Евгений Щепетнов - 1971. Восхождение [СИ]

– Можно его задержать! В камеру сунуть! Нажать как следует, он и поплывет! – уверенно заявил Татаринцев, который уверенности никакой на самом деле не испытывал – первый раз, что ли? Вы что, не знаете, как это делается? Первый день работаете?

– Викторыч, ты не кипятись… вначале выслушай до конца. Не знаешь, кто это такой, а шумишь! – усмехнулся Кузовлев, и его напарник молча кивнул головой – По одному тому, как этот мужик расправляется с толпой хачиков – между прочим, они с ножами были, и с кастетами! – можно бы понять, что с ним не так все просто. Такого сломать… это очень и очень потрудиться надо. И то – сомневаюсь, что он поплывет. В общем – начали опрашивать всех, кто хоть мельком видел этого мужика. И таксиста тоже – он всегда на том месте пасется, на пятаке. И вот что выяснилось – таксист сказал, что видел этого мужика, а где – никак вспомнить не может! Мы с ним поговорили, посидели, наводящие вопросы позадавали, и… вспомнил! На фото он видел его! В таксопарке один таксист работает, с этим таксером вместе, так тот как-то раз хвалился, что вез одного знаменитого писателя, фантаста. И что так получилось – он читал книжку именно этого писателя, когда тот сел к нему в машину! Представляешь? И автограф ему писатель оставил! А на книжке, сзади, есть фото этого писателя, и его биография. И вот тот таксист нашему показывал и книжку, и фотку эту. А у таксистов глаз наметанный, он его и узнал, этого мужика. Вспомнил. Ну вот, звать этого писателя – Михаил Карпов. Михаил Семенович Карпов. Слышал про такого?

– Хмм… слышал – признался Татаринцев – мне даже книжку его подарили на двадцать третье февраля. Очень модный писатель, известный. Говорят – его собираются за границей издавать, вроде как даже в газете об этом писали. И что, это был точно он?! Не верится мне! Известный писатель машет кулаками, как боксер-олимпиец! Не верю! Что там у него в биографии? Проверили?

– А что в биографии… нет ничего в биографии! На книжке написано, не читал? Там сказано, что Карпов сам не знает, кто он такой и откуда взялся! И что нашли его на дороге, и он ничего не помнит! Так что может и боксер – почему бы и нет? С таким-то отсутствием памяти! Ну так что будем делать, Семен Викторович?

– Ехать надо к этому Карпову, и трясти! Перед законом все равны!

– Ага… все! – саркастически заключил Кузовлев – Ранее некуда! Как бы нам не нарваться на неприятности!

– Трусоват стал на старости лет, да? – хмыкнул Татаринцев – «Хулиганка» на Карпове уже есть. Хачиков бил? Бил! Мажоров долбил? Долбил! Упрячем его в камеру, а там уже и попробуем его потрясти. Не верю я в стойкость интеллигенции! Девицу – выяснили, кто такая?

– Нет. А чего нам девица? Только если как свидетель. Только она точно не будет на своего любовника свидетельствовать.

– Любовника? А откуда знаешь? Может просто случайная?

– Халдеи сказали. Мол, она смотрела на него так, будто щас из трусов выпрыгнет. И он так же на нее глядел. Точно – любовь у них. В общем – пробили мы по картотеке его адрес. Прописан он у метро «Динамо». Ездили туда. В квартире бригада работает, строители. Сказали, что сам он сейчас в Доме творчества, в Переделкино. Туда не поехали – без твоего приказания мы к Карпову не подойдем. Мне хватило дерьма после того… композитора хренова! Такая вонь поднялась – до сих пор отдышаться не могу. Прикажешь, официально – «задержать Карпова!» – мы его и задержим. Только вот прости, Викторыч, я сам по себе к нему не сунусь. До пенсии хочется доработать без особых проблем. Немного уже осталось.

– Ой, да не прибедняйся ты! Смотри-ка, какой испуганный стал! Рожи мне тут корчишь! Когда я вас без защиты оставлял? Было такое? То-то же! Всю жизнь прикрываю вас, залетчиков! Будет тебе приказ, будет… и от следователя будет поручение – задержать и доставить. В общем – зад прикроете… умники!

– Вот это другое дело! – довольно кивнул Кузовлев – Вот это – по-нашему! Пистолеты брать? Мы может его голыми руками и не возьмем! Стрелять придется!

– Чокнулся, что ли? – заволновался Татаринцев – Расстрелять из пистолета безоружного писателя?! Да нас нахрен порвут! Растопчут! Два мордоворота какого-то интеллигента задержать не смогли! Совсем ты спятил! Мне проблемы не нужны! То, что это он грохнул метровских ментов – только догадки, умозаключения! А у нас на него ничего нет!

– Викторыч, ты хочешь и рыбку съесть, и на хрен сесть! – мрачно заметил Кузовлев – Какого черта тогда брать этого парня, если у нас на него ничего нет?! Смотри, что получается – хачиков взяли с ножами на кармане, они первыми напали на парочку – известного писателя и его красавицу– девицу. Он отбился, обратил их в бегство! И замечу – никого не убил! Просто морды начистил! Да ему орден за это надо вешать!

– Сутулого! Орден Сутулого! – мрачно заметил Татаринцев.

– А с мажорами как вышло? Они вообще-то похищали человека! Девушку пытались похитить, и возможно – изнасиловать! А потом стали ее бить и набросились на мужика! И только потом он им навалял – есть на то свидетель! И свидетель молчать не будет – морячок дальнего плавания, мужик резкий и крутой. Он так сказал – я сам пойду в ментовку и сдам этих козлов – если кто-то попробует мужика закрыть. Мужик – герой! И после этого ты рассчитываешь писателя закрыть? У таких известных личностей обязательно найдутся защитники. Лучшие адвокаты! И просто люди с самого верха. И зачем нам лезть в эту кашу? И кстати – на самом деле, с чего ты вдруг решил, что мужик причастен к убийству ментов? Потому что десять человек за один вечер уронил? Несерьезно.

– Несерьезно, несерьезно… а что – серьезно?! – рявкнул Татаринцев, прекрасно понимая, что Кузовлев прав практически во всем. И что версия не то что сыплется на части, она вообще не выдерживает ни малейшей критики – Что-то надо делать! Поезжайте к этому чертову писателю, и поговорите с ним! Жестко поговорите, угрожайте, пугайте, ну не мне вас учить! Может, поплывет! А если жалобу напишет – так как-нибудь отмажу. Мол, перепутали! Обознались! Приносим свои извинения! А вдруг прокатит?! И вдруг он начнет совершать какие-то ошибки, заволнуется, и… ну не знаю, не знаю я! Вот чувствую – это он, и все тут! Рыльский, ты чего молчишь?! Он это, или не он?!

– Он. Я думаю, что – он – загудел Рыльский – Только интуицию к делу не пришьешь. Сам не признается – тогда дохлый номер. Да и признается… на суде все равно может сказать, что Андрюха его запугал, обещал ливер вырвать. Вот он и подписал признание – под давлением. В общем, так – она видимость. Пустяшная, пустая работа.

– Если Карпов сознается – не пустяшная! Отправим дело в суд, а суд пускай и решает! У нас оправдательных приговоров – хрен, да маленько. Практически нет! Наш гуманный советский суд всех на нары гонит, только дай ему повод. И родители мажоров поднажмут… может и выгореть. Вы только с него признание добейтесь, а там видно будет. Только вот что… не в Доме творчества. Когда он оттуда собирается уезжать? Узнали?