Андрей Земляной - Попаданец (сборник)

Молодой человек с нездоровой бледной кожей лежал на кровати, уставившись широко открытыми глазами в потолок, и не двигался, даже не моргал. Покойник – вполне здравая мысль. Но нет, вот его грудь нервно, рывками вздымается и так же опускается, слышится судорожный вдох, а следом и хриплый выдох. Его лоб поблескивает от капелек пота.

За окном весело щебетали птицы и лаяли собаки. Шумная соседская детвора со смехом гоняла по улице мяч. Еще бы, в такую замечательную погоду нечего сидеть в доме. Хочется собраться с друзьями, и выбраться куда-нибудь на природу.

Но ни щебетание птиц, ни лай собак не был слышен за закрытыми окнами. Плотные шторы не пускали внутрь свет, и в квартире царил полумрак. Юноша не слышал и веселого смеха ребятни. Вряд ли он даже понимал, что уже утро.

О, какая неприятность, скажете вы, заболеть в самый разгар лета! И будете не правы. Юношу мучает не хворь, а муки совести. Он в горячечном бреду задает одни и те же вопросы: «Почему она?», «Кто?», «Почему не я?» Вина проникла в его сознание, и все сильнее сдавливает несопротивляющийся рассудок. Осознающий, что это он виноват, и жаждущий утешения, прощения. И не находящий его. Какого черта здесь происходит? Что могло довести молодого человека до такого состояния? О, на это способны многие вещи. С этим же конкретным юношей произошло… но давайте по порядку.

– Витюш! Ты сегодня за мной заедешь? – из спальни раздался еще заспанный, но такой звонкий голос.

Мы с Леной уже почти два года живем вместе и собираемся в начале осени сыграть красивую свадьбу. Оттягивать уже нет смысла. Я давно доучился, работаю, и хотя Лене еще год постигать тайны маркетинга на вечернем отделении, это уж точно не было преградой.

– Конечно, к шести буду возле ворот, – глянул на часы – пора выходить, – счастливо, вечером увидимся.

– Пока-пока, до вечера, – с каждым словом голос становился все более вялым, а после прощания послышался шорох постельного белья. Наверняка растянулась на кровати, чтобы добрать пару часов сна. Жаль, не могу к ней присоединиться, пятница у меня самый трудный день недели, и работы сегодня просто вагон. Допив кофе и закончив собираться, я вышел из квартиры, заперев за собой дверь.

Работы оказалось даже больше, чем ожидалось. Но это не самое худшее – какой-то аноним накатал на меня жалобу и отправил начальнику. Теперь в конце рабочего дня предстоит разбираться с этой неожиданной неприятностью, о чем мне уже сообщил недовольный шеф.

– Ленка, слушай, я не смогу тебя сегодня забрать, задержусь на часок-другой на работе. Доберешься сама?

– Конечно, доберусь. А что случилось?

– Да так, какой-то гад написал на меня жалобу, ничего серьезного. Но времени немного отнимет.

– Разбирайся там поскорее, буду ждать тебя дома. Целую!

Дома Лены не оказалось. Прождав почти час, регулярно поглядывая на мобильник, плюнул на все и поехал к ее университету.

Бывают безответственные люди, но на Лену это не похоже. Когда они собираются с однокурсниками, а такое бывает и по ночам, она всегда звонит мне. Знает, что я буду волноваться.

Не позвонила. И я волнуюсь.

Ночная поездка к вузу ничего не принесла. Спохватившись, позвонил ее родителям. Кто знает, может, они в курсе? Оказалось, нет, а мой звонок лишь заставил их разделить мою нервозность.

Немного бесцельно уже поколесив по городу, вернулся домой, ведь мог у нее просто сесть мобильник, а я тут навел такого шороху? Тогда Лена вернется именно домой. Нужно дождаться ее.

Утро я встретил с синяками под глазами, которые выгодно подчеркивались красными от полопавшихся сосудов глазами. И весь на нервах. Голова уже начала отказываться соображать. В попытке хоть как-то прояснить рассудок, пошел на кухню и занялся готовкой кофе. Это всегда меня успокаивало.

Достав с полочки джезву (она же турка), я насыпал в нее две чайные ложки ароматного молотого кофе, пол-ложки сахара и раскрошил где-то четверть палочки корицы. Все это залил очищенной водой из баклаги и поставил джезву на огонь.

Вдыхая приятный запах варящегося кофе, я ощущал, как мысли понемногу приходят в порядок, а рассудок проясняется. С мыслью, что надо бы позвонить родителям Лены, добавил в варящийся кофе немного сливок и помешал. Дождался, когда на поверхности появится густая пенка, бросил на нее несколько кристалликов соли – для более насыщенного запаха.

Когда пенка начала подниматься над кипящим кофе, выключил конфорку и налил кофе в чашку, избавившись с помощью сита от кусочков корицы и кофейной гущи. Теперь пара капель хорошего рома, помешать – и напиток готов.

Цедя мелкими глотками отличный ароматный кофе, я пошел в соседнюю комнату за телефоном – нужно все-таки позвонить родителям Лены, вдруг она пришла к ним. Закончив изрядно гипнотизирующий меня ритуал, опять вернулись поганые мысли.

Не успел я подойти к телефону, как он самостоятельно ожил, и квартиру заполнили звуки рока. Все-таки научились делать смартфоны с хорошими динамиками, отличный звук.

На дисплее вибрирующего телефона был незнакомый и неподписанный номер. Может, клиент? Взяв в руку телефон и нажав «Принять», ответил в микрофон: «Я вас слушаю, кто это?»

Почти минуту собеседник что-то говорил, а я только молча слушал. Потом абонент замолчал, но я так и не проронил ни слова. Лишь чашка с кофе упала на паркет и со звоном разбилась. Ароматный напиток растекся по паркету мерзкой густой лужей.

Казалось, мир подрагивал, а люди и предметы то отдалялись, то резко приближались, заставляя часто вертеть головой и дергаться без видимой окружающим причины. Безумец. Считаете себя крепким человеком, эмоционально стойким? Я тоже так считал. Это оказалось лишь видимостью. Всего за час земля ушла у меня из-под ног, а удар под дых заставил выдохнуть весь воздух и согнуться. С тех пор я не могу разогнуться, и воздуха вечно не хватает. А опора под ногами так и не появилась.

После того звонка я поехал в больницу. Надо было взять такси, но я забрался в свою машину, завел двигатель, выехал из двора… Потом по сторонам от меня мелькали машины, люди, деревья и еще что-то. Но мой разум отказывался их распознавать. Как хорошо, что у меня коробка-автомат. Словно после сна, я очнулся возле больницы. С трудом разжал побелевшие пальцы, впившиеся в руль, вывалился из машины.

Люди в белых халатах, белые коридоры, яркое освещение заставляет окружающую белизну еще ярче сверкать, въедаясь в мои глаза. Ненавижу белый цвет. Это новая неприязнь. Ей всего пара минут.

Оказалось, что я приехал первым, а спустя полчаса подтянулись и родители Лены. Крики, переходящие во всхлипы матери, и льющиеся слезы по лицу отца. А рядом на столе лежит Лена. Бледная и спокойная, с синяками и ссадинами на лице и теле. Перед глазами все немного расплывается, я тоже плачу.