Вадим Мархасин - Когда-нибудь мы будем вместе

Яркая картина жестокой расправы над предателем и поддерживающей его семьи висела на моем виртуальном экране, постепенно тускнея, оставляя сожаление о желанном и несбыточном. Как ни хотелось мне показательно покарать злодея, но год, увы, сейчас не сороковой и даже не тридцать седьмой и ледорубами по темечку, как приголубили в свое время за все хорошее Троцкого, сейчас действовать нельзя. Хотя и очень хочется, чтобы другим неповадно было.

А ведь их — других у меня еще целый список, некоторых как Калугина и после истечения срока давности выпускать нельзя, слишком много знают. В дурдоме, что ли их принудительно галоперидольчиком поколоть, чтобы понизить градус предательской активности?

Но как говорил небезызвестный персонаж "был бы человек, а статья найдется". Так что первая задача вернуть нашего "не товарища" на родину.

Поступили немного проще, подстроили незначительную автоаварию старшей дочери предателя в Москве и дали в конце марта срочную телеграмму в посольство во Франции, что она находится в тяжелом состоянии в коме, в больнице Склифосовского.

Проследив за посадкой Онищенко с семьей в самолет, приняли меры к срочной эвакуации выданных им агентов — физика Френсиса Темпервиля, супругов Майкла и Памелу Смит, которых французы и англичане не трогали, до момента эвакуации Онищенко.

На Родине, Онищенко встретили в аэропорту, но вместо больницы повезли сразу на Лубянку, вместе с супругой. Посадили в разные камеры и предложили написать явку с повинной, обещая сократить срок с пятнадцати до десяти лет, припугнув, что иначе сидеть ему придется не меньше, чем будет отмерено по совокупности выданным им MI-6 нашим агентам.

Общаться с братьями чекистами и следователями оказалось не в пример сложнее, чем с их коллегами из MI-6. Да и вместо денег с двухэтажным домом они предлагали только казенные нары и умопомрачительный срок, так что раскололся товарищ до самого донышка своей приземленной поганой душонки.

Реформатор Горбачев и здесь нагадил, от дурной ли головы, может от излишнего ума — вместо реальных шагов по перестройке экономики, дал добро кооперативному движению, и обрушил финансовую систему разрешив обналичивать безнал. Фактически разрешил новоявленным кооператорам перекладывать государственные безналичные деньги в личные карманы под видом заработка в наличных деньгах. Кооператоры свои услуги оценили на порядок больше чем ранее государство, и для расчета с ними Горбачев запустил печатный станок. За последние пять лет внутренний валовый продукт в стране снизился на семнадцать процентов, а денег за это время было напечатано в два раза больше. Наличие денежной массы возросло с семидесяти двух миллиардов в восемьдесят пятом году до ста двадцати пяти миллиардов в девяностом. Эмиссия более чем в два раза. В годы Великой Отечественной за четыре года эмиссия выросла в четыре раза. А сейчас какая война? Холодную Горбачев с Рейганом якобы закончили, а войну экономик мы проиграли с таким "мудрым" руководством. С учетом безудержного вывоза всего и вся из страны надо ли удивляться росту цен?

Да, деньги, деньги, вот и до вас, родимых, очередь дошла. Соседи меняют советские рубли на свои латы, сомы, карбованцы и чуть ли не эшелонами тащат ненужную им макулатуру в Россию на предмет выменять на что-либо полезное.

Я после Питера в конце декабря все-таки нашел время посетить Московскую фабрику Госзнака. Грустно, больно и обидно. Оборудование закупленное еще в шестьдесят седьмом году в Швейцарии, больше не обновлялось, работая на износ.

Задумал я ни много ни мало, а советские денежки поменять на российские. Оказалось не все так просто,— полиграфическая промышленность не имеет оборудования для быстрого производства такого объема денежной массы.

Да и качество купюр у меня вызывало сомнение.

Стоило задуматься по теме денег, получил информацию — зарплаты в миллион рублей к девяносто шестому году, булка хлеба ценой в пятьдесят тысяч рублей. Причем имелись и рублевые монетки. Но если в советское время зарплата в двести рублей это две пачки денег, или два килограмма медалей с профилем Ленина на реверсе, то приблизительно равный по покупной способности миллион — это тонна металлических рублей. За месяц не перетаскать получку.

Хохлы, сволочи и тут опередили, заранее готовились к развалу СССР, еще в марте прошлого года нашлепали своих фантиков-карбованцев и до декабря меняли Украинцам на советские рубли. А вот с дальнейшим обменом у нас пролетели, вовремя я границы перекрыл. Это ж, на какую сумму они могли отовариться на собранные деньги?

"А вот хренушки", — злорадно заржал я, представив удивленно-обиженную морду Кравчука. Вот скотина, когда по СНГ собирались в Алма-Ате, ведь как сладко пел про общую рублевую зону, а сам к тому времени уже подготовил вагоны с советскими деньгами, собранными со всей Украины. А сколько тех вагонов приготовлено в братских, так сказать, чтоб не обидеть? У них недостатка в наличности никогда не было.

Не дай бог кинуться в соревнование производства денег с уровнем цен, проиграем, как пить дать проиграем!

Хотел конкурс объявить — кого, на какой купюре разместить. То, что двадцать пять рублей останется за Лениным, думаю вполне естественно, хотя либералы вой подымут. Пусть себе повоют, спустят пар с мозговых извилин, чтобы не порвало от напряжения.

Потом подумал и принял волевое решение — распределить места на купюрах самостоятельно:

На тысячной купюре — Князь Владимир Красное солнышко.

Пятисотку украсит Князь Дмитрий Донской.

Для разбавления больших купюр добавил двести рублевую денежку с Иоанном III, батюшкой Ивана Грозного — собирателя Руси.

На соточке — Ивана Грозного, продолжателя дела батюшки, прекращателя боярской вольницы. А что, достаточно примечательная и серьезная личность. Казань брал, Астрахань тоже брал. Что он не брал? Позабыл. А, Шпака не брал!

На полусотенной купюре Петра Первого.

Червончик отдал незаслуженно забытому Сталину.

Пять рублей пусть будет Александр II - Освободитель.

Три рубля — Екатерина Великая. Чем она великая? На память пришла строка скабрезного стишка незабвенного Ивана Баркова: "А между ног его сразил волосьев куст". Его это кажись Орлова, фаворита как бы. Надо бы почитать, что другое. Освежить в памяти, про великость, жаль некогда. Грызут, грызут меня смутные сомнения в великости… ну да ладно.

Придумал еще два рубля одной бумажкой. А что? Три плюс два, очень даже хорошо складывается и вычитается неплохо. И разместим на денежке …. лучше Екатерину с Елизаветой на пару!

А на трешке…

"Брежнева с иконостасом звезд героя или Хрущева с ботинком на трибуне ООН в одной руке и початком кукурузы в другой", — подало голос подсознание.