Семён Афанасьев - Доктор-3 (СИ)

Саматов кивает, задумчиво глядя сквозь меня.

— Третье. Снова надо исследовать, но только тогда, когда будет какой-то системный и вразумительный ответ по первому пункту. Как можно изобретать бронежилет, не имея ориентиром конкретного патрона? От которого защищаемся? Уже молчу про различные варианты сердечников…

— Логично, — снова кивает Сом. — Араб, продолжай. А то я его сейчас напугаю и против нас настрою.

— Саша, мы нуждаемся в твоей помощи по выработке теории, хотя бы теории, противодействия атаке такого специалиста, как ты, если по модулю. — Араб серьёзно смотрит мне в глаза. — Но с другим знаком. Не с плюсом, а с минусом. Мы не будем на тебя ни давить, ни уговаривать. Нас интересует только защита. Если ты отказываешься обсуждать эту тему, лично нами это будет встречено с полным пониманием, и никак на тебе не отразится. Варианты подготовки такого «невидимого убийцы» нас не интересуют. Нас интересуют только две вещи: что, чисто теоретически, такой человек может удумать? Каков будет его арсенал воздействий? И второе: как от этого защищаться? Генераторы, личная подготовка? Люди с аналогичными способностями? Фильтрация на дальних подступах?

— Я бы сказал чуть иначе, — осторожно выговаривает каждое слово Саматов. — Нас устроит и вообще другая интерпретация, чтоб ты успокоился. Первое: как такого человека можно определить? Вычислить? Заранее обнаружить? Желательно до того, как он начнёт убивать. Второе: что ему можно противопоставить? Чтоб не дать никого убить.

— Странно. Психиатр вроде Араб, а формулировка Саматова мне нравится гораздо больше, — бормочу. — Или это вы в хорошего и плохого играете?

— Нам не до игр, — качает головой Араб. — Есть информация от наших коллег из Северной страны… мы общаемся в рамках профессионального обмена опытом… И часто работаем вместе по одной задаче, поскольку ноль первые часто в тандеме… Так вот от них есть информация, что на их охраняемые объекты попытки таких атак имели место. — Араб указывает взглядом на карту мира, открытую на мониторе компьютера. — За пределами наших юрисдикций. Подробности нам не сообщили, как и результат. Но мы, я сейчас о Службе в целом, имеем привычку готовиться до того, как… А не после того, как по нам или по объектам начнут стрелять.

— Какие у меня гарантии соблюдения нашей договорённости? Если мы сейчас договариваемся?, — перевожу взгляд с одного на другого. — Что, например, лет через пять после вас, никому другому не придёт в голову "развернуть стволы" в другую сторону?

— Надо думать, — пожимает плечами Араб.

— Ты придумай и нам скажи, — хмуро смотрит в стол Саматов. — Ни на чём не настаиваем. В лицей сейчас отвезём. Надумаешь — свисти.

Но ни в какой лицей я не уезжаю.

— Сом, у меня к тебе пара вопросов на личном уровне. Верить Государству, извини, не планирую. — Продолжаю неприятный разговор, потому что у меня слишком мало информации для принятия точного решения. — НО. Это не отменяет того факта, что конкретным людям лично я более чем доверяю, более чем обязан и могу сделать всё не ради каких-то мифических государственных интересов, а просто чтоб вам с Арабом когда-нибудь… не пришлось… ну ты понял.

Саматов заинтересованно кивает, Араб опускается обратно на стул.

— Сом, Араб, лично я, из открытых источников, видел как минимум один пример того, как наше государство, на государственном уровне, устранило конкретного человека, причём не самого последнего в этом мире. И в такой, как вы говорите, оперативной обстановке, что за саму работу впору ордена давать. — Тщательно отслеживаю все их реакции на всех уровнях. Если им что-то известно, увижу. — В этой связи, у меня вопрос. А как лично вы, не самые большие чины в вашей не самой влиятельной ( в политическом плане ) Службе, можете давать стратегические гарантии за решения, которые принимаются не на вашем уровне? Например, поймём мы с вами сейчас, как печень, допустим, глушить с десяти метров. Или в почке там онкологию активировать. Вы со своей стороны озаботитесь защитой. Но как вы можете быть уверены, что…?

— А ты сейчас о каком примере?, — спокойно спрашивает Саматов, зачем-то входя в тот самый эмоциональный транс, в котором он обычно воюет. Когда частоты его мозга в сумме похожи на конвейерного робота.

— Сом, выйди из транса…, — бурчу. — Я всё вижу. Если будешь хулиганить, разговора не получится.

— Извиняюсь, я рефлекторно, — встряхивается Саматов. — Когда напрягаюсь, оно само.

— А чего тут напрягаться?, — не понимаю. — Сидим, беседуем. Никто ни на кого с кулаками не лезет.

— Это у него ассоциативная цепочка так запускается с перекосом! Аааа-га-га-га-га, — ржёт Араб. — Смотри. Ты сказал сразу три маркера, для него критичных: кого-то устранили. Раз. В сложной оперативной обстановке, два. То есть, преодолевая какое-то сопротивление, в том числе, видимо, охраны. Два с половиной. Третье — ордена за задачу. Не буду разжёвывать, это на полчаса, но у нашего Сома под эти слова в мозгу формируются визуальные картинки, а-а-а-аага-га-га-га, особенности типа мышления. А фантазия богатая, вот у него не тот режим и запустился!, — заканчивает пояснения Араб, весело глядя на Саматова.

Вижу, что это чистая правда. Сам Саматов почему-то смущается и чуть ли не краснеет, а Араб ещё полминуты подхихикивает в кулак, косясь на него.

— Так о каком ты сейчас примере?, — повторяет вопрос Саматов, неловко улыбаясь и явно покраснев от смущения.

Занятно… А также неожиданно и смешно.

— Вот ссылка, читайте, — беру телефон и отправляю Арабу в ватсаппе статью. [13] https://365info.kz/2015/02/raxat-aliev-povesilsya-v-avstrijskoj-tyurme — А вот ещё одна. [14] https://365info.kz/2015/02/raxat-aliev-povesilsya-v-odinochnoj-kamere-na-marlevom-binte Вы согласитесь, что в официальную версию верить не стоит? Тем более, у него, как у бывшего зятя нашего Национального Лидера, были основания опасаться. Но никак не в петлю лезть, с теми миллиардами, что у него были.

— Ну-у, поспорить бы чисто из вредности мог, — трёт нос Араб, — но не буду…

— Араб. Ты не мог бы тут поспорить, — качаю головой. — Если не планируешь нарушить ваше собственное правило.

— Это какое?, — теперь опешивает Араб.

— «Всё, что может быть истолковано, как угроза, идентифицируется, как угроза и является угрозой до появления дополнительной информации. Которая эту угрозу однозначно снимает».

— Ы-ы-ы-ы-ы, — тихо смеётся теперь уже Саматов. — Ловко он тебя, хе-хе… Спорить не будем. Мы не в суде. И рассматривать будем исключительно с позиции нашей колокольни, да. Это оно, всё как ты сказал. Потому что даже если это и не оно для других, и даже в реале, то с нашей колокольни это всё равно оно… Потому что этой самой дополнительной информации, снимающей угрозу, именно по этой теме мы никогда не получим. Простите мой кривой русский язык.