Дмитрий Зурков - Бешеный прапорщик [Весь цикл в одном томе] [СИ голимый, не вычитанный, но вроде законченный]

До вчерашнего вечера остальные батальоны были ещё выжидательно нейтральны к происходящему благодаря неимоверным стараниям своих командиров, сумевших запереть молодняк в казармах и доверить охрану учебным командам, состоящим из фронтовиков. Хоть и были попытки прорваться в казармы какими-то цивильными уродами, ряжеными в солдатские шинели. Хотя насчет цивильных я, пожалуй, погорячился, состоят людишки на службе, состоят. Только вот не на государевой. И воевать дюже желают. Только не за то, что надо…

Но сегодня всё сдвинулось в худшую сторону. Выздоравливающие Николаевского госпиталя, не придумав, как по другому откосить от фронта и наслушавшись "откровений" лечивших их докторишек, всё же пролезли в казарму Волынского полка. И штабс-капитан Лашкевич, как и в прошлый раз спеша за подмогой, поймал свою пулю в спину. А фельдфебель Тимофей Кирпичников опять стал "первым солдатом революции", замарав остальную роту кровью убитого офицера. И не оставив им другого выбора, кроме как поднимать остальную "гвардию". Правда, сначала повезло далеко не везде, но литовцев и часть преображенцев они за собой потянули. А потом дурной пример стал заразительным, тем более, что со слов уже появившихся "языков" по казармам вовсю стали шнырять мутные личности в солдатской форме, правда, не имеющие никакого понятия, как её правильно носить. И очень красиво рассказывать, что если они, солдаты, поддержат революцию, то на фронт их не пошлют, а сразу после победы над ненавистной монархией закончится война, и все заживут счастливо и богато. И в подтверждение своих слов – давать по двадцать пять целковых на день каждому.

Народу на улицах прибавилось, причем настроения царят более чем агрессивные. До этого, как я понимаю, была небольшая разведка боем. Кто-то очень умный направлял демонстрации к важным объектам типа Арсенала, цейхгаузов, полицейских участков, тюрем, вокзалов и так далее, и смотрел, как будут реагировать их защитники. Теперь же, уверившись в том, что никто не схватит за руку, не даст по шее и не поставит к стенке, господа революционеры перешли к более активным действиям. Окружной суд и полицейские участки полыхают, наверное, до сих пор вместе со всеми решениями, приговорами и прочими документами. И стрельба слышится, пока, правда, редкая. Сотня, от силы полторы сотни винтовок на батальон, это много, или нет? Для стратегов наподобие Келлера – нет, а для охраны тех же "Крестов", Военной тюрьмы на Нижегородской, или Дома предварительного заключения на Шпалерной многовато будет. Особенно, если из оружия – только револьверы и кажется, что все пули – твои. Хорошо, что с помощью ротмистра Бессонова по линии Отдельного корпуса удалось усилить охрану почти моими пулемётчиками. Почти – потому, что в Ораниенбауме "янычары" Стефанова вот уже какой месяц с "кольтовцами" из Первого запасного пулеметного полка тесно общаются. И общение это не прошло для них, в смысле – для пулемётчиков, даром. Упрашивать никого не пришлось, только кинули клич, сразу добровольцев набежало. Так что теперь во всех вышеперечисленных заведениях по паре-тройке пулемётов имеется. И их хозяева знают в кого и за что будут стрелять, если придётся. Но стволов, всё-таки, на руках – уйма. Оружейные магазины уже стоят разграбленные. В нескольких свободные "призраки" засады устраивали наподобие той, в амбаре, когда Чугурина взяли. В "плен" приводили только главарей…

А свой счёт в этой войне я уже открыл. Не знаю, что это было – Провидение Господне, или игры шустриков с рогами, копытами и хвостами, пахнущими серой, но вчера вечером, возвращаясь на квартиру, мы с Ильёй Буртасовым наткнулись в одной из подворотен на два ещё тёплых трупа. Тощий очкарик с проломленным черепом в студенческой шинельке с вывернутыми карманами, и барышня-курсистка. Ей повезло только в том, что удар ножом в сердце был точен, и она не мучилась. Разорванные мочки ушей – серёжки сорвали?.. Неестественно торчащий в сторону тоненький пальчик – сдёргивали колечко?.. И вот это вы, бл…ди, называете свободой?!.. ПодАвитесь вы этой свободой! Вместе с кишками своими подАвитесь! И кровищей своей поганой захлебнётесь!..

Вместо своей "норы" отправился на конспиративную штаб-квартиру Келлера. Денщик Прохор даже не дёрнулся, достаточно было одного взгляда, и я беспрепятственно ворвался в генеральский "кабинет".

– Сколько ещё будешь тянуть кота за яйца?!! Людей уже открыто на улицах режут!!! Девчонку – ножом в сердце… Она б сама всё отдала… – Первый раз называю Фёдора Артурыча на "ты" и полицейских современным обозначением. – Стратег хренов!!!.. Мало тебе три с половиной сотни ментов за два дня?! Хочешь, чтобы по улицам реки крови текли?!.. Не помнишь, что Воронцов рассказывал?!! Как его семью в девятьсот пятом такие же вот!!!.. А потом дом подожгли, чтоб концов не сыскать!!!..

– Денис!..

– Что – Денис?!.. Крови ждёшь?! Будет тебе кровь!!!.. Меня до утра нет!!!.. А там – посмотрим!!!..

"Языки" оказались более чем откровенными, сдуру принимая наши действия за кустарную самодеятельность горстки разрозненных фанатиков-монархистов. От них, помимо всего прочего, и узнали интересную новость. Оказывается, чтобы комфортней было революционировать, в определённых местах были устроены общежития-столовые для активистов и агитаторов. Пришел человек в цех, пообещал рабочим новую и светлую жизнь, дал – кому по семь рубликов, а кому и в морду, если от коллектива отрывается, вывел на демонстрацию, прошёл, где надо, и – отдыхать. Пожрать горяченького, водочки хлебнуть – свобода всё-таки, на коечку завалиться… а если рядом какая-нибудь мамзель-эмансипэ, так вообще здорово!..

Так что пришлось сегодня ночью наведаться со своими диверсами в Вольно-экономическое общество на Измайловском и на Калашниковскую биржу. Тихонько вошли, тихонько поздоровались… Курсисток, на их счастье, там не оказалось, поэтому после недолгого спора кто из присутствующих больше ценен для революции забрали с собой троих, а остальным пришлось остывать, чтобы утром официально пополнить списки павших борцов за народное счастье…

Утро началось в семь с копейками, поспать удалось от силы часа три, потом нагрянул Бессонов, переодетый земгусаром. Ротмистр был предельно краток:

– Пора. Срочно к генералу. Подробности потом…

Быстро собираюсь, на выходе из квартиры он меня притормаживает и суёт в руки красную ленту с булавкой.

– Нацепите для маскировки…

Значит действительно – пора! Завязываю бантик, присобачиваю его на шинель, быстро садимся в пролётку с поднятым верхом. Ехать недалеко, но народу на улице хватает. Один раз нас возле костра, разложенного прямо на мостовой, нас останавливают какие-то солдаты, опьянённые воздухом свободы и, судя по перегару, дешёвой сивухой. Красные банты на расхристанных шинелях, на штыках винтовок…