Владимир Поселягин - Время сурка [litres]

Я прошёл меньше километра, когда расслышал шум вдали. Птицы орать начали. Подозрительно. Прислонив приобретение к стволу дерева, я взял на изготовку пистолет, моё единственной оружие, да нож ещё, второй пистолет в пещере. Пробежавшись, аккуратно ступая и изящно огибая разные препятствия и свисающие лианы, я увидел метрах в десяти мужика, что нёсся через лес, сшибая всё что было на его пути. Ладно, хватило ума огибать деревья. Заметив, что тот бежит прямо на колючий кустарник, поморщился, только посочувствовав советскому лётчику. Да, это был один из наших, видимо сбитых над Южным Вьетнамом. Тот продрался через кустарник и упал, сбив дыхание.

– Ну ты и монстр, – сказал я, выходя из-за дерева. – Этот кустарник все вьетнамцы обходят стороной, ранки от его игл жгутся, а ты напролом что носорог. У носорога плохое зрение, но это не его проблемы, да?

– Ты кто? – прохрипел тот.

Сняв с ремня флягу, американская, тоже с подлодки, я протянул её ему и пояснил:

– Так, прохожий.

Тот жадно стал пить, я же прислушался к шуму леса, пробормотав:

– Ты, я смотрю, тут не один. Гонит кто?

– Партизаны.

– Севера или Юга?

– А ты в них разбираешься?

– Да, согласен. Тут хрен поймёшь. Стреляют – значит с Юга, не стреляют – вроде как свои.

– Вроде как?

– У меня тут с северянами возникли непреодолимые противоречия, так что я теперь чистый нейтрал. Ни за кого. Идём, а не то твои преследователи появятся. Кстати, ты в курсе, что тут уже территории Севера? Так что можешь дойти до любого поста на дорогах и опознаться, дальше тебя к своим отправят.

– Теперь знаю.

Я протянул руку и помог тому подняться. Заодно пустую фляжку забрал. Вода там чистая была, из проверенного источника. Мы направились обратно по моим следам к велосипеду. Я показывал майору, как нужно идти. Я знал этого лётчика, но дружен с ним не был, в разных частях служили. Преследователи встали у кустарника, пока остановились, мы же, дойдя до моего транспортного средства, обошли их и направились дальше. Летун начал чесаться, яд с кустарника действовал, так что пришлось тому полежать в воде ручья, пока раны не очистятся. Старое средство. С того ручьем текло, но мы отправились дальше. Кобуру я не носил, хотя летун имел оружие, нёс ремень на плече после помывки, у меня он за пояс заткнут был. В случае нужды я сброшу оружие и стану мирным крестьянином. А вот летчику это не поможет. Мы шагали, тому быстро надоело молчание, и майор спросил:

– Почему ты разногласия имеешь со своими?

– Да как бы объяснить? – задумался я. – Давай всё расскажу, а ты решишь, кто прав, а кто нет.

Я описал, как был проводником, как очнулся и вокруг убитые беженцы и американцы пируют на трупах. Убил их, забрал выживших и отогнал технику в деревню. Там машину купили. Дали заказ, пригнал ещё семь единиц брони, сделал, тогда дали заказ на субмарину. Выполнил и его. В одиночку, стоит заметить. А деньги отобрала контрразведка Севера, пообещав вернуть, если выполню их просьбу. За просьбу тоже обещали заплатить. Угнать у американцев новейший танк. Я выполнил. Денег не вернули, сказали, что я подарил их Вьетнаму. За это я обиделся, сжёг пригнанный танк и ушёл.

– И вот кто не прав?

– Тут я сразу не скажу, – майор начал чесать рыжий, коротко стриженный массивный затылок. – У нас, сам понимаешь, по-другому. Собственников мало.

– Но есть?

– Есть, – согласился тот и, всё же решившись, сказал: – Ты ведёшь себя как собственник. Как капиталист.

– Но-но-но. Я честно заработал. Были обговорена работа и оплата. Я всё сделал и получил, всё по-честному. А вот контрразведка действовала как бандиты. Явно решили использовать меня в разовой операции, а потом просто прогнать, а деньги прикарманить. Там миллионы долларов мне за субмарину заплатили. Мало кто откажется от такого куша. Представь ситуацию со своей стороны, ты договорился о шабашке, покрыть крышу бани старушке. Работу сделал, оплату получил, да хотя бы бутылкой водки, а тут подходит наглая харя и говорит, забирая бутылку: «Ты мне тоже крышу покрой, а я тебе бутылку верну. Может быть». Причём, заметь, об оплате за эту работу никто не говорит.

– Да, с этой стороны всё кажется совсем не так.

– Вот именно. А для меня эти подработки не более чем шабашки. Так что офицер Севера раз и навсегда показал, как Север к людям относится. Я не буду воевать больше против Юга, но и Северу никогда не помогу. И благодарите за это того контрразведчика.

– Ты мне это зачем говоришь?

– Тебя же будут особисты допрашивать, обо мне расскажешь. Вот и передашь им мои слова. Сотрудничества больше не будет. А если так хотят, чтобы я что от американцев пригнал, деньги вперёд, и всю сумму сразу. Но перед этим пусть вернут четыре украденных миллиона американских долларов. Да, если Север хочет американский авианосец, он им будет стоить двадцать миллионов. Деньги тоже вперёд. Причём раньше бы он им стоил десять, но я поднял цену из-за подлых действий офицеров Севера.

– А ты и его можешь угнать? – удивился тот.

– Пришла тут любопытная идея. Надо попробовать, но корабль куда деть, когда он мне достанется, непонятно.

Дальше мы шли молча, каждый погружённый в свои мысли. А километра через два я вывел того к дороге, показав рукой:

– Вон, видишь, травяной холм? Это пулемётное гнездо. Иди вперёд, тебя встретят.

Майор, молча кивнув, направился по дороге дальше, и, когда дошёл до холма, оттуда действительно вышел северо-вьетнамский солдат, пообщался с летчиком и увёл к себе. Надеюсь, связь у них есть, вызовут машину, передадут, кто к ним вышел. Сам же, развернувшись, напрямую поспешил к пещере с тайником. Следы путал, но если пошлют группу, всё равно найдут. Там загрузил велосипед деньгами и вещами, вещмешок за спину, на плечо ремень М-14, патроны в карманы ссыпал, пистолет всё так же за ремнём, и поспешил прочь. До наступления темноты километров на десять ушёл. Часть следов путал, двигаясь по дну ручьёв. Они тут неглубокие, не больше чем по колено было. До побережья километров тридцать осталось, а там уже разберусь. А вообще я к Сайгону двигался, планируя там найти себе транспорт. Например, какую джонку.

Спал я по привычке на дереве, даже велосипед сюда поднял. И не зря, меня разбудила группа партизан, что проходила внизу. Большая, под сотню было, судя по шуму. Хотя, может, солдаты были. Только солдаты не болтают вовсю, дисциплину блюдут, а тут шум больше от разговоров было. Партизаны ушли, а я продолжил прерванный сон.

На Сайгон я плюнул, переберусь в другое государство, соседние, где войны нет, там всё что нужно приобрету и свалю из этой мясорубки. Я помнил, что рядом граница Камбоджи находится, но туда лезть не хотел, там секреты и пикеты, могут и остановить, и точно прикопают, когда узнают, какой у меня груз. Миллион и сто с лишним тысяч. Нет, угнать самолёт у Юга – это идея, на мой взгляд, самая интересная и вполне выполнимая. А так, пока шёл на территорию южан, отслеживал, что вокруг происходит. Мне трупы в джунглях уже четыре раза встречались. По вони разложения находил. Один раз сбитый вертолёт заметил, застрявший в ветвях и не достигший земли. Не поленился, проверил. До меня всё ценное сняли. Вертолёт «Хьюи». Нёс тактические знаки американской армии. Трупы я особо не изучал. Дальше пошли открытые территории, тут я уже больше по ночам, тем более тропки и дороги, можно верхом, а то больше толкал свой транспорт, загруженный поклажей.