Андрей Максимушкин - Красный реванш

Бугров в сопровождении маршала Семенова и своего секретаря Виктора Звягина прогуливался по краю взлетной полосы. Четверка телохранителей неслышно следовала в десятке шагов от Верховного. «Уазик» с Шумиловым подкатил и остановился в паре метров от собеседников. Капитан молнией выскочил из машины и попытался открыть дверцу для находившегося на заднем сиденье пассажира, но Шумилов его опередил и, брезгливо отмахнувшись, двинулся к Арсению Степановичу. «Не хватало еще, чтоб из машины помогали выйти, нечего со мной так цацкаться. До пенсии далеко». В это время на стартовой позиции возникло движение. Машины, ранее плотным кольцом окружавшие самолет, разъезжались, оставляя «Мрию» в гордом одиночестве. Гидравлический подъемник поднял экипаж самолета до уровня кабины. Даже на таком расстоянии было заметно, как летчики замерли, повернувшись лицом к борту самолета, при этом их руки находились в районе ширинки.

– От, черти, что делают! – весело произнес Арсений Степанович, показывая пальцем на летчиков. – Это они у космонавтов набрались.

– Если помочиться на ракету, полет будет успешным, – добавил он для вылупившего от изумления глаза Шумилова.

– Не обращайте внимания, нормальное суеверие, в жизни и не такое встречается, – заметил подошедший сзади Семенов. – Взлетать с керосиновой бочкой на спине не каждый решится.

Тем временем экипаж, завершив свой ритуал, скрылся в кабине самолета. Подъемник поспешил убраться на безопасное расстояние. Лабораторный «Ту-154» выруливал на старт. На безопасном расстоянии суетились две группы телеоператоров. Все было готово. Бугров невозмутимо закурил и, повернувшись к Сергееву, что-то тихо шепнул. Министр обороны в ответ коротко кивнул, сняв свои черные очки, которые он, по слухам, не снимал даже в спальне. Глаза министра неотрывно следили за «Мрией». Наконец гигант дрогнул, из его реактивных сопел появилось пламя. До зрителей донесся басовитый ровный гул. Минута, другая, и самолет начал разбег. Сначала нехотя, лениво, словно его прижимала к бетону тяжесть взгроможденного на спину груза, затем все быстрее и быстрее. В самом конце пятикилометровой взлетной полосы самолет оторвался от земли и стал подниматься в небо.

– Вот и все, Паша. – Верховный обнял Шумилова за плечи, в его голосе сквозила довольная усталость. Так бывает после успешного завершения долгого и трудного дела. – Еще одно дело сделали. Поехали в ЦУП, – добавил он, поспешно доставая новую сигарету, – там досмотрим.

– Поехали, генерал, – тихо ответил Шумилов, – поехали. Люди ждут.

Сергеев невозмутимо вернул на нос черные очки и первым двинулся к дожидавшемуся их «УАЗу». Не доходя пару метров до машины, Бугров резко остановился и, хлопнув себя по карману пиджака, словно искал сигареты, повернулся к премьеру.

– Паша, тут такое дело. Надо с тобой посоветоваться, – при этих словах Верховный извлек из внутреннего кармана скомканный факс, – на, посмотри, что сегодня утром из Николаева прислали.

Шумилов развернул бумагу. Это был отчет областного управления КГБ. Шло под грифом «Особая важность». В принципе Павел Николаевич ожидал появления такого рода факсов. Полковник КГБ Торчук С.В. докладывал о незаконных махинациях племянника и сына председателя Совета народных депутатов Николаевской области в сфере жилищного строительства. Акционерное общество, которым владели эти ребята, получило крупный строительный подряд и завышало стоимость работ раза в полтора, вдобавок часть жилищного фонда, примерно на 20 миллионов рублей, была незаконно приватизирована. Павел Николаевич молча отдал бумагу Бугрову.

– Кто прислал? Трубачев?

– Он самый, сам не может решить, политес разводит. – Бугров крепко выругался. – Тут, понимаешь, не в воровстве дело. Под суд и в лагерь, дело ясное. Я, Паша, этого скота николаевского, Шмулевич его фамилия, сам на область рекомендовал. А он, зараза, воровать начал.

– Ничего необычного, многие положением пользуются. – Шумилов пожал плечами. Бугров криво усмехнулся и закурил.

– Многие, говоришь, да, ты прав. Это ведь рядовое дело. Владивостокский глава, помнится, крабов японцам беспошлинно продавал. В Средней Азии вообще без взяток ничего не решается. Знаю, все знаю. Я про другое хотел сказать. Нам пора революцию устраивать.

– Опять?! Знаешь, Сеня, я тебя прекрасно понимаю, но для России на этот век революций многовато. Оставь на следующее столетие. – Шумилов саркастически усмехнулся и украдкой оглянулся по сторонам. Охрана внимательно изучала окрестности, Семенов сидел в машине. Никто не мог услышать разговор.

– Подожди, ты меня не понял. Нам надо решить кадровый вопрос. Все эти Шмулевичи, Осиновские, Яшины и Пешкоходовы никуда не исчезнут. Нам надо подумать, как нормальных молодых ребят к делу приобщать, чтоб они и ума, опыта успели набраться, и от старых аппаратчиков коррупции бы не нахватались. Тут надо серьезно подумать, а то нас с тобой надолго не хватит, а страну передавать некому.

– Понятно, есть у меня в аппарате хорошие ребята, молодые, талантливые, порядочные. Но мало. Больше старые дубовые кадры.

– Ты подумай, не торопись, а потом между делом обмозгуй: как кадровый вопрос решить. Как нам смену подготовить. Я тебя очень прошу. Иначе все, что мы сделали, окажется бесполезным. Мы уйдем, и нас сменит очередной кукурузный гений или ставропольский язвенник. Все будет зря.

– Кадры решают все, – задумчиво проговорил Шумилов. – А ведь прав был Виссарионович. Прав на все сто. КПСС мы благополучно развалили, и хрен с ней. Комсомол еще при Мише превратился в бордель, армия свои задачи решает, но подготовку управленцев я генералам не поручу под страхом смерти. Выходит, нам свою партию создавать надо.

– Так оно и выходит. Как в романах, рыцарский орден. Новую элиту растить, рыцарей без страха и упрека. И лучше всего прямо со школы.

В окна преподавательской кафедры экономики светило яркое весеннее солнышко. На дворе март. Еще подмораживало, но настроение было весенним, радостным и беззаботным. Павел Николаевич отложил в сторону черновик будущей лекции и почесал нос. Сегодня определенно хороший день. Лекции прошли, Катерина Никитична удалилась сразу после обеда (у нее какие-то проблемы с домашними), а у Леночки занятия с третьекурсниками. На плитке закипал чайник. Пора делать перерыв, пить свежезаваренный чай с остатками вишневого варенья. Выйти перекурить, поговорить с коллегами, а затем вернуться в преподавательскую и заняться настоящей работой. Тем более что в среднем ящике стола дожидается своей очереди папка, переданная сегодня Строговым. Разумеется, Володя не передавал ничего секретного, для этого есть другие люди, но при вдумчивом анализе и совершенно незначительные факты проливают свет на определенные события.