Ярослав Зуев - Пропавшая экспедиция

— Сколько бы линек не пережила змея, пресмыкающимся она быть все равно не перестанет, — изрек папа и закрыл вопрос. Поэтому, когда с экранов говноящиков заговорил академик Сахаров, а полосы газет и журналов запестрели цитатами из произведений Александра Солженицына, Мишель и ухом не повел. Совсем как ракета с самонаводящейся боеголовкой, научившаяся распознавать цели вопреки множеству помех, умышленно создаваемых неприятельскими радарами. Воспользовавшись коматозным состоянием, в которое впали бдительные и суровые до приступа диареи советские цензоры, он ринулся читать труды Елены Блаватской, Георгия Гурджиева и других эзотериков, чьи книги прежде, просто нельзя было достать, даже в том случае, если удавалось каким-то чудом узнать об их существовании. Как я понимаю сейчас, спустя четверть века, в те смутные годы, бабушка, в отличие от отца, в какой-то момент клюнула на наживку, искренне поверив, будто в России возможны перемены к лучшему. Это очень странно, как по мне, ведь она была женщина рассудительная, а отнюдь не дура. Не знаю, быть может, она поддалась обаянию Анатолия Собчака и его дружков-нардепов из межрегиональной депутатской группы. Или просто, когда в конце тошнотворно долгого туннеля забрезжил некий робкий свет, уверила себя: ну не может же быть, чтобы это были отблески колышущегося содержимого большого канализационного коллектора! И понятно, в ту пору, бабушку здорово смущала кажущаяся политическая инфантильность ее единственного сына. Как же так, не сочувствовать правдорезу Ельцину, подвергшемуся остракизму на судьбоносной девятнадцатой партконференции КПСС? Как это, не содрогнуться в приступе омерзения от одного вида агрессивно-послушного большинства? Отец же, когда бабушка пыталась заговорить с ним, скажем, о последней речи демократа Гавриила Попова, или о резонансных разоблачениях, сделанных прокурорским следователем Тельманом Гдляном, лишь флегматично пожимал плечами и бурчал про телевизионные бури в стакане воды, которыми она, де, чересчур увлеклась. Смотрела бы, мол, многосерийную сказку про похождения рабыни Изауры, смысловое содержание — примерно одинаковое…

— Нельзя быть таким аполитичным! — обижалась бабушка. — Когда кругом столько зла, но с ним можно совладать, если только объединиться в одну колонну с честными согражданами, которых, скорее всего, большинство…

— Зла много, — соглашался с матерью папа. — Впрочем, ничего иного и не следует ожидать, когда на дворе — Кали-Юга, эпоха, когда над миром властвуют темные силы, которым покровительствует кровожадная богиня Кали. Ага, та самая жуткая бестия, перепоясанная ожерельями из человеческих черепов. Вот, хочешь, зачитаю отрывок из священной книги «Вишну-пурана», одного из самых почитаемых в индуизме религиозных текстов? В нем как раз сказано, какими черствыми и вероломными станут люди, как в чести вместо искренности и бескорыстия окажутся лживость и изворотливость, а сама человеческая жизнь станет коротка, и не будет стоить ломаного гроша. Даже брахманы, и те будут исполнены корыстолюбия, соблюдая лишь видимость обрядов для отвода глаз…

— А, давай, — смирилась бабушка, сообразив, что папа все равно не отстанет.

— Только слушай и не перебивай, — предупредил папа.

— Я слушаю, слушаю…

— Будут современные монархи, царствующие на Земле, царями грубого духа, нрава жестокого и преданные лжи и злу. Они будут захватывать имущества своих подданных, жизнь их будет короткой, желания — ненасытными. Лишь имущество будет давать положение: богатство будет единственным источником почитания и преданности. Ложь станет единственным средством успеха в тяжбе, нечестность — общим средством существования. Слабость — причиной зависимости, угроза и самомнение заменят знание, сильнейший будет властвовать… — папа обернулся к бабушке. — Ну как, пробирает? Ничего себе, попадание ровно в десятку! А ведь этим строкам как минимум шесть тысяч лет, поскольку, согласно Пуранам, Кали-Юга началась за три с хвостиком тысячи лет до рождения Иисуса Христа, когда из нашего мира ушел Кришна-Васудева. Кришну в индуизме принято считать восьмой аватарой благого бога Вишну, которого брахманы наряду с Брахмой и Шивой почитают как одного из Тримурти, то есть, божественной триады или Троицы, если перевести с санскрита на русский язык. И зло, распоясавшееся с уходом Кришны, будет торжествовать до тех пор, пока из Шамбалы не явится Калки, десятая и последняя аватара Вишну, белый всадник с мечом верхом на черном коне. Или черный всадник на белом коне, я вечно путаю. Само имя Калки переводится с санскрита как «Разрушитель Порока». Вот тогда и грянет Армагеддон, последняя битва между Светом и Тьмой, предрекаемая многими мировыми религиями, включая и христианскую. Зло будет разбито на голову и повержено, а люди — переродятся и станут праведниками, поскольку Калки восстановит дхарму. Дхарма, чтобы ты поняла, нечто вроде пути Дао в китайской философии. Это понятие можно трактовать очень широко, от свода религиозных и нравственных уложений до определяющего универсального закона бытия, управляющего всем, от каждого человека и до Вселенной в целом…

— Вот, сейчас, нашел… — папа энергично зашелестел страницами очередного, приобретенного на ближайшем блошином рынке фолианта. Рыночные реформы, преподносимые либеральными щелкоперами чуть ли не в качестве панацеи от всех бед, обрушившихся на громадную многострадальную страну, и даже машины для производства Манны Небесной, которую на шару станут выдавать всем страждущим вместе с гуманитарной помощью из Европы, как раз достигли таких умопомрачительных высот, что вооруженная до зубов Империя зла превратилась в Большой базар. Где каждый торговал, чем Бог послал. Русское слово «разговаривать» — почти вышло из обихода. Ему на смену пришел глагол базарить, и даже базары базарить, что отныне подчеркивало исключительную важность переговоров. В создавшихся обстоятельствах генералы приторговывали оружием и амуницией с воинских складов, создававшихся на случай затяжной войны с вероятными противниками — Китаем и НАТО. Так называемый красный директорат — оборудованием агонизирующих промпредприятий, пуская на лом многомиллионный станочный парк. Руководители ставших ненужными НИИ — квадратными километрами площадей, в срочном порядке переоборудуя их под офисы торговых фирм, лоточники — польско-турецким ширпотребом, интеллигенция — книгами из пыльных шкафов, еще вчера почитавшимися предметами роскоши.

— Нет, ты только послушай?! — в запале продолжал Мишель, перелистывая томик с «Махабхаратой» из шикарно изданной при Брежневе Библиотеки Мирового романа, в эпоху Застоя она стоила целое состояние — как новые «Жигули». — Калки — это мессия у индуистов. Его аналоги в других мировых религиях — мусульманский Махди, христианский Спаситель и Майтрея, благой буддистский бог, с приходом которого настанет эра Милосердия, как в романе братьев Вайнеров, а безраздельному владычеству злобной Кали будет положен конец…