Алиса Климова - Звезда пленительнаго [СИ]

И я тоже "предложил больше" сразу — но мне-то легко, я "знал", что на мое предложение он почти наверняка согласится. И именно поэтому по прибытии в Венесуэлу отправился не в Каракас к президенту Кастро (который хотел только власти и — еще больше — денег), а в Маракай — маленький городок на озере Валенсия, километрах в ста от столицы: там у Гомеса была "небольшой домик". По сравнению с моим университетом — действительно небольшой…

Мне Хуан напоминал давно виденного в фильме "Роман с камнем" колумбийского бандита — не внешне, а по характеру. Веселый хвастун — но свой успех он выковал своими собственными руками. И, если мне память не изменяет, и страну будет держать в порядке — в той мере, в какой он порядок понимал. Ну и в меру возможностей, конечно — многое, очень многое из разряда "желаемое" ему просто никто не давал. А я решил дать — с корыстными, конечно же, целями, поэтому и разговор наш был… странный.

Мы сидели на патио его "небольшого дома", мы — это Хуан, я, Васька, какая-то дама из окружения Гомеса… детишки бегали разнообразные. Сколько детей у будущего президента было, я не помнил — число их постоянно менялось, и, по моим прикидкам, сейчас насчитывалось штук семьдесят. Но во дворе бегало не больше десятка.

— Мой дорогой друг, с вами очень интересно разговаривать. Хотите винограда? Это с моей новой плантации, сорт специально привезен из Испании.

Когда я сделал свое предложение, Гомес задумался. Откровенно говоря, за "предыдущие последующие" годы я привык к совершенно иному его поведению, обычно он почти сразу отвечал "да" или "нет". А сейчас… Может быть потому, что он пока еще не стал президентом? Он молчал довольно долго, успев общипать довольно большую кисть красивых (и действительно очень вкусных) ягод. А затем вдруг произнес:

— Алехандро, я, пожалуй, приму твое предложение. Но с одним условием: ты сможешь забрать хоть одну горсть кофейных зерен или связку бананов только после того, как твой завод заработает. Любой из перечисленных. Что же до всего остального…

Он кивнул слуге, то наполнил бокал вином.

— Ты говоришь, что это будет шагом к независимости. Но это неправда. Да, нам кое-что можно будет не покупать за границей, но ведь все же заводы эти будут твои, и мы, по сути, будем должны за них тебе. А независимость — это когда никому ничего не должен.

— Сеньор Гомес…

— Хуан. Ты можешь называть меня Хуан, и даже будет лучше, если ты будешь называть меня лишь по имени. На самом деле ты предложил не независимость, а дружбу, друзья же обращаются именно так…

Предложил я Хуану в общем-то немного: в устье реки Карони на Ориноко построить небольшой город, а вокруг разбить плантации кофе, какао, тех же бананов. Ну а в городе поставить несколько небольших заводов — так, чтобы "на жизнь хватало". Чтобы хватало своей стали, своего цемента, транспорта, продуктов… Кто его знает, как дела сложатся, а так будет детям место, куда уехать. То есть на Кубе тоже "запасной аэродром" должен будет подняться, но все яйца в одной корзине в наше неспокойное время — ну его нафиг! Деньги есть, и эти небольшие стройки меня не разорят.

После того, как в Венесуэле дела были улажены, мы отправились в знакомый мне до слез Уругвай. Именно до слез — до сих пор при воспоминании об открытии электростанции все тело передергивает…

Но у Уругвая по сравнению со всеми остальными местами было одно грандиозное преимущество: эта бедная страна вообще никому нафиг не нужна! При любых раскладах не полезут те же янки или британцы Восточную Республику завоевывать: накладно. Убыточно. Бессмысленно. И если там выстроить пристанище, то оно наверняка будет безопасным, хотя и совсем не роскошным, а мне главное — именно безопасность.

Безопасность — безопасностью, а денежку все же считать надо. На Кубе и в Венесуэле при довольно приличных начальных вложениях все же перспектива окупаемости проектов была более чем обозримой, а что взять с Уругвая? Рисовую солому? Конечно, там еще есть недорогой хлопок — но в России началось бурное освоение Голодной степи, и цены на хлопок уже начали падать. Мясо же дешевле вообще в Аргентине закупать, да и больше его там — так что здесь денежки придется просто тратить. Не сказать, что много — но и немало: даже при том, что президент и все правительство "в едином порыве" с радостью мое предложение приняли, выплачивать компенсации за затопляемые поместья предстояло все же мне. Причем — в переводе на иностранные деньги — по пятьдесят рублей за десятину. В прошлый-то раз этим само правительство занималось, и я не узнал что в районе будущего Сьюдад-Электрико девяносто процентов земли принадлежит если не лично членам этого правительства, то их ближайшим родственникам. А следовало бы — прежде чем предлагать заплатить за всю землю — сначала подумать головой и самому догадаться, что в стране, где "правящий класс" хорошо если насчитывает тридцать тысяч человек, родственники министров составляют сто сорок шесть процентов землевладельцев…

У попаданца есть одно неоспоримое преимущество перед хронотуземцами: можно все строить очень быстро просто потому, что нет необходимости тратить два года на геологические и гидрологические исследования — а я параметры станции на Санта-Люсия Чико еще с прошлого раза помнил. Но с Судриерсом, который настаивал на обследовании района, я договорился с некоторым трудом: пришлось сослаться на легендарного Луиса Серрато (вся легендарность которого сводилась к тому, что он бесследно исчез где-то в Европе), от которого я якобы всю нужную информацию получил — и потому-то и примчался строить ГЭС. Проскочило: похоже, что народу было известно лишь имя этого достопочтенного сеньора, а чем он занимался — никто и не задумывался.

Ну и хорошо, хоть что-то меня в Уругвае порадовало. А уругвайцев явно порадовали полтора миллиона полновесных золотых рубликов, точнее — семьсот пятьдесят тысяч золотых долларов, честно мною заработанных продажей газированной краски, бус, зеркалец и прочего хлама. Откровенно говоря, в филадельфийском банке даже управляющий долго смотрел на меня как на идиота — понятно, что нормальный человек на таких кабальных условиях контракт подписывать не будет. То есть возможно и такое, но не с туземцами же!

А что, туземцы — они не люди что ли? Ничего, вот начнется торговля с Китаем по крупному… Банки еще не привыкли, что на Востоке пока зеленые (да и белые) бумажки торговцы средней руки просто не принимали к оплате. Хочешь платить долларами — не вопрос, плати! Только серебряными, по весу. Или — если ты такой ленивый и таскать в кармане пару центнеров монет тебе тяжеловато — можно и золотом. Пока к таким кунштюкам банковский народ привык на Западном побережье — а вот построят Панамский канал, и суммы в десять-двадцать тысяч долларов наличкой в золотой монете банкиров удивлять перестанут. Да и более солидные…