Ярослав Зуев - WOWилонская Башня-1. Пропавшая экспедиция [Calibre]

— Может, их похитили?! — задавались вопросом многие, начиная потихоньку волноваться. Это была нелепая, и вместе с тем, пугающая мысль. Но, кто и зачем мог сделать это. Неужели — злопамятные бандейранты, так и не простившие сэру Перси ничего…

Советское научно-исследовательское судно, прибытия которого должны были, по утверждению пресс-службы компании CHERNUHA, дожидаться в Белене словно растворившиеся в воздухе путешественники, тоже, соответственно, не появилось.

— Чудеса… — оставалось вздыхать раздосадованной публике.

Ларчик, как стало ясно впоследствии, открывался гораздо проще, чем предполагали многие. Никто никого не похищал. Офсет, Вывих и их спутники покинули «Приам» несколькими днями ранее, когда пароход сделал короткую остановку в крошечном порту города Макапа на противоположном, северном берегу Амазонки. Ровно в тот же день за ними действительно прибыл советский корабль, продемонстрировав похвальную точность хороших швейцарских часов. Такая феноменальная пунктуальность свидетельствовала в пользу великолепной организации похода, обе группы, и приехавшая из Северной Америки, и приплывшая из Советской России, продемонстрировали завидную слаженность. А еще, недурственные ходовые качества советского корабля, который, преодолев препоны англичан в Гибралтаре, пересек Атлантику в рекордно короткий срок.

— А чего вы еще хотели от настоящего боевого корабля? — якобы удивлялись редкие очевидцы, чьи свидетельские показания публиковались позже бразильскими газетами. Макапа, в отличие от многолюдного Белена — местечко пустынное. Людей там и в прежние времена было — раз, два и обчелся, а с тех пор, как Каучуковый бум приказал долго жить, городишко почти что вымер. И, хотя советское судно не приставало к берегу, бросив якорь на рейде, по одному его хищному силуэту было видно — это эсминец, а то и легкий крейсер, причем, новейшей постройки…

— Такому океан пересечь — что мне — сигару выкурить…

Еще утверждалось, что едва сэр Перси и его спутники ступили на пирс, как за ними прибыл моторный катер с эсминца. И, полковник, якобы, был сильно смущен и самим видом корабля, поджидавшего его на внешнем рейде, и чисто военной выправкой мнимых советских ученых, которые, живо десантировавшись из катера, взяли сэра Перси с сыном чуть ли не под конвой.

— У них были рожи палачей, — вздыхали очевидцы, рассказывая, как сэр Перси потребовал объяснений, на что стоявший в двух шагах плюгавый коротышка в очках, по виду — чистый бухгалтер, посоветовал ему не заморачиваться.

***

— Но это же эсминец?! — недоумевал полковник. Как военный человек, он не мог ошибиться, изящные обводы судна свидетельствовали сами за себя.

— По всей видимости, да… — Гуру усмехнулся в густые усы. По случаю путешествия защитного цвета панама пришла на смену его знаменитой брахманской шапочке.

— Пегед вами, полковник, новейший лидег советских эскадгенных миноносцев «Богец за счастье тгудящихся тов. Яков Свегло», бывший лейб-гвагдейский эсминец «Панический», — пояснил внимательно прислушивавшийся к разговору двух прославленных путешественников бухгалтер товарищ Либкент. Он, видимо, волновался, поскольку картавил вдвое сильнее обычного, и сэру Перси приходилось напрягаться, чтобы разобрать смысл сказанного. Хоть, после своего странного сна на вершине Белой пирамиды, где он повстречал Воздушного Дельца, с русским языком у него не возникало ни малейших затруднений…

— Только отныне когабль служит не пгеступному самодегжавному гежиму Гомановых, а нагоду, как, впгочем, и все остальное в Советской стгане… — продолжал разглагольствовать Либкент.

— Это похвально, — растерянно пробормотал Офсет. День выдался нежарким, море, укутавшись лиловой дымкой, дремало, размеренно и неторопливо дыша, поверхность искрилась миллионами ослепительных бликов, и корабль словно парил среди сияющего великолепия.

— А, поскольку, советский нагод не испытывает вгажды ни к какому дгугому нагоду, а, напготив, исполнен чувства самого искгеннего пголетагского интегнационализма, боевые когабли ему — без надобности. То есть, эта надобность в самом скогом вгемени отпадет, как только мы покончим с импегиализмом. Тогда и все пгочие эсминцы, кгейсега и линкогы очень даже запгосто выведем из состава ВМФ, чтобы служили научным целям… — сняв очки, Либкент аккуратно протер линзы.

— То-то я гляжу, артиллерийского вооружения не видать, — холодно заметил сэр Перси, отнимая ото лба ладонь, которую держал козырьком, чтобы солнце не било в глаза.

— Пушки сняты, — кивнул бухгалтер. — Но, если что, как говогится, их без пгоблем вегнут обгатно. А то, знаете ли, чегт газбегет, какие пгепоны готовят нашему мигному судну вгаги…

— М-да… — без энтузиазма протянул сэр Перси.

— Вас что-то смущает, полковник? — насторожился Либкент.

— Да нет, — сэр Перси пожал плечами. — Просто, как правило, я использую в качестве вьючных животных мулов. В прошлый раз мы с месье Полем, например…

— Пгивыкайте, догогой товагищ, — разулыбавшись, Либкент по-приятельски потрепал собеседника по плечу. — В пгошлый газ, о котогом вы вспомнили, с вами не было Советской стогоны. А тепегь она — есть. Пгичем, на вашей стогоне, — улыбка бухгалтера стала еще шире. — И у нее возможности — нешуточные, сами посудите, полковник, у нас за спиной — вся мощь габоче-кгестьянской диктатугы, востогжествовавшей на одной шестой части суши земного шагика. И эта власть прегоставила в наше гаспогяжение пгекгасный когабль со всем экипажем, котогый, смею вас завегить, судну подстать. Если что, лицом в ггязь не удагит. Зачем же, спгашивается, на мулах тгястись, волдыги, сами знаете где, наживать?! Отпгавимся, как говогится, с ветегком. И все обогудование, какое только потгебуется, под гукой, и на гогбе ничего тащить не надо!

— Так-то оно так, — сэр Перси в задумчивости потеребил кончик орлиного носа, — только имейте в виду, сэр, я сильно сомневаюсь, что нам удастся пришвартоваться непосредственно к Белой пирамиде. Во-первых, притоки Амазонки — далеко не всегда судоходны, там с головой хватает и отмелей, и порогов, и всяческих затопленных коряг, которым ничего не стоит распороть даже стальное днище. У эсминца все же приличная осадка, он ведь не какая-нибудь плоскодонка… Кроме того, думаю, будет неэтично нарушать покой Колыбели, а на здоровенной посудине вроде этой… Да мы там, прошу меня простить, всех ворон разом распугаем, — полковник обернулся к Вывиху, словно за поддержкой.

— Не беспокойтесь, полковник, мы это учтем, — заверил Гуру. Кажется, он был слегка навеселе, как и полагается пассажирам первого класса, где все включено в общий счет, и, следовательно, пей — хоть залейся…