работать, участковый уже приходил, еле удалось отмазаться.

Саша-эпилептик пока школьник, учится плоховато. У него отец работает на дальнобое - гоняет грузы в Европу и обратно. Понятно, кое-что возит. Туда водку и икру, обратно джинсУ.

Я сказал про себя, что полностью здоров. Давным-давно, ещё до школы, попал под машину, а потом лежал с сотрясением мозга в больнице. Только потому сюда и направили.

Посплетничали о больных - мужики, как мужики, даром, что психи. Позлословили про больничную кормёжку - кормят хреновато, но десять дней по-любому выдержим. Стали прикидывать, что нас завтра ждёт, решили - ничего хорошего. Поболтали, затем пошли ложиться спать.

Утром анализы, затем завтрак: манная каша на жидком молоке, серый хлеб с кусочком масла и сладкий чай. В другой больнице кормили получше. Может, из-за того, что тогда в детском отделении лежал? Соседи сказали, что в психушке действительно кормят так себе. В простой больнице лечатся работяги, а здесь хронические больные. Денег на хроников отпускают меньше. Однако, по сравнению с другими местами, у нас неплохо. В воскресенье на завтрак яйцо дают. Сегодня вторник? На ужин дадут пирог со сладким джемом. Опять же, пока валяешься здесь, пенсию платят, а ты её не тратишь, на что-нибудь экономишь.

После завтрака всех больных погнали на трудотерапию. Очень для них полезно, в плане выздоровления, коробочки клеить. Не шучу, именно так нам сказали. Принесли большую коробку острых ножниц с перемотанными пластырем ручками и кучу картонных квадратиков с выдавленными полосками для сгиба. Технология проста - надо вырезать маленькие квадратики по углам, образовавшиеся пересечением выдавленных линий. Затем полоски сгибаются, обмазываются клеем и фиксируются узкой бумажкой, получается коробочка для лекарств. Крышку для неё тоже сделают в отделении, но не сегодня. Работа простая, однако кому-то её надо делать. Миша, взрослый мужик из моей палаты, первым схватил ножницы и начал резать сразу по нескольку листов. Я тогда понял, зачем нужен пластырь - иначе, при такой толщине картона, тонкие кольца ручек больно давят на пальцы.

Зачем с таким пылом бросаться в работу, узнал не сразу. Я резал по одной картонке, и то с непривычки пальцы заболели. А некоторые, вроде Миши, старались не хуже стахановцев. Я вслух удивился такому трудолюбию, сосед тогда нас и просветил. За коробочки инвалидам платят деньги. Пусть немного, но платят. В прошлый месяц он заработал сколько-то, получилась прибавка к пенсии. Пенсия в тридцать с небольшим лет? Оказалось, что Михаил "хроник", инвалид 2-ой группы. Живёт с матерью. Её пенсия по старости и его пенсия по инвалидности, её зарплата уборщицы и его сдельщина от "ёлочек" - вот им на жизнь и хватает. "Ёлочки" - это зелёные пластиковые ветки для искусственных новогодних ёлок. Работа простая. Всего-то надо нарезать куски проволоки определённого размера и втолкнуть их внутрь заготовок. Для крепости и чтобы потом было за что крепить ветку к стволу. За день он может отработать несколько сотен веток, но больше положенной нормы ему не привозят. Есть и другие инвалиды-надомники, те тоже заработать хотят.

Видимо, мужику никак не хватает пенсии. Решил помочь и стал подкладывать картонки в Мишину стопку. Рядом сидящие Лёша и Саша последовали примеру. Денег нам всё едино не положено, чай не на пенсии, а так хоть человека поддержим. Всеволод просто сидел и ничего не делал из принципа. Резать, даже по одной штуке, как мы - работа не для него. Когда закончились картонки, заготовки стали складывать по выдавленным полоскам, а вот клеить нам не доверили. Побоялись, что конечный продукт испачкаем. К отчётливой досаде желающих подработать, трудотерапия закончилась задолго до обеда. Ножницы унесли, а за больными записали количество сделанных изделий. Для расчёта, пояснил Миша. Нас троих включили к нему в бригаду и вывели общий итог. А Севе поставили ноль, что, впрочем, его не расстроило.

Кстати, зря. Михаил, как старожил, много полежавший по больницам, просветил - отказывающиеся работать считаются невписавшимися в коллектив, личностями с асоциальными наклонностями. Что для первичного анамнеза весьма погано. Проще говоря, диагноз будет тяжелее. Отказ от приёма лекарств проходит только у таких как мы, новичков, но лишь один раз, и то в целях диагностики, с постановкой жирного минуса в истории болезни.