Вадим Мархасин - Когда-нибудь мы будем вместе

Каюсь, я специально привлекал дамочку на первом этапе организационных мероприятий. Уж больно хорошую шумовую завесу она ставила. Грудью и децибелами насаждая и утверждая правильную, только свою, точку зрения.

Вырвав микрофон из рук опешившего Горбачева, либеральная оппозиционерка, визгливо вбивая в мозги присутствующих ударения, высокопарно закричала: — Господа! Сегодня заканчивается эпоха тирании, ввергнувшая нашу многострадальную Родину в хаос гражданской войны и противостояния со всем миром. Этот день должен красной строкой войти в календарь как день освобождения и день национального единства! День освобождения от коммунистического прошлого, сброса оков рабства. Навсегда покончено с сатанинским культом почитания мумии самого главного злодея современности. Но борьба еще не закончена еще по всей стране стоят идолы тирана, презрительно указывающего нам, протянутой вдаль рукой, куда бы мы могли пойти ….

Закончить свою речь у правдорубки не получилось, один из стоящих рядом присутствующих, то ли из явных коммунистов, то ли просто чувствительный человек, берегущий свои уши, влепил Новохатской звонкую оплеуху. Шлепок, усиленный микрофоном и переданный динамиками, донесся до всех присутствующих на площади, повеселив народ.

Микрофон, вылетев из рук народозащитницы, с грохотом пробренчал по асфальту, очки треснули и повисли на одной дужке.

Как всегда с запозданием подоспело усиление милиции и, окружив зачинщиков беспорядков, незаметно оттеснило всех в сторону, спешно грузя в подъехавшие воронки и автозаки.

Новохатская еще пыталась, что-то выкрикивать, но без микрофона шансов быть услышанной не было ни единого.

— Никак у нас не получается без грохота, — фарисейски посетовал я.

После чего Траурная процессия тронулась дальше по Большой декабрьской к Храму – Часовне Александра Невского на территории Ваганьковского кладбища.

Очень долго ломали копья отпевать или не отпевать. Коммунисты, как отпетые материалисты были естественно против. Церковь настаивала, надеясь поиметь политические дивиденды. Пришли к консенсусу. Кому желается, пусть заказывают молебен самостоятельно, опосля похорон.

Место для захоронения было выбрано на Тимирязевской аллее, неподалеку от Братской могилы рабочих дружинников. Памятник уже был установлен заранее и накрыт плотной тканью, скрывая очертания. Могила подготовлена к приему постояльца.

Закрытый гроб аккуратно опустили в могилу и произвели трехкратный орудийный воинский салют из заранее установленных на окраине кладбища салютных орудий. Упало покрывало с памятника, явив его взору людей.

На церемонию прощания прибыли Фидель Кастро и чуть заживо мной не похороненный Ким Ир Сен, по нашей русской традиции первыми бросили в могилу по горсти земли, потом Зюганов, Горбачев и все желающие также попрощались с частью нашей, да и всей мировой истории.

Будет наш Ильич покоиться с миром в компании Есенина и Высоцкого, Игоря Талькова, декабристов и защитников Москвы — первой Отечественной восемьсот двенадцатого года, жертв революции девятьсот пятого года и чумы семьсот одиннадцатого, для которых и было в свое время заложено кладбище при Екатерине Второй.

Здравствуйте дорогие телезрители. В эфире передача "Соль земли" и я ваш ведущий Иван Нестеров!

Сегодня с нами мать двоих детей Столбова Наталья Николаевна.

—Наталья Николаевна расскажите, пожалуйста, свою трагическую с одной стороны, с другой — удивительную историю.

Наталья Николаевна — молодая, стройная, симпатичная женщина, лет тридцати с короткой стрижкой, большими выразительными глазами, сидела напротив ведущего, сцепив в замок побелевшие от сильного сжатия пальцы.

Уйдя в себя, она повторно переживала ужас прошлогоднего зимнего происшествия. На глаза навернулись слезы, Наталья прикусила нижнюю губу пытаясь справиться с волнением.

—Наташа, — потянулся к женщине ведущий, встав с места и зайдя со спины, успокаивающе положив руки на плечи — все хорошо, все в прошлом. Трагедии не случилось.

— Простите, — передернула плечами женщина, встряхнула челкой и глубоко вздохнула, — я в порядке. Когда вспоминаю случившееся, меня всегда начинает колотить от ужаса, что если бы рядом не оказалось его!?

— Кого Наталья? — отвлекая от тревожных мыслей, уточнил ведущий.

— Моего спасителя, тайного ангела-хранителя, — Наталья всхлипнула и промокнула платком уголки глаз. — Только представьте, ночь, зима, Финский залив и я стою одна у полыньи, а на дне мой муж и двое детей….

Наталья снова ушла в себя и ведущий поспешил на помощь.

— А что произошло, расскажите нам?

— В конце февраля мы отдыхали всей семьей на базе отдыха "Гора Валдай" и возвращались домой в Санкт-Петербург, поздним вечером. Между Лебяжьим и Большой Ижорой дорога подходит совсем близко к Финскому заливу. Было очень скользко и я даже не поняла, что произошло, как все случилось. Кажется на дорогу выскочила собака, муж крутанул рулем, пытаясь ее объехать. Машину занесло и выбросило на лед залива. Лед был совсем тонкий, передние колеса провалились под лед, я выскочила из машины и схватилась за ручку задней двери, где сидели дети. В этот момент передок машины еще больше ушел под воду до лобового стекла. Дверь зажало об лед и я не смогла ее открыть. Еще через пару секунд машина со скрежетом ушла под воду, а я осталась на льду одна.

По лицу Натальи потекли слезы. Ведущий торопливо налил стакан "Боржоми" и подал женщине.

Отпив пару глотков, она поставила стакан на столик, воспользовалась платком и продолжила.

— Как бы ни было тяжело вспоминать, я обязана рассказать все и хоть так поблагодарить моего спасителя.

— Да, да расскажите Наталья, прошу вас!

— Я оскальзываясь на льду, бросилась на дорогу прямо под колеса первой попавшейся машине. Водитель, чудом остановившихся жигулей первой модели, с руганью полез из-за руля: — Тебе, дура, жить надоело?

— Помогите, пожалуйста, там, там мои дети и муж! — я махнула рукой в сторону полыньи.

— Пожилой мужчина построжел лицом и уточнил, — когда?

— Только что, минуту назад!

— Сейчас, водитель снова уселся за руль и развернул машину в сторону залива, освещая полынью. Вылез из машины и торопливо произнес: — Давай тормози еще кого-нибудь, я плавать не умею, пока пойду, посмотрю, что можно сделать?

Я металась по всей дороге, остановилось уже пять машин, но никто не знал, что делать. В отчаянии я уселась на лед и расплакалась.

Вдруг слышу, чьи-то торопливые шаги.

— Что случилось? — уточнил подошедший.

Я подняла глаза, рядом стоял молодой спортивного телосложения парень в военном кителе, с отчаянием махнула в сторону полыньи рукой: — дети, муж, — и снова заплакала.