Евгений Красницкий - Так не строят!

– Вроде нету, – развёл руками Гаркун, – не видать за селом.

– Как хотите, мужи, а я в Ратное! Возле Настёниной избы брод есть – глядишь, и проскочу! – Сучок поклонился плотникам. – Ежели что – не поминайте лихом и простите за все!

– Я с тобой, дядька Кондрат! – Швырок выступил вперёд.

– Совсем охерел, молокосос! – вызверился Сучок. – На кой ты мне сдался? А о Глашке своей ты подумал, выпороток?!

– Я себе сдался, дядька! – Швырок полоснул старшину по-мужски твёрдым взглядом. – В Ратном Глашка!

– М-мать! – только и сказал Сучок.

– Погодь, Кондрат! – Матица выпростал из-за пояса топор. – Мы тебя одного не бросим. Вместе пришли, вместе и дальше пойдём.

– Ты чего?! Это ж смерть верная, а у тебя детишки! – Плотницкий старшина просто опешил.

– Верно Матица говорит. Ни тебя, ни их, – Гвоздь мотнул головой в сторону Ратного, – не бросим. К нам тут с добром, а за добро платить надо!

– Эх, хотелось детишек иначе выкупить, да, видать, не судьба! – дёрнул щекой Скобель. – Нас тут пригрели, надежду дали, дом, на службу поверстали, а детишек Лис не бросит!

– Угу, он сам сказывал: «Кто голову сложит, семье того воля и корм, пока дети в возраст не войдут», – согласно кивнул Пахом Тесло. – А Лис не врёт… Ну чаво, пошли родню из кабалы выкупать? Не деньгами – кровью выпало, бывает.

Остальные плотники согласно загомонили.

– Твёрдо решили? – Сучок тяжёлым взглядом обвёл мастеров.

– Твёрдо! – Нил ответил за всех. – Ты не зыркай, командуй давай, господин десятник!

«Вот о чём тогда на стене Филимон говорил! Ну, лучше поздно, чем никогда – вот и я сподобился! «Как на воинскую стезю встал, всё – не принадлежишь ты себе больше!» То-то и оно…»

– Гаркун, бери сопляков, Простыню и что есть мочи дуйте в крепость – может, успеете подмогу привести! – Старшина махнул рукой в сторону тропы. – Остальные давайте за мной!

– Погодь, старшина, – каркнул Гаркун, – чего меня отсылаешь? Не пойду!

– Гаркуш, мы ж скорее всего живыми не выйдем, – с грубоватой нежностью произнёс Сучок. – Сам слышал, почему на это пойдём, а тебе-то зачем? Не твоя война!

– Моя не моя, то не тебе решать! – отрезал лесовик. – У меня здеся тоже должок имеется, а какой, если выживем, расскажу.

– И я не уйду, дядька, – твёрдо сказал Швырок.

– Мы тоже! – хором заголосили Утинок с Клинышком.

Швырок, ни слова не говоря, отвесил им по затрещине, развернул и пинками направил в сторону Михайлова Городка. За ними, горестно ухая, потянулся Простыня.

– Бегом! – напутствовал ребятишек Нил. – Быстро за подмогой!

– Ладно, народ, – обратился Сучок к своему войску, – поссать надо, а то там некогда будет, и двинулись. Я первый, остальные за мной. Как брод перейдём, так Шкрябка справа от меня, Гвоздь слева, Пахом, Скобель, Тесло и Матица следующие, Гаркун, Швырок, Струг и Отвес сзаду. Идём тесно, клином, топоры наготове. Если там нет никого – лезем через тын. Если есть, прорываемся к воротам. Все поняли?!

– Так точно, старшой! – хором отозвались плотники.

«Какой мерой меряете, такой и вам отмеряно будет! Эх-ма, всё по Писанию! А ежели без Писания – долг платежом красен! Етит меня бревном суковатым – потолковали Евангелие!»

– Ну, тогда опростайтесь и с богом!

Ледяная вода залилась Сучку в сапоги и мерзко обжала икры.

«И это переживём», – сказал висельник. Зато Пахому не обидно – все с мокрым задом помирать идём!»

Плотники плотной кучкой выбрались на противоположный берег Пивени.

«Тихо вроде! Неужто повезло?! Не полезли на погостные ворота? Ну, тогда ходу к тыну!»

– Бегом давай! Шевелись! – старшина погнал своих мимо леса к селу.

Хлюпая водой в сапогах, плотники побежали. Вдруг со стороны брода раздался громкий плеск и какое-то непонятное уханье. Сучок на бегу обернулся и в сердцах выматерился – через брод, гоня волну, что твоя рыба-кит, пёр убогий Простыня.

– Сучок! Ходить! – вопил на ходу дурень. – Ам!

– Твою мать! – хором выдохнули плотники.

– Они туда, ты сюда! – Простыня, демонстрируя чудеса резвости, уже настигал Сучково войско. – Догоняй!

– Стой, сука! – во всю мочь заорал Сучок.

– Тама! Тама! – Кто знает, что пригрезилось убогому, но он ещё наддал и выскочил на поле между лесом и селом. Сзади, отчаянно матерясь, неслись плотники.

Плотницкий старшина со товарищи обогнул опушку леса и встал, как вкопанный: перед погостными воротами, всего-то саженях в ста от Сучка, деловито сновала толпа разнообразно вооружённых мужей. Там было всё: ослопы, топоры, вилы, луки, мелькнули даже несколько щитов и мечей. Нападавшие явно собирались под прикрытием стрелков высадить ворота – несколько человек уже тащили здоровенное бревно.

«А чего ж через тын не лезут? Как два пальца ж обмочить! А-а-а, берегутся – из-за тына кто-то стрелы вслепую кидает! А на заборолах кто? И чего там делает? Тьфу, Улька-дура с иконой! Мало мне одного убогого!»

Простыня в это время что-то нечленораздельно заорал и бросился по направлению к находникам.

«Едрит! За ним и подойдём вплотную!»

– Стой, погань! – заорал во всё горло Сучок, срываясь с места и увлекая за собой плотников. – Стой! Держи его!

Высокий воин обернулся на шум, одним взглядом окинул сцену погони, рванул с плеча лук – Простыня споткнулся на ходу, обернулся, по-детски всхлипнул и упал – в груди у него по самое перо засела стрела.

– Вы от речных ворот?! – крикнул воин. – От Горюна?

Сучок ничего не ответил, а только прибавил ходу. Воин, видимо, решил, что десяток мужей несёт какую-то важную весть, и торопливо зашагал навстречу.

– Чего там стряслось? – переспросил он и, вдруг догадавшись, ощерился, выхватил меч и перебросил щит со спины.

Но было уже поздно – Сучок налетел на него, обухом топора отбил меч, концом топорища отклонил щит, крутанулся и на противоходе вогнал узкий плотницкий топор между шеей и ключицей противника.

– К воротам! – заорал старшина. – Скопом! Оружных и лучников выбивай!

Плотным кулаком Сучков десяток вклинился в опешивших находников. Нескольких противников зарубили сразу, пока они ещё не опомнились, но вои с настоящими мечами быстро навели порядок. Вот тут-то плотникам пришлось солоно. Первым упал Пахом Тесло – нагнулся добить ворога, а спину открыл, ему туда рогатину и вогнали. На Скобеля уполовиненные им бревноносцы это бревно и скинули, а потом скопом добили. Швырка сбили с ног, но тот, визжа от ужаса, умудрился укусить одного из супротивников за ногу, а второму воткнуть нож в пах и на четвереньках пробился к своим. Неведомо как, но плотники, разменяв двоих своих на дюжину находников, пробились к воротам. Ни один из Сучкова воинства невредимым не остался.

«Едрён скобель – пробились!»