Владимир Бабкин - Император двух Империй

— Какие вы предполагаете последствия этого?

— Какие угодно, Александр Петрович. Абсолютно какие угодно. Это зависит от того, насколько серьезно они воспримут наш интерес.

— Мы готовы играть в их игры?

— Если вы имеете в виду бомбу, которую бросили под ноги нашей обожаемой Императрице Марии Викторовне или «Кровавую Пасху» в Москве, то, вполне. В эти игры мы тоже играть умеем и любим. Они тоже живые люди и их много — выбирай любого. А с учетом того, что в разоренной Франции любые меры безопасности работают так же плохо, как и все остальное в этой стране, а жизнь человеческая крайне подешевела, то надежно защититься Ротшильды и прочие не смогут. И, уверен, они это прекрасно понимают.

— Почему вы так думаете?

— Потому что, раньше и за меньший интерес, отрывали головы любопытным. Сейчас же ничего такого пока не наблюдается. Значит, они выжидают и оценивают варианты. Мы же пока тоже готовим акции устрашения и тоже ждем. Ждем повеления Государя поотрывать им головы и все остальное.

ОСМАНСКАЯ ИМПЕРИЯ. ЭГЕЙСКОЕ МОРЕ. ЗАЛИВ ЭДРЕМИТ. 8 (21) августа 1917 года.

Утренний туман, который так им помог, наконец, рассеялся и взору генерала Врангеля предстал залив Эдремит, который и был целью их «путешествия». Залив, в который входили сейчас десятки разнообразных судов, набитых десантом.

Тишину разорвал грохот орудий. Итальянские боевые корабли дали первый залп по береговым укреплениям, после чего броненосцы «Витторио Эмануэле», «Рома» и «Наполи» начали бомбардировку побережья, прикрывая саму десантную операцию.

Да, итальянцы не подкачали, и, вопреки, опасениям генерала, в тумане вроде никто не столкнулся друг с другом, и они точно вышли на цель. Впрочем, итальянцы предоставили не только суда и корабли прикрытия, но и выделили целый полк Militare arditi в поддержку десанта.

И вот первое судно подошло к берегу и в воду посыпались солдаты, держа над головами оружие. Отличить в воде итальянцев от русских можно было очень просто, достаточно взглянуть на оружие в поднятых руках, ведь если у солдат Militare arditi на вооружении были карабины, то русские десантники были вооружены сплошь ружьями-автоматами системы Федорова.

Как и было запланировано, первыми на берег высадились подразделения ССО из батальона подполковника Унгерна.

ОСМАНСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ГЕРМАНСКОЕ ПОСОЛЬСТВО. 21 августа 1917 года.

Отзвучал гимн Германии. Опущен флаг. В наступившей тишине явственно слышна канонада на севере и шум паники на улицах за стенами посольства.

Только что закончен разговор по радио с адмиралом Сушоном, который, вместе с уцелевшими моряками «Гебена» и «Бреслау», выдвинулся к причалу, для погрузки на выделенный властями Османской империи старенький пароход, в котором якобы должны были найтись даже некоторые запасы угля. Ну, во всяком случае, перебраться на тот берег Мраморного моря его должно было хватить.

Так обещали османские власти.

Но, на месте не оказалось ни угля, ни самого парохода.

Как, вероятно, уже и самих османских властей в обреченном городе.

Русская конная армия, опрокинув всякую оборону, прошла вдоль побережья Черного моря и вышла к берегам Босфора, соединившись таким образом с силами ранее высаженного десанта. Более того, как гласили отрывочные сведения, которые все же поступали в посольство, силы русской конной армии полным ходом грузятся на транспортные суда Черноморского флота и спешным порядком переправляются на азиатский берег Проливов.

Высадившаяся же раньше с судов пехотная дивизия, прорвала оборону на севере Константинополя и стремительно движется в охват города по азиатской стороне, отрезая таким образом путь к бегству для сотен тысяч, если не миллионов беженцев. И это, не считая того, что другие корпуса той же конной армии подходят к городу с запада.

Собственно, это не имело уже большого значения, поскольку переправиться на тот берег Пролива не было решительно никакой возможности. Многие, отчаявшись, искали самые экзотические способы добраться на ту сторону по воде, но все, что могло плавать, давно уже было на том берегу, а вплавь проплыть километр или полтора мог далеко не каждый. Были, конечно, жадные до наживы, которые пытались за баснословные деньги осуществлять переправу, но ничего хорошего из этого не выходило, поскольку таких перевозчиков просто убивали и отбирали у них плавсредства. Нужно ли говорить, что на этот берег такие посудины уже не возвращались? К тому же, многие, явно не желая попадать в толпу на том берегу и встречаться с жаждущими крови армянами в составе русской армии, если позволяла плавучесть лодки, предпочли не приставать к тому берегу, а отправиться вдоль Проливов к Мраморному морю

Вероятно, туда же отправился и выделенный им пароход. Если, конечно, сами османские власти не ударились на нем в бега.

Запах горелой бумаги. Резкий запах бензина. Сожжено почти все, что можно было сжечь. Почти все.

Посол фон Кюльман, словно командир тонущего корабля, последним покидал здание германского посольства. Принял у ожидавшего офицера горящий факел и швырнул его в открытую дверь. Внутри полыхнуло и начало жарко распространяться пламя.

Еще один пожар в горящем Константинополе.

Последние сотрудники посольства и прочие подданные Кайзеррейха спешно занимают места в кузовах грузовиков.

Вот и все. Впереди долгий тысячекилометровый переход сквозь охваченную паникой и пожарами страну. Туда. На юг. В Палестину. На соединение с германскими частями.

Но для этого необходимо так или иначе переправиться на азиатский берег. Пока же, единственная остающаяся в их распоряжении лазейка — двигаться вдоль европейского побережья Босфора на юго-запад, стремясь достичь Текирдага до входа туда русских, которые застряли на подступах к Мраморному морю. Если, конечно, его подчиненным не удастся раздобыть какую-то посудину, чтобы переправить на ней четыре грузовика. Или, хотя бы, людей.

И одному Богу известно, удастся ли им добраться благополучно. Грузовики слишком лакомая цель для бегущих от наступающей русской армии. И если от гражданских беженцев они отобьются, благо в колонне было три пулемета и полсотни единиц прочего огнестрельного оружия, но удастся ли им отбиться от толп османских дезертиров, которые прихватили свои винтовки с собой? А такими бандами полны все дороги.

К тому же не факт, что в Текирдаге им удастся раздобыть транспорт через Мраморное море.

Фон Кюльман уже не раз жалел, что не дал распоряжение покинуть посольство еще вчера. Но, как он мог покинуть посольство, когда уничтожение секретных документов еще не было завершено? Тем более что русские вдруг споткнулись об османские укрепления, давая таким образом сотрудникам посольства время завершить начатое? И что бы он тогда сказал в Берлине? Впрочем, до Фатерлянда еще нужно добраться.