Дмитрий Зурков - Бешеный прапорщик [Весь цикл в одном томе] [СИ голимый, не вычитанный, но вроде законченный]

– Пятьдесят секунд!..

– Ради… Бога!.. Го… Господин кап-питан!.. Я не-е знаю!!!..

– Сорок секунд!..

– Нет! В-ы не… Не мож-жете… Вот так!…

– Тридцать!..

– Де-енис Анат-тольев-вич!.. Госп-поди… Д-да не з-знаю я!..

– Двадцать!..

– Эт-то бесч… Человечно… Т-то… Что вы… Д-делаете…

– Десять!..

– Н-ну рад-ди всего св-вято-ого! Н-не знаю!..

– Ты сам сделал выбор! Отделение, товсь! – Отхожу к бойцам. – Цельсь!..

– Я с-скажу!!!.. Я с-скажу!!! – Барановского прорывает диким криком. – Всё! Всё скаж-жу!!! Только не… Не стреляйте!!!..

Снова подхожу поближе и задаю два самых интересных вопроса:

– Кто? Где искать?

– Мих… Михаил Терещенко… Он… Он на квартире… Какого-то стихоп-плёта… Я п-помню адрес… У… Уб-берите с-солдат… Д-денис Анат-тольевич…

Пока конвоиры развязывают подполковника, отправляю Фомича с его бойцами вернуть одолженные винтовки. Затем снова оборачиваюсь к "жертве произвола"… Ох, блин, а штанишки-то у него мокренькие! Перепугался, бедолага. Вот сразу бы сказал, и ничего бы этого не было…

– Так, братцы, отведём в камеру, найдите ему где-нибудь портки и подштанники. – Штаны-то не только мокрые, он же теперь всю тюрьму завоняет…

Далеко не каждый вечер у Бориса Александровича Энгельгардта был таким насыщенным и эмоциональным. Сначала пришлось разбираться с заграничными "друзьями", двое из которых вообразили, что Россия ничем не отличается от какой-нибудь индейской резервации и что любую бабу можно безнаказанно повалять на лавке. Но как только он прибыл на место "тайной вечери", злость на новых подчинённых и досада за закономерно последовавшее опоздание сменились искренней благодарностью Всевышнему за непредвиденную задержку. Правда, с некоторой примесью страха…

В доме не было никого. И там явно произошло что-то, не совсем поддающееся объяснению. Разбросанная мебель, гильзы на полу, оброненный кем-то портсигар… Во флигеле, где должен был размещаться отряд американских боевиков, картина была ужасающей. Внутри были только трупы. Свежие, ещё не успевшие хоть сколько-нибудь остыть. Судя по следам и разбросанным гильзам, их расстреляли через окна, а потом вошли внутрь и добили раненых, прострелив головы всем без исключения.

В гараже сиротливо стояли испорченные броневики, на которые, признаться, Борис Александрович рассчитывал, но… Не хватало проводов зажигания, орудийного замка и отсутствовали жизненно необходимые им сейчас пулемёты со столь же драгоценным запасом патронов. Кто мог сделать такое – Борис Александрович мог только догадываться. На секунду им овладела паника, но, всё же, он смог отогнать прочь ненужные и вредные эмоции. Да, они понесли определённые потери, ещё даже не начав бой. Но лишиться двух бронеавтомобилей и десятка опытных бойцов – это не значит потерпеть поражение. В его распоряжении еще достаточно сил и, самое главное, – вчера была достигнута договорённость с начальником Михайловского артиллерийского училища о совместных действиях. Доселе колебавшийся генерал Леонтовский, воодушевившийся беседой "на самом верху", обещал подать условный сигнал и вывести группу офицеров и юнкеров, чтобы ударить в спину пикету на мосту. Да и у самого Энгельгардта в активе имелись восемь броневиков и личный "батальон". Около трёх сотен наёмников, разагитированных солдат, не желающих возвращаться на фронт "выздоравливающих" из госпиталей, пойманных дезертиров и прочего людского материала. Прорвавшись через Литейный мост, они возьмут штурмом "Кресты", освободив сидящих там и раздав им оружие из захваченного к тому времени Арсенала. Тот же Леонтовский обещал передать в его, Энгельгардта, распоряжение батарею училищных орудий, правда, без боекомплекта. Но в результате неимоверных усилий полученные два десятка трёхдюймовых снарядов уже лежали в ящиках в одном из грузовых авто. Сколь бы ни была многочисленной охрана тюрьмы и оружейных складов, пушкам им противопоставить будет нечего.

Борис Александрович жестом подозвал поближе своего "ординарца", финна Тойво Вялсяйнена, примкнувшего к "американцам" в одном из кабаков Стокгольма ещё по пути сюда:

– Возьми троих и приберитесь здесь. В гараже должен быть бензин. Потом догоняйте нас, пора выдвигаться.

Обманчиво невозмутимый финн кивнул головой и отошёл к группе, стоявшей неподалёку и, видимо, обсуждавшей только что увиденное. А бывший депутат Госдумы и полковник Генерального штаба Энгельгардт двинулся навстречу своей судьбе…

Александр Анненский, юнкер Михайловского артиллерийского училища сидел в курилке и бездумно смотрел в пустоту сквозь дым папиросы. Даже сегодняшние ошеломляющие события – арест начальника училища генерал-майора Леонтовского, командира 1-й батареи полковника Невядомского и ещё нескольких офицеров, который обсуждался во всех классах, дортуарах и курилках, оставил его совершенно безразличным. Два дня назад жизнь совершила крутой поворот, из-за которого он стал отверженным…

– Не помешаю, юнкер? – Саша рефлекторно попытался встать перед вошедшим в курилку незнакомым прапорщиком. – Да не тянитесь, не на плацу.

Прапорщик достал из воронёного портсигара папиросу, раскурил её и только тогда с интересом посмотрел на юношу.

– Чего пригорюнился, парень? Случилось чего? – И речь, и внешний вид выдавали в нём выходца из нижних чинов, а два солдатских Георгиевских креста и одноимённая медаль ясно указывали на способ производства в офицеры.

Саша хотел ответить что-то нейтральное и тем самым избавиться от внимания назойливого собеседника, но в глаза ему бросилась ранее незамеченная буква "Н" под императорской короной и ниже – шифр "ОН" на погонах. 1-й отдельный Её Императорского Высочества Великой княжны Ольги Николаевны Нарочанский батальон!!!.. Тот самый, о котором сложено множество легенд, одна другой неправдоподобней, но всё, что рассказывают – истинная правда!..

– Вы ведь с самого утра здесь? Скажите, если можно, конечно… за что арестовали?..

– Начальство ваше? – Хитро усмехнулся прапорщик. – Да никто его не арестовывал. Знаете же, что генералов только по Высочайшему указу можно… Просто пригласили их побеседовать…

Саша не сомневался, что его собеседник просто ломает комедию, не желая раскрывать какие-то свои секреты. Пригласили! Как же!.. Так не приглашают! И под конвоем не везут по городу. А солдат в том конвое ему удалось вблизи повидать. Сразу видно не тыловых, не новобранцев, а бывалых и опытных фронтовиков. Которые себя называли почему-то…

– А почему солдат "янычарами" называли? – Вопрос сорвался с языка неожиданно.

– Потому, что это – наша пешая штурмовая рота. – Собеседник выпускает клубы дыма и улыбается. – Их ротный командир так придумал.