Юрий Москаленко - Нечестный штрафной (СИ)

Но я отвлекся. Быстро одеваюсь в джинсы, увы, но у меня больше ничего приличного нет. Спасибо всё тому же Сане, что не побрезговал снимать с Щербатого его шмотки и отдавать их мне. Много чего отдали. А этот Щербатый был пижоном! И прикид дорогой, и глок, как оружие, недешёвое, особенно для России, Айфон дорогой, я уже глянул в нете сколько он сейчас стоит. Почти девяносто штук для Дальнего Востока, во всяком случае, именно столько в салонах МТС просят на данный момент за него.

Но если будет возможность, надо будет домой заехать и посмотреть, что там у сына осталось из шмоток. Если не понравится и будет время, то прошвырнусь по магазинам. Надо будет конкретно закупиться. И осень впереди, я не говорю о зимнем варианте одежды. И обувь надо посмотреть. Понимаю, что в детдоме должны одевать, в теории, но в то, что даст государство, я уж точно не оденусь!

Завтрак. Опять каша! Ох, как я рад, что терпеть мне такое меню ещё всего два дня.

Дед придёт как обычно к десяти, иногда, правда, его в девять приносит. У него свободное посещение, но мне всё равно. Есть ещё пара дел, которые нужно по-быстрому провернуть.

Я перед убытием на сдачу крови свои трофеи пересматривал. Искал чего-нибудь из золотых изделий.

Есть мысль!

Уже почти доковылял до палаты, как слышу за спиной быстрые шаги, причём звук женских каблучков мало с чем можно спутать.

Но, вроде, у нас по отделению даже дамы в чём-нибудь мягком ходят. Босоножки там, шлёпанцы, или балетки, а тут — каблук. Странно.

И тут…

— Андрей, подожди!

Голос с сегодняшней ночи для меня самый приятый из женских, хотя не знаю, что я скажу уже после выписки из больницы. У меня ещё вечеринка ведь намечается с моим ангелом…

Поворачиваюсь, но не быстро. Костыль, он стремительно двигаться, увы, не даёт.

Я и предполагал, что будет у меня ещё последняя возможность пообщаться с моей Зизи.

— Там твой напарник ещё с побывки домой не вернулся? — подходя быстрым шагом, спросила отчего-то жутко стесняющаяся девушка.

Да какая она девушка — женщина! Красивая молодая женщина. Протрезвела, и вот теперь, видно, отходняк, но не от спиртного отходняк, а от того, что ночью натворила.

Ну, это ей так кажется, что натворила, и вот теперь не знает, как ей со мной себя вести, оттого и жутко стыдно ей, видно, хотя, вроде же, медик.

— Так вот уже дверь, Зинаида Степановна, — отвечаю я, — сейчас и узнаем!

Говорю я и толкаю дверь в палату.

— Пусто! — говорю я, пропуская её в комнату, как настоящий джентльмен, первой.

Быстро оглядываюсь назад. Как и ожидал, кое-кто из медперсонала, что уже заступил на дежурство, или просто уже прибыл на работу, с неподдельным интересом смотрит в нашу сторону. Понятно, Сергеевна, видно, уже растрезвонила всем, что неприступная Зина ночью в палате с тринадцатилетнимпацаном полночи провела, и вышла оттуда только после того, как тяжёлого пациента привезли на скорой…

Но с этим Зизи сама справится, а мне так и вовсе поровну их домыслы и разыгравшаяся фантазия.

Всё, дверь отрезает нас от всех.

Зизи стоит предо мной, мнётся. В руках сумочку свою женскую мнёт. Глаза на меня не поднимает.

А вот теперь уж я точно из себя пацана несмышлёного строить не буду.

— Я тут… — начала она.

Но я договорить ей не дал.

Шаг вперёд и хватаю в охапку это смущённое чудо.

Ловко получилось, да и не сопротивлялась она совершенно, а даже сама, с какой-то отчаянностью, прижалась ко мне, пряча у меня на груди своё лицо.

Приподнимаю её голову за подбородок. Смотрю в её зелёные глаза, а она, похоже, в полуобморочном состоянии находится.

Глазки прикрыты, а вот ротик наоборот, губки раскрыты. Вот эти губы и охватываем страстным поцелуем.

Костыль падает на пол, а мы так и стоим, обнявшись, и целуемся.

Затяжным вышел… и у самого голова кружится, представляю, что творится в данный момент с Зиной!

Отстраняемся.

Она молчит, явно обескуражена.

И я тогда говорю:

— Поверь, всё у тебя в жизни наладится, обязательно наладится. И встретишь в своей жизни того парня, который, когда ты с подружками по кабакам бегаешь, дома посуду моет и тебя ждёт!

Улыбаюсь.

Она подняла на меня свои прекрасные зелёные глаза.

— А может, вы вместе или в кабаке отдыхаете, или дома делами занимаетесь, и детишки у вас есть — сынок маленький и непоседливый и наверно, думаю, что зовут этого сорванца Андрей. И может быть, именно в эту поездку, в которую тебе, смотрю, совсем не хочется ехать и произойдёт эта судьбоносная встреча!

Она неверяще смотрит на меня. Не ожидала от меня таких слов. Подожди, посмотрим, как ты потом запоёшь, когда я всё, что хочу скажу, да и кое-что сделаю, так, чтобы запомнилось лучше. И мне очень жаль, что это будет не умопомрачительный секс!

А я, тем временем, продолжал:

— А я… А обо мне, думаю, ты будешь иногда вспоминать, глядя на своего сынишку. И, может быть, и тогда память напомнит о сегодняшней ночи… — она потупила глазки, — но ночь ведь, и правда, удалась.

Она только печально как-то так улыбается, понятно, и её та оговорка, «что без продолжения», явно у девчонки с наличием секса напряг, несмотря на то, что она медик. Но скромна, хотя эта скромность иногда куда-то девается, когда в организме чуток алкоголя, а рядом симпатичный мальчик и желательно моложе её. Знаю такой тип женщин, вот только они обычно стеснительностью не страдали, а тут…

— Но я имею в виду, что смотреться будешь в зеркало и видеть мой небольшой, скромный подарок, который я подарил на следующее утро, то есть сейчас.

Я одной рукой вытаскиваю из кармана золотую цепочку с крестиком, наверное, самую тоненькую из всех, и то, плетеная цепь явно по ширине была с полсантиметра, но смотрится довольно толстоватой на вид. И крестик больше мужской, чем женский. Но дарённому коню в зубы не смотрят, да и цепочка красивая, и крестик смотрится нормально.

А вот у моей красавицы опять глаза как блюдца.

— Это мне? — изумляется она.

— Ну, уж прости, за цветами прошвырнуться я за это время никак не успевал — улыбаюсь я.

Ого! Ей что, никто никогда дорогих подарков не дарил? Цепочка где-то под сотню стоит, в ней грамм так под тридцать, если не больше, и крест реальный. Не самый большой из того, что мне отдали, но серьёзный по с весу. Цепочек у меня четыре, три перстня и какое-то кольцо с камнем. Не знаю, что делало женское колечко у бандюков, может рэкетнули кого, а может, кто и в подарок его для какой-то нимфочки при себе таскал, но факт остаётся фактом.

Беру её ручку, подношу к губам, целую каждый из пальчиков, а потом и это колечко надеваю. Как раз на её полные пальцы подошло, причём именно на средний.

— А это моему любимому лечащему врачу!

В глазах восторг и чувствую, что если бы сейчас была ночь, то уж девственником, в её понятии, я бы не остался.