Владимир Поселягин - Время сурка [litres]

– А, юнкер, уже вернулись? На имя командира училища из штаба Северо-Западного фронта на ваше имя благодарственная телеграмма приходила. Без уточнения.

– Я, ваше благородие, у Трубецкого в имении гостил, и когда война началась, тот в имение вернулся, а я случайно с германцами столкнулся. Взял трофеи, которые передал нашей армии. Кстати, вот это вам от всей души. Трофей, снятый с убитого мной германского офицера, адъютанта начальника финчасти армии.

Я достал из саквояжа кобуру с парабеллумом, оба запасных магазина и узелок с патронами. А потом достал одну из варшавских газет и передал её капитану. Тот буквально впился взглядом в фотографию на титульном листе, рассматривая наш с генералом снимок на фоне захваченной техники.

– И что вы захватили, князь?

– Грузовик финчасти и три мотоцикла патруля. Два с пулемётами, один одиночный. Оружие и деньги. Немного, но они были. Уничтожил десять вражеских солдат и офицеров.

На самом деле одиннадцать, но по официальной версии полковника я отпустил.

– Ясно, идите, устраивайтесь.

– Ваше благородие, а юнкер Трубецкой уж прибыл?

– Пока нет. От него поступила телеграмма о задержке на двое суток.

– Ясно, спасибо, ваше благородие.

Тот, на ходу читая, ушёл, от пистолета он не отказался, а я направился в свою комнату. Оба соседа, а комнаты небольшие, на три человека, были тут. Один начищал сапоги, сидя на своей кровати, другой сидел на подоконнике и изучал парк.

– О, наша новая знаменитость? – сказал один из юнкеров, тот, что на подоконнике расположился, известный собиратель слухов. – Что натворил у границы? Рассказывай.

Раскладывая вещи в своей части шкафа, тут три дверцы было, я и начал описывать приключения. Много времени это не заняло, переоделся в повседневную форму, шашку пристёгивать не стал, убрал в шкаф, как в дверь постучались и заглянул помдежурного.

– Юнкера князя Бебутова к командиру училища.

– Иду, – кивнул я и тут же крикнул: – Унтер, стой! Пришли плотника, пусть гвоздь в стену у меня над кроватью вобьёт, гитару повешу.

– Есть, – козырнул тот и ушёл. Ну и я за ним, в сторону административного корпуса, где был кабинет генерал-майора Хамина.

Как я и думал, генерал желал знать, что там у границы происходило. Был он один, и пока я стоял, вытянувшись по стройке смирно у стола, сидел и внимательно слушал мой рассказ о тех событиях. Отредактированный, не хочу, чтобы кто-то знал правду. Дальше я в секретариате училища писал рапорт по тем событиям, закончил, сдал секретарю и был отпущен. Вернувшись, застал в нашей комнате немало парней из нашей роты. Снова пришлось повторить рассказ, некоторые трофеи показывать. Кстати, генералу я подарил маузер германского полковника. Тот ему понравился. Ну а дальше, разогнав зевак, устроился на кровати и стал медленно перебирать струны. Пальцы в этом направлении у Игоря совсем не развиты, у меня год на исправление есть, справлюсь.

Действительно справился. Шли месяц за месяцем, плотная учёба, у нас будет ускоренный выпуск, раньше станем офицерами, от этого и уплотнили уроки, я развивал пальцы. Играть стал действительно пристойно, чем удивлял своих соседей. Игорь не был музыкантом. Жаль, но эта сторона жизни не для меня, певцом мне не стать, только музыкантом. У Игоря полностью отсутствовал голос, он был хорош, громкий, командный, но не певчий. Я так и не смог ничего пристойного выдать, меня соседи подушками закидали, просили больше их так жестоко не мучить.

Пролетел Новый год, наступил пятнадцатый. На фронтах вроде всё так же идёт, как и в моей истории, агитаторы начали проявляться, свою смуту сеять, кружки либералов, социал-демократов, а мы учились. В связи с событиями у границы я стал самым известным юнкером в училище. Тем более через месяц после моего возвращения в Москву торжественно на плацу я был награждён орденом Святой Анны четвёртой степени, с вручением наградной полусабли. Так называемое аннинское оружие. Вручал командир училища. Мне его дозволялось носить в любое время, что я и делал. На уроки тоже носил, что вызвало жгучую зависть у многих юнкеров. Кстати, полусабля тоже Златоуст, а там производят лучшее холодное оружие в России. Так и учились. Я раз в две недели посещал квартиру, у нас сократили время на увольнительные, проверял, как там. Всё в порядке было. Кстати, нашёл одну девушку из низов, симпатичная, и та меня встречала на выходе с территории училища, и мы шли на квартиру. Там был разврат. Тело молодое, требует разрядки. Так что увольнительных я ждал с большим желанием. Девушка красивая, я её приодел, моей содержанкой стала, тоже этому завидовали. Пассия была по нраву многим. Её за горожанку принимали, а девица из деревни сбежала, хотела в люди выйти. Но со мной ей повезло. Жила в другом месте, в моей квартире мы только сексом занимались, на всё время увольнительной, остальное время была занята собой.

Так и шли дни за неделями, а те за месяцами, пока не были сданы выпускные экзамены, и на плацу при торжественном построении вручались погоны. Вот и я так стал подпоручиком, в новенькой парадной офицерской форме. Получил документы в кадровом отделе с назначением. Всё ещё типографской краской пахло. Деньги выдали в кассе, подъёмные. Почти двести рублей. Отвальную устраивать не стали, все разъезжались с серьёзными лицами, война идёт. Большая часть отправилась на фронт, но шестеро новоиспечённых офицеров, я седьмой, в столицу. Парни получили назначение в Финляндию, в стрелковые полки, что там дислоцируются, а вот я в Пятый запасной пехотный полк. Учебный, если проще. Интересно, и что мне там делать? Я думал, как все, на фронт, воевать, а тут в тыл. Пусть столица под боком, но меня это как-то не радовало. А вообще подготовился я хорошо, даже после выпуска успел фото сделать в новенькой офицерской форме. Маша со мной ехать отказалась, аренда квартиры оплачена ещё на пять месяцев, так что жила на моей квартире. Кажется, себе нового ухажёра нашла. Не страшно, мы шикарную ночь провели перед отбытием, а сейчас я в вагоне еду. Вещи и имущество я с собой всё забрал, в багажном вагоне находится, и через пару часов мы уже в окрестностях столицы едем, окажемся на городском вокзале.

Пока катили, парни водку не пили, они её кушали, пришлось в другом купе место брать, я не пил и не уважал таких вот, которые не могут остановиться. Пару стаканов хлопнул и спать пошёл, так что отмечали звёздочки без меня. Мне хватило. А на вокзале попрощались, они отправились к порту, их морем отправят в Финляндию, так просто быстрее. А я вызвал пролётку и покатил по адресу дислокации полка. Это где-то за городом. К счастью, возница знал, куда ехать, бывал там, так что довёз до села, на окраине которого стояли деревянные казармы и другие здания, включая штаб. Командовал полком полковник Метлицкий. Судя по красноте лица, или у него проблемы с сосудами, или он запойный. По запаху стало ясно, что последнее. Как я потом узнал, вообще чудо, что я его застал. А так меня назначили командиром четвёртой роты третьего батальона. Вот это странно, обычно в роте четыре офицера: командир, его зам и два обер-офицера. Выпускники начинают с должностей обер-офицеров, чтобы набраться опыта. Может, его моя наградная сабля смутила? Я видел, что он бросил на неё косой взгляд. Сам полковник, несмотря на высокое звание, имел всего одну награду. Такой же орден, но без наградного оружия, как у меня. Значит, получил за службу в мирное время, а не за храбрость на поле боя, как в моём случае. С офицерами в полку была беда, в ротах по одному офицеру с трудом набиралось, так что я был один. Ещё три офицера на должности ротных нужно, а то ротные фельдфебели командуют. Да уж, запасной полк, что тут ещё скажешь?