Николай Дронт - Ещё раз

Итак, тайник - индикатор, сейчас собираюсь проверить вариант номер два. Я-будущий-изначальный уже должен проверить закладку номер один, и, согласно плану, должен будет попытаться связаться со мной.

Ладно, я готов. На столе чистая общая тетрадь, десяток шариковых ручек и карандашей. Пока будет контакт, или сразу после, попытаюсь записать важнейшие вещи. Порошок лежит рядом со стаканом воды, чтобы его запить. Настроение боевое, спать хочется, думаю всё у меня получиться.

Риск, конечно, есть. Возможно, стоило бы проводить эксперимент в присутствии врача или наблюдателей, чтобы они, в случае чего, вызвали скорую. Но кого просить понаблюдать? Кубинцев? И сразу раскрыть все свои секреты? Маму? Даже если она приедет, до приёма лекарства дело не дойдёт, она меня сразу отправит в психушку. Лёша? Хороший он парень, но зачем его впутывать? Да и как потом ему всё объяснить? А объяснять придётся. Буду надеяться на всемогущее русское "авось". В первый раз, в больнице всё прошло нормально, авось и сейчас обойдётся.

Всё-таки я прожил долгую и интересную жизнь, многие моменты сейчас чредой прошли перед глазами.

Бланка, любимая креолка. Когда меня оформляли в Гавану по её приглашению, то присоединили к какой-то делегации. В самолёте руководитель прожужжал все уши о правилах поведения на Кубе. Я молча кивал и читал книгу, когда не ел и не спал, конечно. Через два ряда впереди меня сидел Люсио, мой багаж, в основном, вёз он. Почти сразу после высадки из самолёта ко мне подошёл улыбчивый кубинский военный, судя по форме, высокого звания.

- Товарищ Серхио? - поинтересовался он, - Вас ожидают!

Четверо штатских, таких в народе вежливо именуют "мордовороты", сноровисто отсекли от нас других пассажиров. А мне на шею бросился маленький вихрь по имени Бланка.

- Mi amado! - кричала она и без устали целовала.

Так неприлично! Глаза бедного руководителя делегации округлились почти до размера блюдца. Я тоже повёл себя, как полный идиот. Не обращая ни на кого внимания, целовал девчонку, а затем неожиданно для себя спросил:

- Ты будешь моей женой?!

- Да! - восторженно взвизгнула она, потом вдруг отпрыгнула на половину шага, и, приняв вид пай-девочки, добавила. - Если папа разрешит.

Люсио за руку здоровался с мордоворотами, которых стало ещё больше. Пассажиров вежливо, но настойчиво, теснили к паспортному контролю и таможне, а к нам подъехал автомобиль.

Жизнь с креолкой была похожа на бурю, она могла приревновать меня даже к телеграфному столбу. У нас родилось трое детей, два мальчика, Педро и Серхио, и дочка, проказница Хуанита. Но дети не смогли испортить фигуру моей жене. Лишь чуть пышнее стали её бёдра и грудь.

Уже на третьем курсе университета я представил свою разработку ДАЦМСС "Бланка" - Домашняя Аналого-Цифровая МашиноСчётная Станция "Бланка", вычислительная машина для студентов, инженеров и научных работников. В размере чемоданчика удалось совместить цифровую и аналоговую системы вычисления. Отображение потоков ввода-вывода шло через домашний телевизор. Быть может станция выглядела грубовато и неуклюже, зато легко перестраивалась на вычисление многих типовых дифуров, аналоговая часть именно для этого и предназначалась. Через два года под Гаваной был построен завод для массового промышленного производства усовершенствованных "Бланк", но вот студентам они практически никогда не доставались, большая часть шла на нужды армии. Специализированные миниатюрные расчётные блоки "Малыш Педро" пошли в серию через год, на заводе в Сибири. Они ставились на самолёты, ракеты и прочие изделия, которым нужно в реальном времени отслеживать и править траекторию.

То, что "Бланка" вообще-то была предназначена для расчёта моего собственного проекта перемещения во времени, никто так и не догадался. Хочешь что-то скрыть от всех? Положи вещь на виду. Тетради завлаба раскрыли те куски, которые он скрывал. Его материалы пришлось оставить в Москве, да и ладно. Перенос сознания я обсчитал и в теории полностью освоил. Только в теории потому, что обещал жене не бросать её до самой смерти. Она никогда не обманывала меня, пришлось соответствовать её ожиданиям. С переносом материальных объектов было хуже. Единственный известный мне маяк заложен в Москве, а я, после приезда, никогда и никуда не выезжал с Кубы, даже в Союз.

Правда, некоторые пытались "помочь" перспективному разработчику. В 2009, при очередной такой попытке "гуманитарной" помощи, Люсио буквально грудью прикрыл меня от автоматной очереди. Кто конкретно нападал? По разному, чаще всего "друзья" приплывали от американцев, с Флориды. Штаты сейчас далеко не так сильны, как в моём старом мире 1997 года, но сказать, что они ослабели, будет совсем неверно.

Начиная с конца 70-х в газетах стали появляться совершенно незнакомые мне фамилии членов правительства. А многие знакомые, Горбачёв, например, я никогда не встречал. И ещё интересный факт - все высшие руководители страны долгое время жили и работали на Кубе. Союз, увы и ах, распался. Не так, как в старом мире, совсем не так. Вся Средняя Азия, Закавказье, Прибалтика и большой кусок Украины вышли из состава СССР, но особых потрясений и войн не случилось. Только пресса "свободного мира" ругает РСФСР за долгий развод и требования выплат с бывших республик СССР.

В 2019 году моей любимой не стало. Старший сын Педро пошёл по моим стопам в разработку ЭВМ и вполне сможет заменить меня там. Хуанита имеет все шансы исполнить свою мечту и стать первой скрипкой в мадридском королевском театре. Мы гордились талантом нашей маленькой. Серхио характером пошёл в бабушку, а карьерой в дедушку. Пусть о его делах в газетах не пишут, но шепотки идут по всей Кубе. У всех детей есть свои семьи, и у нас от них общим счётом восемь внуков. Свой второй путь я закончу тихо и с достоинством, перед самой первой моделью "Бланки". Спасибо за всё, моя любимая! Встретимся ли мы с тобой в моей следующей жизни?

Что? Вода? Мне?

- Лучо? Это ты старый друг? Опять? Сколько раз ты вытаскивал меня из неприятностей?

Открывшийся с порога вид ужасал. Парень сидел за столом бледный, больше похожий на покойника. Стакан воды, поднесённый ко рту, помог. Серхио открыл глаза и слабым, каркающим голосом заговорил на чистейшем испанском языке:

- Лучо? Это ты старый друг? Опять? Сколько раз ты вытаскивал меня из неприятностей? Сейчас, наверное, не вытащишь, слишком далеко от Москвы до Гаваны. Что делать? Такова цена знания будущего... Помнишь, где лежат мои золотые цацки? Возьми их себе, на память. В той жизни ты меня собою от пуль заслонил. А шкатулку отдай малышке-Бланке. Передай, что я её очень люблю. Со мной, наверное, всё закончено, что успел вспомнить, записал в тетрадь. Берёшь её и бегом в посольство. Никому не давай смотреть до Гаваны. С квартирой не морочься, здесь не осталось ничего лишнего...