Юрий Москаленко - Нечестный штрафной (СИ)

Ещё раз хочу сказать, что администрация делает всё возможное, чтобы наладить быт своим воспитанникам. Мне помещение столовой понравилось. И как организовано питание, и качество блюд было весьма высокого уровня. Нет этого клейстера из макарон, как в армии, а манка и вовсе была восхитительна, и в больнице, и тем более, в армии, её не часто давали. Довольный, я самостоятельно возвращался к себе. Расслабленный, уставший после такого сумасшедшего дня, как вдруг…

Троица перегораживает мне путь.

Я даже не успел среагировать, просто заступили проход, вот только, на моё и их счастье, никаких агрессивных действий с их стороны не последовало.

— Привет, Принц! — произнес, вместо приветствия, высокого роста пацан.

Взгляд открытый, серьёзный, без этой приблатнённой гнусавости через нос. Сам чернявый. Сложен правильно. Явно и мышца имеется, видно, парень спорту не чужд.

Да и спутники его ему под стать, только существенно ниже ростом. Один блондинистый, судя по коротким волосам причёски, или уже просто они у него выцвести на летнем солнце успели, а вот третий, и вовсе полностью лысый.

Парни явно не местная шелупонь, но и слюнтяями их сложно назвать. Не какие-то там качки, но что спорту они уделяют достаточное количество времени, это точно!

— С чего это, я принц? — уточняю я, а сам продолжаю идти не останавливаясь.

Не разойдутся — придётся валить.

— Постой! — произносит высокий. — Давай, поговорим.

Поговорим? И даже не «побазарим»?!

Удивлённо посмотрел на парня.

— А кто нам мешает в движении разговаривать? — спрашиваю я.

— Да, в принципе, никто, — соглашается заправила в этой тройке, — заодно и проводим. На новоселье пригласишь? — с усмешкой на лице, произносит он и делает шаг в сторону, позволяя мне пройти.

— Ну, если только на чай. — Отвечаю я, улыбаясь.

А что, ведь реально, первое нормальное общение с ребятами, не считая нормальной компании Алинки, но там ребята работали за мои деньги, а такие отношения дружескими сложно назвать.

— Можно и на чай, — соглашается парнишка. — Кстати, меня Александром зовут, а это Димка и Вовик. У Димки что-то с волосами. Не растут совсем. Говорят, что или облучение где подхватил, или на нервной почве, последствия пережитого стресса.

Я посмотрел на Димона.

Парень явно по поводу своей лысой головы малость комплексовал.

— Не парься, — произношу я ему, — ты на плюсы смотри.

— Какие ещё плюсы? — не понял он.

Я же опять улыбаюсь. Улыбчивые люди всем нравятся, а всадить в грудину нож, при надобности, улыбка уж точно не помешает.

— В парикмахерской не надо деньги тратить, и на расчёсках, прикинь, какая экономия, я не говорю про всякие там шампуни, бальзамамы и ополаскиватели!

Посмеялись. Идём медленно. Нога опять разболелась, да и спешить то мне особо не куда.

— А почему я принц, Саня? — уточнил я.

Тот только усмехается, скалясь в довольной улыбке.

— Ну, а как по-другому? Дня у нас не побыл, а уже о тебе весь детдом гудит. Черепашек-ниндзя завёл себе. Комнату, говорят, как в пещере Али Бабы красотой завесил, и даже сейф установил. Новую, железную и, сразу видно, что дорогую, дверь устанавливаешь, да еще и со встроенным электрическим звонком. Алинку очаровал, другие девки тобой уже бредят. Деньгами направо и налево разбрасываешься, сопровождающие серьёзные и на крутой машине тебя привезли. Кто ты, раз не принц? Вон, весь в золоте и прикид у тебя дорогущий. Директор наша лично принимала, вроде как, даже разрешила выбирать комнату и полэтажа. Это уже от Васильевича известно стало. И это, заметь, всего за день!

Я же только усмехаюсь про себя.

Да-а-а, разворошил я, походу, это болото.

— И ещё один момент. Васильевич, а он дядька весьма заносчивый, сгноит, если невзлюбит, а тут лично, ЛИЧНО водит тебя на экскурсии по интернату. А ещё, Деса…

— А с ним то, что не так? — удивился я.

— Наслышан, значит. — Усмехается Саня. — А то, что его людей ты в одно мгновение в черепашек превратил, а он с разборками не пришёл, и это знак. Так-то, тебя пока никто поддерживать не будет, пока понятно не станет, какую ты нишу в местной иерархии займёшь, и это не просто проблема, это проблемища. Даже девчонки боятся подходить. Это Алинка у нас безранговая. Ей на всё и всех пофиг. Поставила себя так, и уважают её. А у других девок такого веса в обществе нет. Кто телом себе путь пробивает к лучшей жизни, и это особо не порицается, кто-то на учёбу налегает, а по жизни серенькие мышки. Тут ни за кем ничего нет. Каждый, по сути, сам за себя. Родителей нет, родственники отсутствуют, друзей мало, а то, и вовсе, у большинства нет. Мы, детдомовские — изгои и тут ничего не поделаешь. Ещё деньги власть дают, но их ни у кого из нас нет. Кому пенсию по потере кормильца выплачивают, те Крёзы по нашим меркам. Кто-то силой пытается надо всеми вознестись, но…

Я даже приостановился, чтобы передохнуть, дать ноге успокоиться, ну и интересное что-то затронул этот необычный пацанёнок.

— И что «но»? Сила — она и в Африке сила! — смеюсь я.

Саня же серьёзно смотрит на меня.

— Если пережать, то спокойно можно схлопотать удар шилом в печень. Очень просто! И ударившему ничего не будет — он не просто не совершеннолетний, он и вовсе малец. Были случаи в прошлом!

Ага, предупреждает, а ведь прав! Шило, да тот же заточенный напильник или шабер, на зоне, вон, и вовсе, раньше простым электродом от сварки пользовались. Заточил под рукоятку, закрутку сделал, и всё — готовый стилет получается. Во всяком случае, колющие удары отлично таким оружием нанести можно. Смертельные удары.

— А ты и с деньгами, а раз вокруг тебя танцы бабуина, замзавхоза исполняет, значит, с большими деньгами. Машина, что тебя сюда привезла, на всех впечатление произвела. Гелендваген. Никто о таком, наверное, и не слышал, не говоря, чтобы воочию увидеть. А ты спокойно в ней разъезжаешь, да ещё с Хабары прибыл. Твои сопровождающие. Один кавказец, второй или спортсмен, или качёк, но то, что к братве имеет отношение, и так понятно. Потому и принц. Но, по-видимому, в изгнании? — задаёт он неожиданный вопрос.

Я пожал плечами и вздохнул.

— Проехали! — произнес я загадочно, и вновь тронулся по широкому коридору.

— И ещё, — поизносит Саня, — у Димки, хотя он и лысый, девчонка у нашего секретаря помощницей подрабатывает. Так вот, вчера, перед твоим приездом получается, одна пожилая пара приезжала. Серьёзные такие, на белом джипе. Вот там то, твоя фамилия и прозвучала. Вроде как, родственники твои, но у них другая фамилия.

— Петренко, — вновь вздыхаю я. — А отчима моего и сестры теперь фамилия Лисицыны. Отчим с матерью погибли в автокатастрофе, а я выжил, вот только ноги. Четыре месяца больницы, два из них, в реанимации. Удовольствия мало.