Роман Злотников - Пламя войны [litres]

И в этот миг ударил ответный залп.

Не знаю, сколько аркебузуров стреляли в нас на этот раз. Наверняка весь ближний фланг, никак не менее двухсот стрелков. Залп получился чрезвычайно плотным, и, хотя целиться в нас едва ли было сподручно – над откосом торчали лишь головы, – противник выбил не менее трети моих бойцов. Горячий кусок свинца ударил и меня – что-то больно ожгло щеку, оторвало мочку уха… Опрокинувшись на песок, я зажал рану рукой, ощущая, как что-то горячее струится по пальцам… Боль дикая! Она отдается и в голове, а левое ухо просто не слышит – зато хоть правое сохранило слух.

Излишне громким, надрывным голосом кричу:

– Зарядить оружие! Высовываемся только по моей команде!

Сам же аккуратно приподнимаюсь над гребнем.

От центральной ставки врага в нашу сторону галопом скачет не менее двух сотен шляхетского ополчения. К обстрелянным нами орудиям уже спешат уцелевшие артиллеристы и помощники из числа аркебузуров. И по центру пикинеры фрязей практически расступились, подставляя наших бойцов под картечный залп.

– Приготовились! Целимся так же, бьем по орудиям – и бежим назад, к лодкам!

Закончившие заряжать огнестрелы воины высунулись за гребень, но и аркебузуры изготовились к залпу – на этот раз я внимательно следил за противником.

– Ложись!

Моя команда звучит вовремя – мы едва успеваем нырнуть под защиту откоса, как гремят сотни выстрелов фрязей. Но в этот раз свинцовая смерть лишь обдала наши головы горячим воздухом – и тут же мы вновь поднимаемся над гребнем, разворачивая оружие в сторону противника.

– Залп!

Сотня выстрелов – десятка по три на пушку – наносит противнику не столь страшный урон, как в прошлый раз, но и сейчас большинство артиллеристов падает. А через несколько мгновений строй ландскнехтов прорывают наши пикинеры – по ним бьют лишь два орудия и две сотни стрелков с дальней стороны «трапеции». Левый фланг противника промолчал, спешно перезаряжаясь, и в сторону фряжских стрелков уже бегут десятки панцирных мечников, вырвавшись из монолитного строя нашей фаланги. Но и кавалерия врага практически доскакала до нас.

– Самопалы к бою! Огонь по лошадям!

Еще не закончив команды, я уже поднял заряженный самопал и разрядил его в сторону накатывающей конницы. Следом грянул нестройный залп, отчасти смешавший ряды кавалеристов, выбив большую часть скакунов первой линии. Но остальные практически не сбавили своего бега.

– Укрылись за откосом! Перезаряжай!!!

Я успеваю поймать на себе удивленные и неверящие взгляды ближайших воинов – ведь до того я отдавал совсем другой приказ, который позволял сохранить жизни если не всем, то большинству из нас. Но сейчас мы склонили свою чашу весов к победе, и, если сразу отступим, удар освободившихся всадников вновь изменит баланс сил в сторону врага. Нет, надо связывать их боем максимально долго.

Многочисленные удары копыт толчками отдаются от земли, все более сильные по мере приближения противника. Вжавшись в откос, чуть прикрывающий меня сверху, словно козырек, лихорадочно забиваю пулю в ствол огнестрела. Сейчас…

Рев жеребца над головой оглушает не хуже выстрела и скорее подобен крику потусторонней твари. Если бы я стоял в полный рост, размашистый удар сабли как пить дать располовинил бы мне череп, но удары лехов не достают нас – уж больно низко засели.

Несколько шляхтичей один за другим перемахнули на крохотный пятачок пляжа, за ними следуют все новые бойцы. Ближние к нам всадники уже развернули скакунов, кто воздев сабли над головой, кто вскинув самопалы.

– Бей!

Дружный залп огнестрелов из-под откоса смахнул большую часть противников из седел. В ответ прозвучала лишь пара-тройка выстрелов, и практически сразу последовали еще несколько десятков, ударивших сверху.

На этот раз мне повезло – вставший на гребне лех в упор разрядил самопал в сидящего рядом со мной бойца. Но прежде, чем я успел среагировать, спешенный противник легко спрыгнул и наотмашь рубанул саблей сверху вниз.

Инстинктивно принимаю вражеский клинок на деревянное ложе поднятого на вытянутых руках огнестрела. Лезвие на мгновение застряло в дереве, и, рванув саблю на себя, лех чуть потянул вперед и мое оружие. Не размышляя, длинным выпадом бью вперед, навстречу вражескому замаху, целя стальным дулом в незащищенное горло. Сильный удар вогнал железо прямо в плоть врага, разорвав ее под кадыком.

От удара сабли очутившегося справа леха я ухожу просто чудом, нырнув под клинок. Одним движением выхватываю из ножен саблю и пластаю не защищенный доспехами бок врага.

Выпрямившись в полный рост, сразу же ныряю вниз – грохнувший выстрел лишь горячим воздухом обдал волосы на голове. Рывком распрямляюсь, длинный прыжок вперед – но мою саблю, нацеленную в сжимающую самопал руку, встречает сталь вражеского клинка.

Блок, удар, встречный блок, ответный удар, парирование… Несколько ударов сердца наши сабли со свистом режут воздух, со звонким металлическим лязгом встречаясь и высекая искры. Но длительных схваток в скоротечном ближнем бою не бывает: ударивший из-за спины выстрел свалил моего врага.

Всего мгновение я бездействую, осматриваясь. Вокруг кипит яростная, кровавая схватка.

Вот конный лех с оттягом рубит зазевавшегося рогорца, развалив шею сзади, у позвонков. Но тут же его скакуну режут сухожилия на задних ногах – и бедное животное с отчаянным ржанием падает на круп, сбросив седока. Того, не дав подняться, добивают одним точным ударом.

Два заклятых противника – шляхтич и степной страж – сошлись в жаркой сабельной схватке, но через мгновение мой воин падает с перерубленным горлом, пропустив коварный удар по восходящей снизу.

Слева вновь бьет жидкий залп из нескольких самопалов, сбивший наземь человек пять лехов. Противник ринулся в атаку на прижатых к откосу рогорцев, но последние успели-таки перезарядиться! Однако, привлеченные выстрелами, сверху на них прыгают еще двое врагов, и еще – и тут же замелькали клинки и закричали раненые.

Мощный удар конского крупа отбрасывает меня назад, к откосу, а тяжелый удар о его земляную стенку выбивает из груди воздух. Один прыжок – и потерявший седока жеребец, обезумевший от яростных криков и громких выстрелов, перемахнув гребень, поскакал прочь от места схватки.

У меня вдруг потемнело в глазах. Попытался рывком встать – и будто ощутил несильный удар в районе затылка, а тело охватила пугающая легкость. Не в силах ей сопротивляться, я опрокинулся назад, на такую уютную земляную стенку размытого рекой откоса.

Королевская ставка

Когорд

Мое внимание привлекло странное копошение на батареях противника. Похоже, лехи снимают с них часть пушек – по-видимому, решили вывести их на передний край. Вообще-то довольно рискованный шаг: мы можем и захватить орудия. Или противник готовит какой-то иной хитрый ход?