Евгений Щепетнов - 1972 Возвращение

И задумаешься — сумеешь ли такого человека перехитрить? Сумеешь не поддаться на его интриги? Ой, сомнения у меня в этом плане! Это не президент США, по большей части номинальная и ничего не решающая фигура. Здесь — полноправный властелин, который может вся и все!

Машина плавно тронулась с места, и я вдруг впервые обратил внимание…черт подери, у нее ведь коробка автоматическая! Точно! То-то она перла по трассе, как истребитель! Движок от ГАЗ-13 «Чайка»! Не зря мне показалось, что машина по дороге идет устойчивее и вроде как даже мягче. И стеклоподъемники электрические. И кондиционер – вон, я вижу ручку управления кандюком. Крутая тачка! Их с 1968 года делают мелкими партиями, и называли «догонялками». Почему догонялками? Да понятно – почему. Надавил на педаль, и…все в заднице! То есть — позади тебя. Она шла чуть не до двухсот километров в час. Вот только бензина жрала…жрет — немерено! И не простого бензина, а 95-го, которого в СССР сейчас нет. Его закупают в Финляндии, и заправиться им на заправках невозможно. Но общих заправках, само собой разумеется. Купить такую машину в частное пользование практически невозможно — все они в ведении КГБ, а если бы кто-то даже и купил — содержать ее просто невозможно. Специальные масла, специальный бензин, специфические запчасти. Никому такое чудо не нужно. Если только на Кавказ? Тем, ради понтов — все нужно.

Помню, такая «волга», только желтая, имелась в одном из областных управлений ГАИ, ее почти не эксплуатировали -- по тем же причинам (дорого!), и выезжала она очень редко, только на сопровождение ВИП-персон. А потом ее списали, купил кто-то из ментовских чинов. Купил, и выгнал на авторынок – продавать! Только открыл капот, вокруг машины сразу образовался круг из лиц определенной национальности. Они кричали: «Вах! Вах!» – и машина ушла за пятнадцать минут. По хорошей цене. Никто ведь не стал объяснять покупателям, что приобретают они абсолютный геморрой.

Ехали мы недолго – от Кремля до Котельнической набережной ехать совсем ничего, можно сказать два шага. Я даже время не засек, показалось – минут за пятнадцать долетели, или даже меньше. Впрочем, на этом жутком пепелаце – плевое дело. Но мигалку сейчас не включали – зачем? Дом никуда не убежит.

Я снова достал из кармана голубую бумажку и прочитал свою фамилию, номер дома, корпус и номер квартиры. Вот не верится, да и все тут! Квартира в высотке на Котельнической набережной в мое время стоит…сколько? Да хрен знает – сколько. Помню цифру в полтора ляма зеленых. Помню и больше. Сколько может стоить квартира в четыре комнаты площадью более ста квадратных метров?

Бумажку сложил вчетверо и положил в новенький, пахнущий краской паспорт. Не стали заморачиваться, искать мой прежний паспорт, оставшийся где-то в недрах разрешительной системы – просто выписали новый и проставили в него штамп новой прописки. Легко и просто!

Ну а чего – «тоталитарное государство»! Приказал царь – и забегали муравьишки, принесли все, что он потребовал. Попробовали бы такое сделать где-нибудь в США! Дни ушли бы на передачу приказа и его исполнение, да и то – в лучшем случае дни. А то и недели. Это пристрелить известного русского писателя, светоча литературы – быстро и легко, а документ сварганить – это трудно.

Глядя на меня, достала паспорт и Ольга, раскрыла, зачем-то понюхала, с улыбкой шепнула:

– Хорошо пахнет!

– Родиной? – тоже улыбнулся я.

– И…родиной тоже – хихикнула Ольга – Люблю запах типографской краски, с детства люблю! Может я стала журналисткой именно потому, что мне нравится запах свежих газет! Вот!

– Маньячка! – ухмыльнулся я – Наркоманка!

– Да! – злобно оскалилась Ольга – Щас как вцеплюся в одно место! Ух, попляшете тогда! Знаете, что мешает плохому танцору?!

– Вот щас обидно было! – пригорюнился я – Что, я плохо танцевал в клубе? Да на нас все смотрели, а бабы визжали так, что чуть из трусов не выпрыгивали!

– На меня они смотрели! – мстительно завершила Ольга – На грудь мою! То бишь на сиськи! А вы…

– Слушай, прекрати меня называть на вы, а?! Меня это просто бесит! После того, что мы пережили…да и на вид мы одногодки!

– Врете! Эээ…врешь! Я моложе выгляжу! Мне никто больше девятнадцати лет не дает!

Я посмотрел на Ольгу «чужим» взглядом, поднял брови:

– Хмм…ну…соглашусь. Больше девятнадцати лет тебе не дашь.

– Прощен! – махнула рукой Ольга и выглянула в окно, отодвинув занавеску – Ух ты! Здоровая какая махина! Что, уже приехали?

– Похоже, что приехали… – задумчиво сказал я, убирая паспорт в карман.

Ольге тоже выдали новехонький паспорт, и самое что интересное – паспорт гражданки СССР, росчерком пера вернув ей родное гражданство ( тоже преимущество «тоталитарного» государства). И прописку сделали – теперь она была прописана в моей…бывшей моей однокомнатной квартире у метро Динамо. Кстати, я как провинциал все время хочу назвать «метро Динамовская», вот хочу, и все тут! Никак не могу привыкнуть, что это «метро Динамо»!

Пора привыкать. Я ведь теперь «маасквич»! Хе хе хе… А лет через десять сделаюсь «коренной маасквич»! А может и раньше. Тут ведь как: коренной москвич, он никогда не носит в руках ничего кроме нотной папки или портфеля, а еще – он не стоит на экскалаторе, а обязательно бежит по нему вниз, ибо экономит каждую секунду своего делового времени. Только «понаехавшие» шастают с огромными баулами, пахнущими колбасой, и стоят на эскалаторе, дожидаясь, когда мимо пробежит «коренной москвич». Так их и вычисляют.

Впрочем, сейчас это еще не очень заметно. Москва еще полна настоящими коренными москвичами, которые вскорости окажутся где-нибудь в Мытищах, сбежав от наплыва «коренных» москвичей, понаехавших в Нерезиновую в лихие 90-е. Эта Москва еще ТА Москва, столица моей Родины, Советского Союза. Той Родины, о которой тоскуют все, мечтающие услышать хруст советской булки.

Забавно. Почему-то те, кто мечтает чтобы вернулось прошлое, забывают о том, что родин-то на самом деле было две, и те, кто вышел из СССР и сохранил память и разум, помнят именно эти ДВЕ родины. Одна – это бараки, которые строили на три месяца, и которые стоят уже тридцать лет. Отсутствие в магазинах дефицитных товаров – практически тотальный дефицит на все более-менее интересное, современное, качественное – начиная с колбасы и заканчивая автомобилями. И полнейшее неравноправие, которое никогда не признают те, кто жил в советское время…«как сыр в масле катался». Обычно это жители крупных городов – Москва, Ленинград, Киев и Рига. В семидесятые годы там было ВСЕ, особенно если ты «выбился в люди» и каким-то образом припочковался к спецраспределителю.

В доме, у которого мы только что припарковались, жили те, кто именно что «выбился в люди». Это был островок благополучия, вернее – пик благополучия, возвышавшийся на Москва-рекой и Яузой как огромная скала, о которую разбиваются все жизненные невзгоды. Вначале тут жили только работники НКВД, но потом, после того, как к зданию пристроили новые корпуса, сюда стали селить тех, кто с точки зрения советской власти заслужил проживание в «пике благополучия» своими праведными деяниями на благо родной страны. Художники, скульпторы, балерина и актриса, композитор и просто чиновник высшего ранга – кого только здесь не было! Если ты получил ордер на квартиру в высотку на Котельнической набережной, значит – заслужил, значит, ты чего-нибудь да значишь. Это как получить орден. А может даже и покруче. Орденов много, а высоток на Котельничьей – одна. И квартир в ней ограниченное количество.