Семён Афанасьев - Доктор 3

— Ура. Я поначалу подумал, будет хуже.

— Вполне могло бы быть и хуже. Но мы же были рядом, так что… Кстати, чувствительность, вероятней всего будет в итоге нарушена. Но именно нарушена, а не утеряна! Вообще, многое ещё зависит и от типа травмы. В нашем случае, оно всё было отрезано, значит, шансов больше всего. А вот если бы был оторван или откушен — тогда у-у-у… Тогда да. По ощущениям, первый год палец будет как деревянный, пациент будет неосознанно его тереть, щипать и так далее.

— Ну ладно. — Успокоенный откидываюсь на спинку сиденья. — Хотя, наверное, я бы мог попытаться «поиграться» с ними. Именно в части нервов.

— Пробуй, — пожимает плечами Лена. — Только закамуфлируй как-нибудь под какие-то виды терапии у Котлинского в клинике. А то если пойдёт слух, что ты нервы восстанавливаешь, интерес ХОСа покажется детским пикником на лужайке, хи-и. И кстати, крупные нервы которые отвечают за сокращение мышц, хирурги как правило сшивают. В нашем случае точно сошьют, я же проверила, когда ходила.

— А как можно сшить нервы? — Широко открываю глаза. Раньше, там, я был далёк от медицины. А тут ещё не набрался знаний по местной технологии. — Технически это как можно сделать?

Лена почему-то смеётся, а я продолжаю спрашивать:

— Стыкуют что-ли концы нерва и дальше вот прямо сшивают шовным материалом? А как потом этот шовный материал вынимать? Чтоб он нерв не тёр? У меня вот опыт есть личный, да не смейся ты! — Но Лена хохочет ещё больше. — В общем, если по зубному нерву что-то трёт — то это очень неприятно. А я представляю, как оно в руке…

— Мелкий, не смеши, — выдыхает наконец Лена. — Нерв кисти, если мы говорим о данном случае, толщиной приблизительно в два раза тоньше спички. То есть, вполне себе уже осязаемый. А сшивают их обычно под микроскопом, цепляя оболочки нервов. Нитки, если их можно так назвать, так как они очень тонкие, потом сами рассасываются: процессов диффузии никто не отменял.

— Понял. Ничего себе у хирургов работа, — удивлённо качаюсь в кресле вперёд-назад.

— Ну так не зря они себя называют, особенно зазнавшиеся, богами медицины. Сосудистый хирург, вместе с офтальмологом и нейрохирургом — это как раз та грань, где научная медицина граничит с магией. Блин, только не пересказывай никому, это я тебе наеди-и-ине…

— Буду нем как могила, — заверяю с серьёзным видом. — Сосудистый хирург? Никогда не слышал… А какие ещё хирурги бывают?

— Начиная от хирургов общей практики, это аппендициты и прочая мелочевка, и заканчивая кардиохирургом, — улыбается Лена, снова кого-то подрезая.

— Я не знал, что есть специальный хирург, кто только сосуды шьёт.

— Уточняем: сосудистый хирург — немного некорректное с точки зрения медицины название, — кивает Лена. — Смотри не ляпни у меня или у себя в КЛИНИКЕ.

— А как корректно?

— И зачем оно тебе всё так глубоко надо, вот ты настырный… хи-хи. Тот, кто специализируется на варикозе вен — флеболог. Остальное более мелкое — это уже микрососудистая хирургия.

— А наши нервы на руке кто будет сшивать? Ну, в смысле у этих двоих пацанов?

— Нейрохирург. В редких случаях это может сделать хирург травматологии, но это если прямо никого нет под рукой. Не наш случай, — Лена отрицательно качает головой. — У нас, тьфу три нраза, со штатами ещё порядок. По крайней мере, на эту тему. А вообще, вся область с нервной системой, Головным Мозгом и Спинным Мозгом — это епархия нейрохирургов.

— А кости тогда и суставы кто ремонтировать будет? — окончательно запутываюсь.

— Когда есть комбинированная травма, как в случае с нашими отрезанными пальцами, — терпеливо вздыхает Лена, — в операции будет участвовать пара хирургов: один соединит кости и суставы, второй — нервы и сосуды. Чем сложнее операция тем больше бригад хирургов в ней задействовано. Я потому и бродила там полчаса, чтоб всё это проконтролировать… И вообще, Мелкий, не занудствуй! Всё там будет в порядке. Это я тебе с трёх позиций говорю.

— Это какие такие три позиции? — впечатляюсь обилием обоснований.

— Как твоя половина — раз. Как врач — два. И как сотрудник конкретно этой клиники, знающий все расклады от и до, три.

Лена воровато оглядывается в зеркало заднего вида и по сторонам, припарковывается в глубине парковой зоны, где сейчас никого нет, и продолжает:

— Мелкий, иди сюда. И не нуди своими вопросами, как будто у тебя не юношеский пубертат, а старческий климакс… Ладно, доедем через пять минут до твоей директрисы, авось доживут…

Лена что-то нажимает, и моё сиденье откидывается назад, а я сам оказываюсь в горизонтальном положении.

Через пять минут у меня звонит телефон. На экране написано «СЕРГЕЕВИЧ». Как по заказу: ещё б минуту назад это было бы крайне не вовремя.

— Саня, вы живы? — с ходу начинает громко звучать Сергеевич, даже не слушая моего «ало». — Я вас жду-жду в зале! Только что позвонил на номер Лены, там какая-то женщина говорит, у вас авария?

— Мы живы. Всё в порядке. Авария не у нас, расскажу как приеду. Извиняемся за опоздание: завозили пострадавших.

— Так вы сейчас ко мне? — берёт быка за рога Солопов.

— Почти. Трёхминутный крюк: в мой лицей заедем, заберём телефон Лены у врача, хорошо? У вас будем где-то минут через двадцать.

— Хорошо, жду, — недовольно бурчит Сергеевич и отключается.

— Хи-хи, просто светоч тактичности, — выдаёт Лена, становясь на «мостик» и натягивая джинсы. — Хорошо что сейчас… а не раньше.

Через пять минут Лена тормозит у школы и мы, держась за руки, идём к врачу.

В кабинете врача застаём саму врача, директрису, завуча по воспитательной работе, учителя технологии, имеющего прозвище «трудовик». Последний имеет бледный вид, за версту разит перегаром и под напором директрисы явно старается казаться маленьким и незаметным.

— Ой, здравствуйте, — директриса всплескивает ладонями и подходит к Лене, опуская ей руки на плечи. — Я перед вами второй раз в неоплатном долгу! Расскажите, что там?.. Как там?..

— Изначально травматическая ампутации, у обоих, — выдаёт в лоб Лена, хотя директриса и сама уже наверняка в курсе. — Но вот именно сейчас их уже оперируют, обоих. Пожалуйста, не переживайте, там всё будет нормально. Хорошо, что мы все друг у друга оказались под рукой. Вот телефон, по которому вечером можно будет узнать, что к чему. — Лена роется по карманам и достаёт какой-то свёрнутый вчетверо клочок бумаги, явно оторванный от газеты. — Но скажу сразу: случай не особо редкий и дикий, практически стандартный. НЕ ПЕРЕЖИВАЙТЕ!

— А почему только вечером? — подаётся вперёд завуч.

— Кисть, много нервных окончаний, сухожилий и так далее. — С состраданием смотрит на завуча, как на ребёнка с синдромом Дауна, Лена. — Я вам настоятельно советую звонить один раз, по поводу обоих пациентов сразу. а не интересоваться каждым раздельно. Про пальцы, конечно, вы можете узнать и быстрее. Хотя, тоже нет…