Константин Назимов - Охранитель [litres]

– Чурков, к полковнику, – подошел к нам подпрапорщик.

Отправился в офицерскую палатку, гадая: для чего потребовался директору школы?

– Разрешите? – спросил, отодвинув полог.

– Угу, проходи, – кивнул полковник и указал на табурет перед столом: – Присаживайся.

Сел, с любопытством осматриваясь. Условия походные, но обставлено все со вкусом. В изголовье кровати висит иконка, рядом стоит тумба, на которой открытая книга и лампадка. Есть вешалка с одеждой и приличных размеров сундук, как понимаю, с личными вещами.

– Иван, с тобой поговорить хотят, но данный разговор или переговоры должны не выйти отсюда. Слово можешь дать? – посмотрел на меня полковник.

– Семен Михайлович, – раздумчиво ответил, решив назвать своего собеседника по имени-отчеству, – в определенной мере нахожусь сейчас на службе, – дотронулся до вышитых букв на груди. – Вы же мой непосредственный командир, и ваши приказы не обсуждаются.

– Хм, – озадачился полковник, а потом спросил: – И если вдруг решу тебя отчислить как не справившегося с одним из состязаний, ты тоже не станешь возмущаться?

– Не имею права, – спокойно ответил. – Хотя и не соглашусь с такой трактовкой.

– Но ты же преодоление препятствий верхом проиграл всем, заняв последнее место! – усмехнулся полковник, которого наша беседа явно забавляла.

– Но дистанцию преодолел, – возразил я. – Не всегда следует основываться на скорости, главное – выполнить поставленную задачу. Не так ли?

– Не спорю, да и допущен ты к следующему этапу и даже если и его проиграешь, то дальше пройдешь. Но шансы получить звание охранителя снизятся до минимума. Это я тебя предупреждаю.

– Сам понимаю, – согласно кивнул я, хотя и надеюсь на личные единоборства, упражнения с ножом (пока не знаю, какие они будут) и стрельбу.

– Ладно, с тобой решили несколько важных господ переговорить, сейчас их приглашу, – сказал полковник и вышел из палатки.

Не понравился мне такой подход к делу, ох не понравился. Проверил засапожный нож и ругнулся про себя, что револьвер не зарядил. Не думаю, что дело дойдет до радикальных мер, но подобные беседы мне не по нутру, внутри пружина сжалась: предчувствия плохие.

Отодвинув полог, в палатку вошли два человека. Они явно имели прямое отношение к спецслужбам, глаза холодные и жесткие, движения плавные и уверенные. Один сел на сундук чуть позади меня, второй же обошел и встал напротив, заставляя смотреть снизу вверх. Хм, приемчики знакомы.

С интересом жду развития событий, почему-то успокоившись. Данным господам лет по тридцать пять, находятся в отличной физической форме, и совладать с ними вряд ли смогу, даже имей заряженный револьвер. Хотя блефануть можно при необходимости. Э-э-э, нет, и блеф тут не пройдет, заломают на раз, да и пули не испугаются.

– Ничего узнать не желаете? – спросил стоящий напротив.

– Нет, встречу вы назначили, следовательно, и не мне интересоваться, по какому поводу.

Господа переглянулись, а потом сидящий на сундуке начал задавать вопросы. Увы, ничего не разобрал, если не считать, что языки смог идентифицировать. Немецкий, английский и арабский, в последнем не уверен, его слышать приходилось не раз, но там все больше специфические словечки произносились, и то пополам с русским матом.

– Или хорошо собой владеет, или и в самом деле не понимает, – сделал вывод один из господ.

– Вениамин Николаевич, а если по душам поговорить? – спросил сидящий на сундуке.

– Не спеши, Коля, Ваня нам и так все расскажет. Правда? – посмотрел на меня господин и вытащил из кармана портсигар: – Не желаешь? – протянул мне.

– Благодарю, пока не хочу, – отказался я, а потом сказал: – Насколько понимаю, проверяете, не шпион ли я. Если задуматься, то никак не могу подойти под данное определение: происхождение понятно, документы в порядке, проверить ничего сложного. К чему это все?

– Коля, прогуляйся, – задумчиво хмыкнул Вениамин Николаевич и присел напротив, пододвинув к себе пепельницу.

Напарник господина бесшумно поднялся и без разговоров покинул палатку. Я же пытался вспомнить, какое подразделение в моем мире отвечало за борьбу с иностранными шпионами. Кроме особого отдела Департамента полиции, охранного отделения и отдельного корпуса жандармов, ничего не припоминал, но они все стояли на страже внутренней политики и осуществляли надзор за подданными. А вот контрразведка появилась значительно позже. Хотя в данном мире вполне вероятно, что орган по борьбе с иностранными агентами уже работает.

– Позволь представиться, Вениамин Николаевич Ларионов, ротмистр жандармского управления, – закурив, сказал мой собеседник. – Ты же Иван Макарович Чурков, стремительно ворвавшийся с столичную жизнь и буром прущий вперед. Правильно?

– Не могу подтвердить, – улыбнулся я, чуть расслабившись: жандармское ведомство никоим боком не могу заинтересовать, правда, неясен позыв с проверкой на знание иностранных языков.

– Чего не можешь подтвердить? – удивился ротмистр.

– Вам могу на слово поверить, а про себя – буром не пру, – чуть улыбнулся я.

– Ха! Ты парень не промах, в карман за словом не лезешь. – Он покопался в кармане, а потом выложил на стол и пододвинул ко мне жандармское удостоверение и бляху: – Читай, чтобы с первым вопросом разобраться.

Глянул мельком – действительно ротмистр из жандармерии Москвы. Впрочем, ставить под сомнения его слова я не собирался.

– Так и со вторым вопросом все ясно, – пожал я плечами. – Стечение обстоятельств – и оказался в Москве. Прикинул, как построить карьеру, опираясь на свои возможности, и оказался здесь. Так что ничего странного. В политических движениях не состою, ни за кого не агитирую, власть уважаю.

– Складно, – склонил голову жандарм в идеальном костюме и, выпустив дым, стряхнул пепел в пепельницу. – Но как-то не верится, чтобы сельский паренек мог стрелять с двух рук и побить курсантов школы, в драке используя приемы и методики из различных бойцовских направлений. Опровергнешь?

– Это у меня в голове, – постучал я по виску. – Как и лекарство для Марии Александровны, прямо озарило и не отпускает. Одного боюсь: как бы знания не улетучились и ни с чем мои мозги не оставили.

Ротмистр задумался. Не менее минуты молча меня изучал, а потом прищурился и сказал:

– Мне необходимо решить – благонадежен ты или нет. Как бы ты на моем месте поступил?

– Наблюдал бы за развитием ситуации и собирал факты и доказательства. А потом уже вывод сделал, но на такой разговор не отважился бы.

– Умен, – кивнул ротмистр и постучал костяшками пальцев по столу, – ничего не скажешь. Признаю, визит оказался неподготовленным. – Он встал и сделал шаг по направлению к выходу, но потом резко обернулся и спросил: – Иван, ты хочешь навредить Российской империи?