Мария Бородина - Плач земли

Нери снова развернулся лицом. Бровь его задёргалась, а глаза странно заблестели. Застигнут врасплох, и, кажется, готов признаться.

– Неудачная попытка вывести нас из равновесия, – озадаченно хмыкнула Миа.

– Вы из портала, ребята, – выдохнула Анацеа, внимая страшной догадке. – Из мира, не похожего на наш. Вас привела Длань, так?

– Мы всю жизнь прожили на Третьем Холме, – возразил Нери. – И мы не знаем ничего о Длани. Разве только то, что вы считали ею Мию, но допустили ошибку.

– Я прошу вас, не нужно обманывать меня, – Анацеа положила руку на грудь, пытаясь унять докучающее сердцебиение. – Кто привёл вас сюда?

– Мы пришли сами, – отрезал Нери.

– То есть, вы утверждаете, что родились на Девятом Холме, как говорила моя дочь?

– Я не помню детства, – глаза Нери сверкнули.

– И я – тоже, – Миа почему-то обрадовалась.

– Умоляю, – Анацеа начинала выходить из себя, и пыталась не разреветься от отчаяния. – Скажите мне, где Длань? Кто Длань?

– Я открыла портал с Третьего Холма, – ляпнула Миа невпопад.

– Да, – Нери беззвучно кивнул.

Столь откровенная и прямолинейная ложь ударила по сердцу раскалённым прутом, оставив глубокую кровоточащую рану. А дальше Анацеа не помнила сама себя. Перешагнув порог, она ухватила Мию за руку и поволокла за собой. Та, визжа и вырываясь, заелозила босыми ногами по доскам.

– Стойте! – закричал вслед Нери, пытаясь отбить подругу. – Оставьте мою сестру.

– Я вынуждена, – отрезала Анацеа, таща за собой упирающуюуся Мию. – Вынуждена посадить Мию под руническую печать. До тех пор, пока вы не сознаетесь, где зарыта собака.

– Так посадите меня! – вымолвил Нери, обгоняя их. – Хотите, на колени упаду?! Какая вам разница?!

– Но это же она открыла портал! – процедила Анацеа. – Вы оба сказали мне это сейчас. Открыла – выйдет сама.

Они вывалились в коридор друг за другом, как мешки с картофелем. Помешкав, Анацеа двинулась к комнате Мии. Девчонка елозила и выкручивалась, едва поспевая за ней. Ногти Мии больно впивались в ладони – как бы до крови не расцарапала! Кто знает, какие миазмы у неё под ноготками?

– Это тирания! – завопила Миа, дёргая Анацеа за руку. – Я требую свободы!

– Требуешь – так возьми, – Анацеа едва узнавала собственный голос: холодный и безучастный. – Открой портал и выйди. Может, ты настолько уникальна, что у тебя три потока, Длань Покровителей?!

Рассвирипев, она буквально втолкнула Мию в комнату. Когда руки разжались, Мию отбросило назад.

– Не думайте, что я оставлю это! – выкрикнула Миа. – Если мне не удастся открыть портал, я подожгу ваш дом! Пусть я сгорю сама, но от этого хотя бы будет прок!

– Не посмеешь, – отозвалась Анацеа холодно. Мысли потеряли приторную вязкость. Теперь они шли стройным потоком, быстро сменяя друг друга. – Здесь твой брат, Миа. Но я и не заставляю тебя сидеть взаперти. Можешь уйти отсюда прямо сейчас. Только скажи: где Длань Покровителей, и кто она, и ты свободна.

– Это я, – неуверенно проговорила Миа. – Наверное, я…

– Миа, я серьёзно. Ты понимаешь, как важна для нас Длань? Как нужен нам её талант?! Только из-за этого я иду на такие меры. Я хочу уберечь свой город от недуга с её помощью!

Миа замолчала. Лишь нахально засверлила Анацеа разноцветными глазами. Бессилие покрыло её лицо маской, блеск зрачков погас, и Анацеа была рада этому. Она непременно выжмет признание, и цель уже близка. А если уж Миа откажется говорить – скажет Нери. Этот мальчик готов на всё ради сестры, и странно, как он не набросился на неё с кулаками минутой ранее. Может быть, понял, что иначе поступить она не могла. Когда нет другого выхода, нужно, прогнав сомнения, переходить к активным действиям. Пусть даже это противоречит всем принципам.

Ох, рано она поблагодарила Покровителей! Ибо в ту же секунду Нери подлетел и потянул ручку двери на себя.

– Я не позволю вам её закрыть, – проговорил он твёрдо.

– Я и не спрошу тебя, мальчик, – тихо ответила Анацеа.

Губы произнесли заклятие. Нери вскрикнул, когда ручка провернулась в его ладони, содрав кожу. Дверь, гонимая неведомой силой, изо всех сил стукнула о косяк, идеально войдя между перекрытиями. Ключ, надменно звякнув, провернулся в замке. Анацеа ещё раз дёрнула ручку, пытаясь убедиться в надёжности. Миа сразу же затихла с другой стороны. Странно, но Нери её свобода была нужна больше, чем ей самой.

– Давайте прекратим это, – проговорил Нери, поглядывая на раскрасневшуюся ладонь.

– Я не могу поступить иначе, – выдохнула Анацеа.

– Я понимаю ваше негодование, но это не выход.

– Ты ещё издеваешься, мальчишка?! Так может, ты скажешь мне, где Длань? – Анацеа обернулась, стараясь не встречаться с ним глазами. – Кто привёл вас на Девятый Холм? Я сразу открою дверь. И не думай: несмотря на ваше хамство, я не прогоню вас из своего дома, пока вы не адаптируетесь на наших землях и не получите почву под ногами.

– Я не знаю, – отрезал Нери.

– Значит, мне ответит Миа.

– Не смейте давить на Мию, – прошептал Нери в ответ.

– Хватит делать из меня дуру. Просто прекратите.

– Мы и не начинали, – а в душонке этого парня, кажется, кипит раздражение. – Всё совершенно не так, как вы думаете!

– Что же мешает объяснить мне всё? – перебила Анацеа. – Знаете ли вы, каково терпеть эти выходки, когда судьба города на волоске?!

Нери демонстративно развернулся и ринулся к лестнице, на ходу застёгивая рубашку.

Нери бежал и задыхался.

Боль отчаяния распирала виски. Она стучалась в грудину, нарастая с каждым ударом сердца, царапала рёбра, стягивала кожу, как рыболовная сеть. Она рвалась наружу слезами, переливаясь через края. Она занавешивала глаза серым покрывалом безумия. Всё существо трещало по швам и требовало разрядки. Казалось, ещё немного, и он взлетит на воздух.

Ноги отсчитывали ступени вниз. Деревянные перекладины трещали, подхватывая его раздражение. Сколько их осталось позади? Десять? Двадцать? В детстве Нери любил считать ступени – особенно на бесконечной лестнице Утиных Гор – но не теперь. Сейчас все мысли занимало лишь то, что позади осталась Миа. Одна. Без поддержки. В опасности.

Нери с силой укусил нижнюю губу, стараясь спастись от слёз. Обветренная кожица хрустнула, и рот ошпарила боль со вкусом безусходности и металла… Надо же было поступить, как последний слабак! Не суметь защитить подругу. Чего стоят его обещания?!

На счастье, в гостиной никого не оказалось. Лишь рояль ухмылялся Нери из угла полным ртом зубов-клавиш. Крышка отбрасывала на стену треугольную тень, напоминающую крыло. Приставить бы такие к лопаткам и унестись отсюда прочь! Лететь на пределе, пока они не истреплются, а потом – бежать, пока ноги не перестанут нести. Прорвать бы с разбега упругую, непрозрачную завесу, что разделила миры! Упасть бы в родную траву, пахнущую гарью и экотопливом! Желания казались громкими, пронзительными и способными перевернуть реальность. Но пустая мотивация, рождающая их, скрывала самое главное: это не избавило бы Нери от боли. Куда бы он ни бросился, с кем бы ни повёлся, её придётся нести с собой. И никчёмность – тоже.