Вадим Мархасин - Когда-нибудь мы будем вместе

— Ты со мной разговариваешь как с рядовым солдатом, а я такой же президент как и ты! Я не приемлю такого тона и твоих условий и снимаю с себя ответственность за все последствия! Поглядим, что ты запоешь через сутки! Ты у меня слезами умоешься!

Отведя от уха наушник, я молча смотрел на зажатую в побелевшей от напряжения руке трубку, борясь с желанием пройтись по собеседнику на родном и великом ненормативном. Из динамика доносилось гортанное "Ало, ало" и звучное продувание в микрофон — "Ало!" Закончив медитацию, и решив не опускаться ниже плинтуса, я ответил:

— Нет, ты не такой как я Дудаев! Ты — тварь, громоздящая пирамиду власти из костей своего народа. Жди, к тебе придут, спросить за каждую невинную душу! — оставил я за собой последнее слово, бросая трубку на рычаги.

Сборы, постановка задач, последние указания и напутствия, перелет в Буденновска слились в один сплошной марафон.

Устало спустившись по трапу самолета, я огляделся по сторонам. По краям полосы стояли припаркованные военные самолеты и вертолеты.Суетился обмундированный народ, разгружали и перетаскивали какие-то ящики из грузового вертолета в тентованный "Урал", стоящий рядом.

Погода установилась солнечная и теплая, солнце уже ощутимо припекало, легкий ветерок освежал, навевая прохладу.

Встречал меня командир авиационного полка, дислоцированного на аэродроме.

"Сейчас бы полевыми работами заниматься, а не войнушками, и что людям спокойно не живется!"

К семнадцати ноль-ноль я подъехал к зданию Буденновского отдела милиции, в котором военные развернули штаб антитеррористической операции.

Фасад здания с частично выбитыми стеклами и щербинами от пуль хранил следы скоротечного боя. На входе стоял пост из двух милиционеров, немного в стороне красовался бронетранспортер с сидящими на крыше бойцами.

Поднявшись на второй этаж, в кабинет начальника отдела милиции я оторопел от количества дубовых листьев на петлицах, генеральских звезд и лампасов на квадратный метр площади и стоящего гвалта.

За столом министра по хозяйски расположился командующий войсками Северо-Кавказского военного округа генерал-полковник Шустко. За приставным столиком лицом к входу сидел с кислой миной гражданский мужик в расстегнутом пиджаке и галстуке съехавшем на бок, рядом с ним и на стульях вдоль стены кабинета расположилось полтора десятка военных и прокурорских чинов. Пара милицейских начальников званием поменьше и один армейский полковник топталась в позе докладывающих на входе в кабинет.

Увидев меня, командующий встал и скомандовал:

— Товарищи офицеры!

Я поздоровался и оглянулся, в затруднении — куда-бы приткнуться.

Шустко пригласил меня на свое место, оперативно переместившись за приставной стол, согнав генерала званием поменьше.

Неторопливо расположившись за столом, я пробежался взглядом по присутствующим. "Что-то ментов маловато?"

— Лев Сергеевич, представьте мне товарищей, пожалуйста.

— Есть! Вскочил с места Шустко.

— Сядьте, не мельтешите, — раздраженно ответил я, — давайте с места.

— Борис Николаевич, по распоряжению министра обороны создан оперативный штаб, обсуждаем план операции по уничтожению террористов, — бодро отрапортовал Шустко. — Присутствуют: начальник штаба округа генерал-лейтенант Чернышев, заместитель командующего по боевой подготовке генерал-лейтенант Тодоров, начальник оперативного управления генерал-лейтенант Савченко, первый заместитель прокурора края Селюков, начальник управления службы безопасности края генерал Романов и командиры соединений и частей привлекаемых для проведения операции.

И что вы там напривлекали?

— Сводный усиленный батальон из состава девятой мотострелковой дивизии, батальон внутренних войск бригады спецназа, две роты двадцать второй бригады ГРУ ГШ перебросили из Грузии. Да вы еще дали команду привлечь снайперов курсов "Выстрел", хотя это уже лишнее, при проведении войсковой операции они только мешаться будут.

Я сделал паузу, старательно подавляя внутренний взрыв негодования шапкозакидательским настроениям командующего, не выпуская его наружу. Послушаем еще наполеоновских планов в отдельно взятом курятнике.

— Грачев где?

— На подлете.

— Вы кто? — Посмотрел я на гражданского, скромно сидящего напротив командующего.

— Глава администрации Ставропольского края Кузнецов Евгений Семенович.

— Тоже участвуете в планировании? — неподдельно удивился я.

— Там мои люди, окрысился Кузнецов, — я должен знать какие меры для сохранности их жизни будут приняты!

— Благое намерение, — кивнул я головой, — ладно посмотрим.

— Лев Сергеевич, а где ваш штаб антитеррора? Менты где?

—Милицейский штаб развернут в детском саду, в ста метрах напротив больницы.

А наш штаб весь здесь, сейчас определимся по порядку действий и дранг нах остен! — самодовольно ответил командующий.

— Как-то я по другому представлял себе работу штаба, — скептически поджал я губы, разглядывая звездатых или звезданутых товарищей. — Как вы будете взаимодействие организовывать с ментами и вэвэшниками, где план операции, кто осуществляет общее руководство и координацию подразделений?

— Да что там планировать, — отмахнулся Шустко, — противника от одной до двух рот, раздавим одним ударом и даже не вспотеем, а менты…— генерал презрительно скривил губы, — менты пускай окрестности патрулируют, если уж армия за дело взялась им тут делать нечего!

Глава Ставрополья подскочил и возмущенно запротестовал:

— Каким одним ударом? В больнице полторы тысячи заложников!

Я с любопытством посмотрел на командующего, тот не задержался с реакцией и, состроив скорбную морду лица, ответил: — Увы, такова судьба, я солдат и моя задача с минимальными потерями, максимально быстро и эффективно уничтожить противника! В наступательном бою необходимо создать такую плотность огня, чтобы враг не смог поднять головы. Подгоним бронетехнику, развалим забор и вмажем так, что мало не покажется. А если бы предварительно провести еще артиллерийскую и авиационную подготовку было бы вовсе замечательно! —снисходительно ответил Шустко бледнеющему и потеющему главе края и перевел взгляд на меня ожидая поддержки.

"Вот что с ними делать полководителями и армиякомандователями? У одних вместо сердца пламенный мотор, у других пропеллер в излишне инициативной заднице, а у этих… А что у этих действительно? Какой же сволочью надо быть, чтобы так рассуждать? Интересно у всех высокопоставленных военных в процессе рисования стрелок ударов и охватов на картах атрофируется совесть и чувство сострадания или это только мне повезло на таких нарваться?"