Семён Афанасьев - Доктор-3 (СИ)

— Согласен. Знаешь, справедливости ради, ты не один такой. Недооценивающий материального… Стеклов вон — твой астральный близнец… Так что это было абсолютно правильное решение: лечит один человек, очередью и финансами управляет другой…

— Кстати. Я вот хотел спросить. Сегодня один из СГО надоумил. Игорь Витальевич, а что вы можете сказать об отторжениях при трансплантации?

Котлинский на секунду замирает с чашкой в руке, переключая мозги на другую тему, а я продолжаю:

— При трансплантации, при анализе совместимости, тест на совместимость какие пункты анализирует? Чтоб донорский орган реципиентом не отторгался?

— Если без длительных пояснений, то комплекс антиген-антитело. — Смотрит на меня поверх чашки Котлинский. — Там сложно сходу быстро объяснить. Учитывая нашу разницу в подходах. У нас сейчас столько времени нет. Но если вопрос серьёзно задан, то давай займёмся твоим дообразованием. Стеклов так вообще счастлив будет. Тест называется HLA. Можешь сам почитать на досуге. Только по-моему это тупик… конкретно в нашем с тобой случае.

— Спасибо, не надо ничего глубоко объяснять. Мне как раз в таком виде ваш ответ и годится. Я уже вижу, что, как и в случае с онкологией, наша медицина на клеточном уровне анализирует, как мне кажется, «химию», а не «физику». Уже из ваших слов вижу. Что рабочие частоты не сравниваются и не анализируются. Соответственно, сверка частот имплантируемого органа с частотами «системы» реципиента не производится. В итоге, резонанс там, или его полное отсутствие — это угадайка. А далее, все терапии по подавлению отторжения имплантированного органа — видимо, корявая попытка стабилизировать частоты химическим путём… вводя в каналы коммуникации нервной системы некие «усредняющие» колебательные контуры… В виде добавок…

Лицо Котлинского, по мере моей тирады, вытягивается, потом он осторожно ставит чашку на стол:

— Ты не слишком с места в карьер? Может, лучше вначале «на кошках» потренируемся? Лет хотя бы пять, а лучше десять? Отторжение донорских тканей — та ещё проблема… Я, честно говоря, слегка в шоке. Знаешь, есть такой «комплекс бога»…

— Знаю, — перебиваю Котлинского. — Это не проект, Игорь Витальевич, это просто попытка проанализировать сферы применения нашего… м-м-м… метода. — Дальше широко улыбаюсь и продолжаю, — Пользуясь свободной минутой. Я вот совсем не понимаю, как два разных набора частот, донорский орган и реципиент, приводить к общему знаменателю. Одна из частей системы однозначно будет угнетаться…

В этот момент с извинениями входит Анна и Котлинский, выходя из-за стола и незаметно указывая глазами на Анну, на ходу к двери завершает:

— В отличие от текущего профиля, в этом вопросе понадобится же, сам понимаешь, целая смежная клиника, ещё и за рубежом. Трансплантологи для совместных исследований — это никак не у нас…

Бокс чуть не накрывается медным тазом.

Сергеевич в зале смешно вертится перед зеркалом, с разных сторон рассматривая, как на нём сидит новый костюм, с которого даже не спороты этикетки.

Зеркала в залах бокса, как и в танцевальных, большие, во всю стену, от потолка до пола.

Лицо Сергеевича излучает одухотворённость, мечтательность и полное творческое удовлетворение. Каждому приходящему он, не отрываясь от своих мыслей, кивает на скамейку, где мы переодеваемся, и говорит одно слово:

— Разминайтесь!

Понаблюдав за Сергеевичем минут пятнадцать, потихоньку спрашиваю Севу до шестидесяти килограмм:

— Что это с ним?

— Вот уже скоро третий час как разминаемся, — раздражённо бормочет Сева. — Сейчас ещё минуты три повертится, потом сам увидишь…

Через три минут Сергеевич, кивнув очередному вошедшему на скамейку, говорит ему же:

— Вот подарили сегодня!, — и зардевается лёгким румянцем. — НО есть «но». На семнадцать лет моложе! Вот думаю… Не вернуть ли…

Скамейка, включая меня, в этом месте взрывается мало не лошадиным ржанием ( видимо, эту сентенцию Сергеевич уже повторял сегодня не раз ), и Дима-полутяж рубит в лоб:

— Сергеевич, мы вас уважаем. Если она моложе вас на двадцатку и дарит костюмы, то лично я уважаю втройне! Но это, Сергеич… А БОКС СЕГОДНЯ БУДЕТ?!!

Это вырывает Сергеевича из сонма грёз о какой-то загадочной сорокатрёхлетней красавице, которая, судя по всему, взялась подкатывать к Сергеевичу. Либо, как вариант, решила благосклонностью ответить на его подкат. Сергеевич рассеянно оглядывает нас, видимо, выныривая из каких-то грёз, и растерянно отвечает:

— Бокс будет. Но — на семнадцать лет моложе!

— А вроде и не весна, — бормочет Дима-полутяж, семеня с пятки на носок от скамейки в сторону зала. — Сергеич, у меня со связкой что-то, это точно не от ваших гантелей вчера?…

Наконец, приход Вовика ставит точку в душевных метаниях Сергеевича. Вовик, перекинувшись парой слов с остальными, сразу со скамейки тащит Сергеевича в тренерскую, где они отсутствуют в течение трёх минут, а потом появляются вместе, при этом Сергеевич уже полностью адекватен.

Когда очередь в тренировочном процессе доходит и до меня, он спрашивает:

— Лена где?

— Сегодня ж на дежурстве, они же сутками.

— А-а-а, ну ладно…

— Она будет ходить. Мы это обсуждали. Просто во все дни, кроме рабочих.

— Да без проблем. Лишь бы на пользу.

После тренировки, от греха подальше, Сергеевича домой везёт Вовик. Который в итоге отбивает в наш спортчат смску:

Вовик: Довёз. Домой проводил. Эта фемина на кухне, звала пить чай, но Сергеевич сказал выметаться.

Дима_вес: А что за фемина-то?

Вовик: Очень даже вполне… [1] В «НЕКРОМАНТЕ» уже постил, Асель Баяндарова, звезда Казахстанских соц. сетей, врач, в прошлом — реаниматолог. Ей в этом месяце как раз будет 43. Это — просто иллюстрация, какую женщину сорока трёх лет чисто теоретически Вовик мог увидеть рядом с Сергеевичем в квартире Сергеевича. В фейсбуке есть ещё куча её фотографий в купальнике ( она — доктор антивозрастной терапии ), как иллюстраций процессов антистарения, но тут постить не буду, поскольку Вовик её мог видеть только полностью одетой:

После бокса, забегаю на мойку. Стёпа с Андреем, судя по тому, что вижу, набрали уже четыре машины, две из которых — большие джипы.

— Привет, братва, — здороваюсь с каждым по отдельности.

Они синхронно отвлекаются от работы, подходят и улыбаются, но Стёпа сразу обозначает:

— Привет маленьким боссам! Рады видеть, но давай болтать на ходу, — нам уже в два ночи две машины сдавать, так что… Давай мы будем драить, а ты вон кресло подкати и рядом садись.

— Да я по делу, ненадолго…

— Можешь себе кофе сделать, сам знаешь где и как, — не слушает меня Андрей, выкатывая из угла кресло, которое подталкивает ко мне.