Роман Злотников - Война [litres]

– Ну что делать будем, товарищ майор? – поинтересовался у Сашки его адъютант батальона. – Проскакиваем походным порядком или разворачиваемся?

Командир батальона мгновение подумал, а затем решительно рубанул рукой.

– Через двадцать минут, как закончится обед, – выдвигаемся походным порядком. И пойдём на самой быстрой скорости. Похоже, немцы нас прошляпили и с этой стороны никого не ждут, – он хищно усмехнулся. – Ну что, парни, как насчёт того, чтобы первыми войти в Берлин?

Стоящие вокруг командиры одобрительно загомонили. Сашка удовлетворённо кивнул и снова повернулся к адъютанту:

– Но вперёд вышлешь усиленную передовую заставу – не менее двух взводов. И придашь им одну самоходку. Понятно?

– Так точно! – усмехнулся тот.

– Сашья, вот я тебье поесть прьинесла.

Грозный комбат резко развернулся и слегка покраснел.

– Илона, ну вот что ты опять. У меня же ординарец есть. Ну что люди подумают?

– Пф… – фыркнула венгерка. – Ну и пусть завидуют.

Ну вот что ты с ней будешь делать?

Старший санинструктор Илона Баттьяи появилась в его батальоне ровно через неделю после того боя у вокзала Дебрецена. Причём представлять новую «боевую единицу» прибыл аж целый заместитель начальника политотдела дивизии.

В тот день Сашку сразу после завтрака вызвали в полк. От этого вызова он ничего особенного не ожидал. После того боя их сразу же вывели в резерв (ну, после таких-то потерь), а его самого, вследствие того, что комбат в том бою получил тяжёлое ранение, назначили и. о. командира батальона. Так что Сашка думал, что этот вызов связан как раз с новым назначением. Но дело оказалось совершенно в другом…

Когда Чалый прибыл в управление полка, его вместо штаба почему-то отправили в кабинет замполита, в котором, кроме заместителя командира полка по политической части его встретил ещё какой-то подполковник. Вот он как раз и оказался тем самым заместителем начальника политотдела дивизии.

Разговор начался вполне нормально. Сашку расспросили о делах в батальоне, как идёт приём пополнения, как удалось организовать боевую и политучёбу и есть ли какие-нибудь пожелания. После чего ему было объявлено, что командованием принято решение утвердить его в должности комбата. И более того, за бой у вокзала его представили к государственной награде, а кроме того, на него написано представление к званию капитана. Вот после этого пока ещё старший лейтенант Чалый и насторожился. Потому как любой опытный военный знает: когда начальство начинает раздавать подобные плюшки – жди беды!

И она-таки последовала. Но такая, которую он даже и предположить не мог!

– Вот что, товарищ старший лейтенант, я думаю, вы в курсе приказа Верховного главнокомандующего, разрешающего прохождение службы в составе РККА добровольцам из числа лиц, не являющихся гражданами СССР, если они хотят внести свой вклад в борьбу с фашистами?

– Так точно, – осторожно отозвался Сашка. Ещё бы он был не в курсе. В его батальоне уже служило два поляка и чех. Правда, один из поляков был советским гражданином, потому что был призван с той территории, которая в тридцать девятом году вошла в состав Советской Украины, но зато остальные двое стопроцентно были теми самыми иностранными добровольцами…

– Вот и хорошо, – подполковник посерьёзнел. – В ваш батальон направляются два добровольца из числа венгерских граждан, выразивших желание бороться с нацистами. Могу заметить, что они оба лично попросили направить на службу именно в ваш батальон. И руководство это оценило. Значит, вы высоко несёте достоинство и честь Советских Вооруженных сил!

– Ммм, спасибо, – несколько стушевался новоиспечённый комбат. – А-а-а кто эти люди? И почему именно ко мне? Я с ними уже где-то встречался?

До сего момента у него особенных контактов с венграми не было. Бой у вокзала они приняли, считай, в одиночестве, не успев организовать взаимодействие даже с советскими частями, которые вошли в Дебрецен раньше их, а после него их тут же вывели в резерв. Нет, кое-какие контакты, конечно, случались. Например, с кучерами водовозок, доставлявших воду в расположение роты, с одним зажиточным венгерским крестьянином уже довольно преклонных лет, от которого они принимали продукты, с несколькими венгерскими пацанами и девчонками, большая часть которых была сиротами, и потому старшины рот их потихоньку подкармливали. С их матерями, у которых со старшинами организовался этакий постирочно-продуктовый бартер. То есть они обстирывали солдат, взамен на кормёжку. Ну и, возможно, на какие другие услуги. Нет, никто никого ни к чему не принуждал – боже упаси! За такое однозначно полагался расстрел. И не только полагался. В каждой роте регулярно, каждый понедельник на первом недельном разводе прямо перед строем доводились приговоры военного трибунала за «мародёрство и насилие над гражданскими лицами». Так вот, согласно им, только в их двадцать седьмой армии за нечто подобное расстреляли уже троих. А человек семь угодило в штрафбат… Но-о-о, дело ж молодое. К тому же, сами знаете, – в жизни такие бабёнки встречаются, что их и принуждать ни к чему не нужно. Скорее уж отбиваться… Но представить кого-то из вышеупомянутых в роли добровольца Сашка не мог. Все они были вполне довольны жизнью. Ну или, возможно, не совсем, но в бой однозначно не рвались.

– С одним из добровольцев – да, – усмехнулся подполковник. – И кстати. «Сумели произвести на неё… ну, то есть на этого добровольца, весьма сильное впечатления.

«На неё? Хм-мм… Тека, что ли? Бли-и-ин! Только этого не хватало!» – одна из молодых вдовушек-прачек, по имени Тека, как раз и была из таких вот «неукротимых». За прошедшее время она успела переспать с не менее чем полутора десятками «кавалеров», породив в батальоне немалое напряжение между попавшими в её… ну-уу… скажем так… сети. И даже одно время очень активно подбивала, так сказать, клинья, в его сторону. Чёрт, если она окажется в батальоне уже на постоянной основе – это ни к чему хорошему не приведёт.

– Эм-м… а стоит ли включать местных женщин в состав боевых подразделений? – осторожно начал молодой комбат, лихорадочно прикидывая аргументы, которые помогут ему отвертеться от подобной «чести». – В конце концов, пока ещё идёт война, и они в любой момент могут погибнуть. А это может отразиться на отношении венгров с нами самым негативным образом…

– А вот это уже не вам решать, товарищ старший лейтенант! – тут же построжел подполковник. – Единственное, что от вас требуется, это обеспечить поступающим к вам на службу добровольцам возможность исполнить возложенный ими на себя долг в борьбе против нашего общего врага – германского нацизма! Ну иии… конечно, постараться, чтобы никто не погиб!