Роман Злотников - Война [litres]

То, что творилось дальше, Сашка запомнил на всю жизнь. Он шёл вперёд во главе всего трёх десятков бойцов сначала по длинным коридорам, мимо запертых дверей, потом по лестницам, затем они куда-то свернули, после чего вышли в довольно большой холл, буквально забитый немецкими военными. Увидев их, эта толпа испуганно расступилась, а Сашка, окинув присутствующих быстрым взглядом, повелительно указал следующему слева от него (справа шла Илона) командиру батальонных разведчиков старшине Бурмистрову на несколько эсэсовцев, вооружённых пистолетами-пулемётами, которые застыли у некоторых дверей молчаливыми статуями. Бурмистров (ай, молодца!) по его примеру лихо прорычал:

– Йес! – и, подозвав пару своих разведчиков, начал просто и грубо сдёргивать с этих истуканов их ПП-40, параллельно сгоняя их в кучу к дальнему углу. Чалый же с остальными двинулся дальше, во двор, к небольшому бетонному кубу в котором начиналась лестница, ведущая вниз…

Кабинет, оказавшийся конечной точкой их путешествия, оказался совсем небольшим. Даже крошечным. М-даа, похоже, тесновато живёт Великий Фюрер Немецкого Народа. Впрочем, это же бункер! Там, наверху, у него, наверное, совсем другие условия… Сам Гитлер сидел за столом, установленным справа от двери и почти вплотную к ней, и что-то писал. Когда Сашка вошёл в кабинет, он поднял на него взгляд и что-то раздражённо произнёс. Шедший впереди эсэсман испуганно замер, а потом выдавил из себя какую-то фразу. Но Чалый не стал более дожидаться того, как там будет развиваться ситуация, а оттолкнув плечом эсэсмана, громко произнёс ту фразу, которую он начал репетировать в уме с того самого момента, как согласился на план своей авантюрной невесты. Да-да невесты, чего уж тут юлить!

– Гражданин Гитлер, именем Советского Союза объявляю вас арестованным!

Сидевший перед ним человек замер, а затем бросил совершенно ошеломлённый взгляд на буквально окаменевшего эсэсовца. Но тот только разевал рот, будто выброшенная на берег рыба, и беспомощно хлопал глазами.

– Русишь?! – хрипло выдавил из себя Великий Фюрер Немецкого Народа… И тут откуда-то сзади раздался выстрел. Сашка вскинул автомат и развернулся.

– Что там?

– Ничего, товарищ майор! – успокаивающе прорычал откуда-то из тыла Бурмистров. – Тут просто один застрелился… Виноват – не углядел.

Чалый успокоенно повернулся обратно… чтобы в следующее мгновение с размаху звездануть прикладом по сморщенной старческой руке этого урода, ввергнувшего человечество в самую большую бойню в его истории, которую тот протянул к раскрытому ящику своего стола, в котором виднелась рукоятка пистолета.

– Стоять, с-с-сука! Ты так просто не отделаешься. Тебя, с-с-сволочь такую, судить будут. И ты, жизнью клянусь, нам за каждого убитого ответишь. За каждого!!!

– Видал, старый гном? – старший двенадцатой отдельной рабочей команды шестого барака четвёртой производственной площадки особого управления «Дальлага» Гюнтер Краузе добродушно ткнул стоявшего рядом с ним каптёрщика того же шестого барака Клауса Шнауцена кулаком в бок. – Таких птичек в нашем фатерлянде, увы, нет. А вот у них – есть, – после чего обернулся и, окинув несколько высокомерным взглядом стоявших рядом с ним бывших военнопленных, а ныне «работников особого управления «Дальлага», угрюмо наблюдающих, как на построенную им бетонную ВПП приземляется огромная машина с ранее невиданным двигателями, у которых напрочь отсутствовали винты, поинтересовался уже у них:

– Ну как, спорщики, понятно почему мы им проиграли?

– Я-то это понял ещё когда нас привезли в первый лагерь, – вздохнул Шнауцен. – Ну когда увидел карту. Это вот до этих до сих пор хрен чего дошло.

Карта в том лагере действительно была знатная. На всю Евразию. В масштабе. Ну то есть на ней вполне свободно можно было сравнить размеры Германии и СССР. Обычно-то во всех странах продают карты, где твоя страна расположена в самом центре. И занимает большую часть видимой площади листа. Все же остальные страны, ну, которые обозначены, ютятся где-то по окраинам. Такие мелкие и убогие… А вот на той карте был изображён весь континент. В цвете и, как это уже упоминалось, в масштабе. Бывший гауптфельдфебель, увидев её в первый раз, даже завис, недоумённо уставившись на стену, на которой она была нарисована. И после почти пятнадцати минут тщательного рассматривания и чуть ли не обнюхивания озадаченно повернулся и спросил у стоявшего рядом Краузе:

– Оно действительно на самом деле вот такое?

– Что?

– Ну это… размеры.

– Да, – кивнул тот. – С этим тут всё точно.

– Шайзе! – горестно взревел Шнауцен. – Ну почему этому идиоту Гитлеру никто из умных людей не показал эту карту до того, как он придумал напасть на русских?

– Ладно, хватит стоять, быстро схватили лопаты – и вперёд! А то вон конвоиры хмурятся…

Все, стоящие вокруг, «работники особого управления» тут же подхватили инструмент и принялись снова остервенело вгрызаться в землю. Новый капонир сам себя не построит…

– Как думаешь, зачем они пригнали сюда этого монстра? – поинтересовался у Краузе бывший гауптфельдфебель, когда тот, раздав подчинённым «животворящие пинки», как это называли их русские начальники, подошёл к полевой кухне, которой заправлял Шнауцен, хлебнуть стаканчик крепкого чая.

– А тут и думать нечего. Узкоглазых ждёт серьёзный пинок. И куда побольше того, который в своё время они отвесили нам в Руре.

– Но зачем им это? Почему они вообще ввязались на стороне американцев? Зачем объявили войну Японии? Их же Сталин совсем не дурак. В отличие от Адольфа… Пусть бы узкоглазые и плутократы продолжили мочить друг друга, а они бы спокойно восстанавливались. У них же полстраны разрушено.

– Эх, старина, – вздохнул Краузе, осторожно отхлебнув из горячей кружки, – если бы я так хорошо разбирался во всей этой большой политике, как ты про меня думаешь, я бы давно уже сидел в имперской канцелярии.

– В тюрьме Моабит ты бы сейчас сидел, а не в имперской канцелярии. И ждал бы, пока тебя повесят. Ну как наш тупенький Адольф. Вот надо же было ему так глупо вляпаться! – сердито рявкнул бывший гауптфельдфебель. – Я бы на его месте ни за что не рискнул попасться в руки русским. Ну, после всего, что он натворил. Точно застрелился бы или яду выпил… А ты кончай крутить задницей, как старая проститутка перед потенциальным клиентом. Всем известно, что ты всегда откуда-то знаешь чуток больше, чем другие. И к тому же умеешь делать из этого правильные выводы. Не всегда, конечно. С той же последней атакой русских ты облажался по полной. Потому как раскатали нас просто в блин…

– А вот тут, извините, не согласен! – взвился Краузе. – Я сказал, что нам повезло – и нам таки повезло. Потому что мы хоть и в плену, но живы! Так разве я не прав?