Сергей Извольский - Темный пакт [АТ]

– Через год, может быть чуть больше, я получу титул и… какую-то власть, это точно. Если сейчас вы меня вырубите, потом увезете отсюда, а мои близкие погибнут или пострадают… все свое приобретенное влияние я употреблю на то, чтобы пострадали и ваши близкие люди. И твои, капитан, и твоих бойцов. Ланнистеры всегда платят свои долги, – случайно от волнения я даже вставил цитату из своего мира, – так что мой ответ будет очень и очень жестким. Заплачу вдвойне. Уверяю вас – все что я сейчас сказал, мне совершенно не нравится, но мне придется отвечать за свои слова. Цена выполнения приказа и может быть карьеры, капитан – это жизнь и здоровье твоих близких, и близких твоих подчиненных. Ты видел мои способности сейчас, так что наверняка понимаешь, какими силами я смогу овладеть в дальнейшем. Выполняй приказ или помоги мне. Решай, капитан.

Тишина повисла такая, что я отчетливо слышал свое дыхание.

– Если твоя карьера пострадает, возьму к себе заместителем службы безопасности рода, – после недолгого раздумья добавил я.

– Почему заместителем? – глухо, из-под шлема, поинтересовался один из бойцов. Тот самый, который именовал капитана «его благородием».

– Кто ж незнакомого человека во главе личной службы безопасности сразу поставит? – удивился я.

– Имена, – прерывая на полуслове, произнес принявший решение Измайлов.

– Зоряна Смит и Гекдениз Немец. Где девушка не знаю, Немец должен быть в отеле «Будапешт» в президентском люксе. Если его там нет, не ищем и не ждем, уходим только с девчонкой. И узнать – там Немец или нет, желательно не оставляя следов.

В том, что Зоряна в протекторате, я не был уверен. И если сейчас мне скажут, что ее здесь нет, придется поверить. А после проверить: в то, что я говорил капитану, мне приходилось верить самому. И, как это не было бы неприятно, пришлось бы действительно отвечать за свои слова в будущем. При условии, конечно, что я действительно добьюсь хоть какого-то влияния или власти.

К счастью, Измайлов решил рискнуть карьерой – он-то мне точно поверил, особенно после того что я исполнил с полем подавления.

– Слышали? Работаем, – коротко обернулся штабс-капитан к бойцу, который до этого сообщил о карете. Конфедерат стремительно выбежал из кабинета, а капитан уже коротким, говорящим жестом показал фельдшеру на одно из тел в легкой броне.

Несколько быстрых манипуляций, и медик вскрыл управляющий блок доспеха, воткнув туда обманку. Брызнул сноп искр, тело дернулось, но все было в порядке вещей – мгновениями позже медик начал избавлять охранника от брони, перебрасывая мне элементы легкого доспеха.

– Командир, у нас гости, – раздалось из переговорника. Капитан по-прежнему был без шлема, поэтому передача прошла в том числе обычным голосом: – Полиция, двое, заезжают во двор.

Я уже был в нагруднике, а медик-конфедерат помогал мне соединить поножи и ботинки. Сзади из распределительного блока по-прежнему немного искрило, но я знал, что ничего страшного не происходит. Так и должно быть, пока вторая обманка не воткнута – а это нужно делать после того, как я полностью окажусь в чужом доспехе.

– Садыков, – только коротко и сказал Измайлов в переговорник. И напряженно посмотрел на меня. Я уже стоял, пытаясь завести надетый шлем в крепления. Не очень получалось, но помог фельдшер – с истинной тактичностью специалиста медицины катастроф он просто вбил шлем в крепления горжета. Удар был настолько силен, что я аж присел, едва удержавшись на ногах. Почти сразу последовал еще один ощутимый удар в спину – медик воткнул в управляющий блок еще одну, вторую обманку. Мутноватое стекло забрала перед взором сразу прояснилось до кристальной чистоты, а понизу на периферии зрения пошла полоса загрузки интерфейса взводной тактической сети.

Конфедераты, и я вместе с ними, уже торопливо покидали больничную камеру. Замелькали коридоры, лестницы, на которых встретилось несколько тел в броне корпоратов. Вдруг, проскочив в очередную дверь, покидая царство светлого пластика и блестящей нержавейки мы оказались в помещении – богато обставленном, в викторианском стиле.

Главенствующее место здесь занимал совещательной стол с укрепленной над ним эмблемой. Не дворянский род, стилистика не та – скорее всего какая-то посредническая организация, выкупившая меня для аравийцев. Ну да, так и есть: подтверждая мои догадки, у стены стоял десяток человек в классических костюмах. На адвокатов похожи – видимо, местный персонал. Сразу не заметил я их потому, кстати, что они судя по виду не то что дышать, моргать боялись.

За оббитым бархатом креслом во главе стола восседал конфедерат с открытым забралом. Знакомый разрез глаз – боец Накамура, который совсем недавно в ходе экспресс-допроса превратил мозг кромсавшего меня прозектора в кипящий студень. Сейчас работающий в глубокой Сети конфедерат расположился словно паук в проводах. Он был почти напрямую – через два страховочных блока, подключен к информационному терминалу организации, в здании которой мы находились.

В этот момент полоса загрузки визора перед глазами дошла до конца, и мир вокруг расцвел яркими красками дополненной реальности взводной тактической сети. Через стены я увидел окрашенные зеленым контуром силуэты конфедератов, красные фигуры патрульных полицейских, подходящих к ним тройку бойцов во главе с Садыковым, а совсем далеко маячила метка приближающейся летающей машины.

– Ты здесь? – отвлекая, обернулся ко мне Измайлов. Голос его звучал безо всяких помех. При этом на грани слышимости, специально с ослабленным звуком, раздавались переговоры бойцов Садыкова, которые уже подошли к патрульным.

– Здесь, – без задержки ответил я.

Штабс-капитан жестом показал Накамуре опустить забрало. Я при этом только вздрогнул – ломать информационный терминал так, каким образом это делал японец, и одновременно находиться во взводной тактической сети, это примерно то же самое, что читать каждым глазом разный текст. Голова после такого болеть будет жутко, но японец выполнил приказ беспрекословно.

– В президентском номере отеля «Будапешт» четыре часа назад зарегистрирован постоялец Денис Иноземцев, – прозвучал в переговорнике голос Накамуры.

Короткий взгляд-вопрос капитана, и я кивнул, подтверждая, что это именно тот, кто нам нужен. После услышанного я успел мысленно порадоваться, а еще отметить фантазию Халида.

Сириец совершенно недвусмысленно переиначил имя датчанина – Гекдениз Немец. И кстати, только теперь я понял почему Измайлов приказал японцу опустить забрало – стоящим у стены господам данная информация была бы лишней. Накамура между тем продолжал, говоря быстро, но ровным и спокойным голосом: