Дмитрий Зурков - Бешеный прапорщик [Весь цикл в одном томе] [СИ голимый, не вычитанный, но вроде законченный]

Пуришкевич не успевает ответить, на лестнице слышатся шаги, дверь открывается и в комнате появляется один из диверсов, оставленных внизу караулить входную дверь. Который не очень-то ласково направляет за скованные сзади руки еще кого-то, тоже одетого в полевую форму "made in Britain" без знаков различия. Личико рассмотреть не получается, бедняга ковыляет, по очереди упираясь носом в свои колени.

Пинком заставив свою жертву опуститься на колени, боец отвечает на немой вопрос:

– Пытался сбежать, оказал вооруженное сопротивление. Внизу рядом с лестницей комнатёнка… Пол весь в кровище…

– Who are you, mister? – Пробую наудачу найти общий язык, чует моя… чуйка, что еще один гордый бритт нарисовался.

– Captain Steven Alley. His Majesty*s Army…

Похоже, этот сэр уже уяснил, что нужно отвечать только правду и очень быстро. И правая сторона мордочки подозрительно красная и распухшая. "Лодочку", что ли, отхватил, бедолага?

Ладно, теперь последний штрих…

– Ваше сиятельство, не подскажете, где найти Вашего секретаря Ламбюра? Как Вы считаете, он уже проявил фотографии?

Юсупов дергается, но берет себя в руки:

– Я не понимаю, о чем вы…

– Будьте благоразумны. Если потребуется, мы перевернем весь дворец вверх дном, чтобы найти его. А попутно, как я понимаю, совершенно случайно обнаружим мадмуазель Каралли и мадам Дерфельден, помогавших Вам изображать вечеринку. Только вот после этого дамам тоже придется следовать с нами.

– Откуда вы зна…?.. Вы – дьявол!.. – Что-то его сиятельству взбледнулось. Да и остальные не в восторге от услышанного. Мда-с, кто владеет информацией, тот владеет миром…

Действительно, велик и могуч русский язык, и целая куча в нем всяких пословиц и поговорок. Типа, "Не лезь со свиным рылом в калашный ряд", "Не в коня корм", "Не по Сеньке шапка". И все – про меня. Не знаю, что там подумали господа начальники из Николаевской академии, но мой рапорт об убытии к месту службы был подписан в тот же день. Интересная учеба получалась, блин. Только сдал экзамены, пропал на две недели – ездил в Красноярск. Потом снова появился, снова пропал, появился – пропал, и так до вчерашнего вечера. Далеко не всем такое пофигистическое отношение к распорядку дня учебного заведения понравилось. Даже ввиду служебной необходимости…

В общем, всё, как в анекдоте – не время сейчас, Родина в опасности. Генерал Потапов, "курировавший" меня в Академии, пытался дознаться о причинах столь частых отлучек, но не преуспел, хотя и понял, что делалось всё с одобрения и по поручению с самого-самого верха. Тем не менее, не оставил надежды заполучить меня в свои цепкие ручки, особенно после одного разговора, в котором изложил ему под видом своих мыслей то немногое, что знал о такой интересной и засекреченной "конторе", как ГРУ ГШ, её предназначении и задачах. Николай Михайлович услышанным очень впечатлился и очень подозреваю, что формулировка в приказе "откомандировать по месту прохождения службы с правом восстановиться в течение двух лет" – его заслуга.

Как оказалось по прибытии в Москву, "по щучьему велению" и начальственному хотению можно немножко расслабиться и посвятить гораздо больше времени не спасению Отечества и Общества, а его, как ляпнул кто-то там, – "первичной ячейке", проще говоря – своей семье…

Дашенька и Машенька, две мои маленькие рыжеволосые девчонки, как же я соскучился по Вам!!!.. Первые двое суток из "железобетонно" обещанной Келлером недели то ли домашнего ареста, то ли отпуска без права самостоятельного выезда за пределы Института я отсыпался, отъедался всяческими домашними вкусняшками и проводил оставшееся время с любимой женой и дочуркой. Никогда и не подозревал, что буду испытывать прям-таки неземное удовольствие от того, что толкаю по утоптанному снегу тротуара коляску с укутанной в пару одеял и тихо посапывающей под шарфиком Машулей, а рядом идет и улыбается чуть разрумянившаяся от легкого морозца Дашенька.

Но все хорошее, особенно в армии, имеет обыкновение заканчиваться значительно раньше отведенного срока. Сладкое сибаритство во время кормления и последующего отдыха доченьки с мамой, имевшее все необходимые атрибуты в виде разожженного камина, томика Жюль Верна, на которого подсел еще в далеком детстве и не менее далеком будущем, небольшой чашечки одуряюще вкусного кофе, вдруг было безжалостно прервано кратким, как удар топора по плахе, телефонным звонком и сообщением дежурного по узлу связи: "Вашбродь, Его превосходительство генерал-лейтенант Келлер, прибыли-с на территорию Института и просят Вас явиться к пополудню в кабинет Его превосходительства господина академика Павлова". Удостоверившись, что сообщение понято и принято к исполнению, дежурный, судя по лексикону недавно уволившийся из армии, повесил трубку, а я некоторое время испытывал искушение грохнуть ее обо что-нибудь твердое, мысленно произнося несколько стандартный для данной ситуации набор матерных фраз. Затем в голове начал крутиться анекдот, рассказанный когда-то одним из моих приятелей, в котором аналогичное блаженное времяпрепровождение английского лорда было прервано его супругой, призывавшей сэра для исполнения долга, правда не служебного, а семейного. На что истинный британский джентльмен, с тоской посмотрев на камин, томик Шекспира и, в первоисточнике, – на бокал с бренди, с обреченностью приговоренного к казни произнес: "Ну вот опять, эти бессмысленные телодвижения"…

Далее пришлось выкинуть всё из головы и успокаивать свою разбуженную звонком "половинку", ибо Дашенька, как жена офицера уже с некоторым стажем, решила, что мужа вызывают, отзывают и, как результат, посылают если не в окопы и не к черту на рога, то, как минимум, "в дорогу дальнюю и в казённый дом".

В начале двенадцатого, натянув свежеотутюженный мундир и прицепив "Анну Георгиевну" в совокупности с люгером на ремень, отправился на аудиенцию, имея небольшой резерв времени для обдумывания причины вызова.

Единственной проблемой, завязанной на меня лично, была подготовка еще одного взвода диверсов к командировке в Питер с упором на уличные бои и захват долговременных огневых сооружений (казармы по сути ведь только размером от них отличаются), но Воронцов, вчера побывавший в батальоне, сказал, что лучшая моя помощь – не мешать, потому, как процесс идет безукоризненно и без моего участия. А всё остальное…

После эпопеи по доставке с Туруханского курорта двух, надеюсь, несостоявшихся членов Бюро ЦК РКП(б), и операции по задержанию убивцев "святого старца", как своих, так и "made in Britain", начался период "вельт политИк". А Вашему покорному слуге разрешили немножко отдохнуть, но "быть готовым по первому же свистку" и тому подобное. Перемен на фронте, во всяком случае, неблагоприятных для Русской Императорской Армии не предвиделось, враг внешний притих и задумался о грустном. А вот враги внутренние, как и "заклятые друзья" по Сердечному Согласию явно не собирались оставлять Русь-матушку в покое. Февраль-17 всё ближе и ближе, и мнение Павлова-Тимина, озвученное на последнем заседании нашего Триумвирата, несколько очищенного от всяческих мудрёных терминов, гласило, что "несмотря на все усилия, развитие событий не сошло окончательно с гибельного пути, по которому они развивались в нашей реальности". Причина того, что по мне так быстро соскучились, может быть и в этом…