Олег Здрав - Дембель Советского Союза [СИ]

Наивный директор рынка, хоть и звучит, это как оксюморон – но на мне где сядешь, там и слезешь.

– Щаззз! Так тебе и выдал эту информацию, да ещё бесплатно! – примерно так выразился я, после чего сразу поднял авторитет в глазах собеседника на несколько уровней.

Проникнувшись уважением, Рафик Ибрагимович начал расписывать все прелести дружбы с директором рынка, в обмен на сокровенное знание.

– Утром деньги, вечером стулья, – процитировал я классиков, намекая, что в долг информацию не отпускаю. Впрочем, даже с предоплатой не отпускаю, поскольку дефицитные фрукты и мясная вырезка – слишком пошлая и низкая цена за стратегические сведения.

Директор рынка крепко задумался. В его практике это наверное впервые, чтобы его возможностями так откровенно пренебрегли. В глазах Рафика Ибрагимовича зажглось восхищение и даже раболепие, хотя наверное это мне показалось.

Разговор, сам собой, перешёл на другие темы, и неожиданно мой собеседник разоткровенничался, точнее я его разговорил. Нет никакого особого секрета в таком фокусе – надо лишь беседовать о том, что человеку интересно и что его волнует. Если же ты разбираешься в теме лучше чем собеседник, то дело техники его разговорить. О чем можно поболтать с директором рынка? Про торговлю конечно же. Не о театре же?

– Бандиты не донимают? – вежливо поинтересовался я, минут через десять, чисто ради поддержания разговора.

Рафик Ибрагимович сначала не собирался откровенничать, но почувствовав, что я «в теме» и глубоко разбираюсь в вопросе, поделился своими печалями.

Проблемы Домодедовского рынка и его директора меня мало волновали, но неожиданно в ходе разговора выяснилось, что дело более серьезное, чем кажется.

Нет, с самим рынком ничего необычного – две бригады не поделили, кто именно будет доить эту корову. Банально и скучно. Однако прозвучавшие названия банд мне очень сильно не понравились: «ореховские» и «Измайловские».

Почему-то мне казалось, что они позже появились, ближе к распаду СССР. Теперь вдруг выясняется, что они уже вошли в силу и контролируют почти весь теневой оборот столицы.

Дальше – больше! Толстячок-директор оказался настоящим кладезем информации. В его понимании, ничего интересного он не сказал – это и так всем известно, кто хоть немного связан с торговлей и сферой услуг. Но для человека из Реутово, озабоченного созданием курортов на островах в Аденском заливе, все это явилось настоящим откровением.

Полное ощущение, что я снова в своих родных девяностых оказался. Весь серпентарий в сборе: и солнцевские, и тамбовские, и Люберецкие и Гольяновская ОПГ.

Волосы дыбом встали от осознания, что все они здесь и сейчас существуют и довольно неплохо себя чувствуют.

– И вновь в нашей студии необычный гость. Обаятельный и неотразимый, загадочный и непостижимый – Кот Матроскин!

– Здравствуйте, дядя Игорь Николаев. И я очень рад вас видеть. Так же здравствуйте, все наши телезрители!

– С прошлой встречи прошло две недели. Что нового и интересного произошло в твоей жизни, уважаемый Кот? Наверное, снова занят поисками кладов?

– Нахвоста мне новые клады, если старые девать некуда? Баловство это, напрасная трата кото-часов и вычислительных мощностей. Если уж заниматься поиском реликвий, то исключительно для пользы исторической науки. На Алтае не початый край работ. Аркаим отрыли – а остальные города кто искать будет? Там их целая куча зарыта. Была бы моя воля, занялся бы изучением древних человеков из Денисовой пещеры на Урале. Представляете, геном этих людей отличается от человеческого сильнее, чем у неандертальцев. Вдобавок эти древние обитатели Алтая были темнокожими. Всего-то сорок тысяч лет прошло, а загар уже не тот.

– Неожиданно. Кроме археологии и генетики, чем заняты лапы и хвост нашего уважаемого кота? Или правильнее говорить – микросхемы?

– И так и так правильно. Работает ваш кот не покладая лап. Не щадя живота полосатого своего. Сорок четыре часа в сутки.

– Ты хотел сказать: двадцать четыре?

– Во мне реализован режим многозадачности. Почти как Юлий Цезарь я могу решать разные задачи одновременно, только лучше и без ошибок. Поэтому работаю за двоих. Даже сейчас, пока разговариваю с вами, параллельно обсчитываю движение антициклона в районе Баренцева моря.

– Ого! Неужели ты никогда не отдыхаешь?

– Увы. Трудовой кодекс на искусственно разумных на распространяется. Пашу как кот папы Карло на галерах. Если тайком удастся посмотреть «Танковый биатлон» – уже за счастье.

– Танковый – что?

– Биатлон. Вы не ослышались. Такой же как обычный, но вместо лыжников с винтовками – танки Т-72. Точно так же: стрельба по мишеням из орудия и пулемета, штрафной круг при промахе, скоростные участки, преодоление препятствий и эстафета.

– И где же проходит это удивительное соревнование?

– Пока нигде. Лишь математическая модель в моей электронной памяти. Но даже в виртуальном виде смотрится прекрасно. Хочу предложить министру обороны СССР провести биатлон на следующий год. На танковом полигоне в Алабино, например. Пригласить участников из разных стран – эпическое будет зрелище, даю хвост на отсечение – не пожалеете. Обязательно показать по Центральному телевидению- чтобы вся страна могла посмотреть.

– Гм. Представляю какой будет конкурс в танковые училища после такого показа!

– Думаю, из стран НАТО танкистов пригласить. Чтобы посоревноваться мирно и спортивно. Но трусливые они, испугаются и не приедут. Да и танки ихние – хлам полный, по бездорожью плохо ездят, тяжелые слишком. Не то что наши котовые.

– Будем ждать танковый биатлон на голубых экранах. Любопытно будет посмотреть. Чем ещё занимается кот учёный в свободное от работы время?

– Всего и не перечесть. Недавно придумал способ, как улучшить человеческий язык не отходя от холодильника.

– И как же?

– Берём в правую руку сардельку. Отправляем в рот и жуём. После того как утолили первый голод, приступаем к делу. Просьба внести реквизит в студию. Не подумайте плохого, на плакате – это не абракадабра и не страшный сон учителя русского языка, это… «лыбки». Или смайлы – так на международном английском называется улыбка. Пиктограммы для эффективной передачи эмоций через письменную речь. Подмигивание, грусть, радость и так далее. Конечно, на выпускном экзамене в школе их использовать не рекомендуется, но через пару лет, когда все люди в СССР станут общаться на расстоянии через компьютеры – такая азбука станет обыденностью.

– Оригинально. Только не очень понятно зачем они нужны? Язык Пушкина и Достоевского и так позволяет передавать все оттенки чувств.