Владислав Савин - Красный бамбук [СИ, черновик]

– Я ожидал от русских более изящной игры. Бомбардировщики без опознавательных знаков, возможно даже рейды командос. Но не так же грубо – не скрывая флага и мундира, оголтелой силой.

– Это и было целью. Не только сжечь несколько деревень, но и высказать угрозу. Вспомните, как они вели себя с французами в Индокитае. Теперь мы – следующие.

– Ну и что мы намерены предпринять? Даже Суэцкий канал для их судов закрыть не можем. Благодаря наличию итальянцев в правлении этой фирмы – из-за того, что случилось два года назад (прим. авт – см. Рубежи свободы). А что с Международным Уголовным судом в Гааге?

– Русские тоже могут предъявить там кое-что для нас нежелательное. Представьте, что будет, когда весь мир убедится, что вся эта грязь, что сейчас льют на Британию коммунистические и всякие левые газеты, окажется правдой. Вам мало той, ливийской пиратской истории два года назад?

– А отчего наша страна должна отвечать за действия каких-то африканских дикарей? Или я чего-то не знаю?

– План «Арбалет». Который мы обсуждали.

– И отвергли, насколько я помню. Сочли чрезмерно рискованным.

– Но после вынуждены были… Поскольку взять океанский пароход на абордаж с парусных лодок чрезвычайно затруднительно. И первые же опыты наших чернокожих друзей это показали.

– Дьявол! Надеюсь, вы хотя бы позаботились о камуфляже?

– Как было отработано еще в войну, парнями из СИС. На вид, обшарпанная рыбацкая посудина, развивающая скорость торпедного катера, с радаром, рацией, парой «эрликонов» и пулеметов 50-го калибра. Экипаж из белых наемников, темнокожие лишь абордажная команда. Базируются, понятно, не в деревнях – в любом порту найдется с краю неприметный причал. Это наши главные исполнители – ну а туземцы с побережья не более чем массовка-подтанцовка, ну и конечно, дымовая завеса.

– Вы всерьез верите, что эти ваши «сипаи» не станут на берегу болтать? Да и на молчание наемников я бы не надеялся. Вам не кажется, что русские уже все знают? И что их избыточное насилие в этой акции – знак нам. Что если «пиратские» нападения не прекратятся, следующий русский десант будет хоть даже в Момбасу.

– Боюсь что уже… Вы еще не знаете главного. Один из наших катеров пропал без вести. Хорошо, если русские расстреляли и утопили его со всей командой, если он затонул в шторм или от взрыва боеприпасов. Ну а если советские кого-то подобрали и предъявят на суде?

– Именно потому я категорически возражал против плана «Арбалет»! Не оттого же, что мне было жалко красных. Но, судя по вашему виду, это еще не все?

– К сожалению. Дело в том, что мы не могли найти наемников на все экипажи – таких, кто готов был рискнуть головой, был бы не слишком щепетилен и не болтлив.

– У вас хватило ума задействовать в такой операции, людей из Королевского Флота?! И сколько их было?

– На каждом катере по двое-трое. Командир, или лицо, за ним надзирающее, плюс радиометрист, отвечающий за локатор, ну и иногда еще кто-то – боцман, механик, артиллерист.

– То есть, британские военнослужащие были и на том катере, который пропал? Вы понимаете, что будет, если русские предъявят кого-то суду?

– Потому мы пока и зондируем почву. Чтоб понять, что у русских есть против нас.

– Вся эта возня была ошибкой. Комариный укус – вместо зубов кобры.

– А вы, сэр, привезли из-за океана лучший вариант?

– Да. Мы начнем игру по-крупному. Итогом которой будет – вышвырнуть красных с Ближнего Востока и перекрыть им путь в Индийский океан. И план будет таков…

Нарвик. База бригады СпН СФ.

– Тащ полковник, так все по чести было! Я, он, и секунданты – от меня, Дед с Акулой, от него, Нукер и Кот. Дистанция пятьдесят, полный магазин у каждого.

– Ты……! Как вы вообще додумались до такого? Поручиком Лермонтовым себя вообразил?!

– Так тащ полковник, а как иначе? Вернулся я, сами знаете откуда, мечтал, как дома меня встретят. Ну а моя Нина уже с пузом, и не от меня, это как? Вот только я ее не бил – так бы, поучил легонько, но дите жалко, вдруг потеряет. Пусть на меня напраслину не возводит – грозил кулаком, это да, было.

– Чья идея была – стреляться? Как их благородия – так давно уже таковых нет.

– Тащ полковник, так рассказывали, что и в РККА это было и не раз. В Белорусском ВО, в двадцатые – и не бывшие благородия, а красные командиры из самых рабоче-крестьян ( прим. авт. – соответствует реальной истории ).

– Нашел кого вспоминать – врага народа Тухачевского, который это непотребство поощрял. И развлечения всяких высокоблагородий.

– Так ведь, тащ полковник, сейчас политическая линия – и Суворов с Нахимовым, и погоны, и офицерская честь. Ну как бы я после такого, этому…. в глаза смотрел? А если с ним завтра в бой, как Родина прикажет?

– Слушай, ты демагогией не занимайся, я в ней побольше тебя искушен. Своего товарища по бригаде сделал тяжелым «трехсотым», повезло хоть, что не убил. А у секунданта откуда ранение – вы там что, групповуху хотели устроить, трое на троих?

– Так ведь по правилам, не как у Пушкина на прямой дорожке. А после сигнала – любые приемы дозволены, чтоб уклоняться. И место неровное – вот пуля наверное, от валуна и срикошетила. Да пустяк – Коту только ухо перевязали, даже без санбата обошлось.

– ……! Ты понимаешь, что лишь чудом не получили даже не одного, а двух «двухсотых»? В мирное время – и на всей бригаде пятно. И никак за «несчастный случай на учении» не выдашь, политотдел уже наверх сообщил. С мнением, с которым я полностью согласен. Если мы, «песцы» – пример для прочих. То что же завтра начнется, офицерский состав советского флота будет без войны сокращаться, со скоростью полураспада – вышли двое, вернулся один?

– Тащ полковник, так что ж мне было делать? Ну никак нельзя было иначе.

– Рапорт бы мне на стол. И на суд офицерской чести. Чем самому – под трибунал.

– Тащ полковник, так это вышло бы… Ну как бы во времена Пушкина, один офицер у другого жену увел – а пострадавший пишет донос в Третье Отделение. Не по-мужски это.

– Не понял?! У вас что, еще было что-то, политически нездоровое?

– Да нет, вы что, тащ полковник! Просто известно ведь, чем суд офицерской чести занимается. «Что вы имели в виду, при совместном распитии в такой-то компании, вот про это сказав»?

– Ну вот теперь готовьтесь. Полетите всей вашей гоп-компанией на меридиан между Норильском и Магаданом… только гораздо южнее. В одну южную тропическую страну. Сроком на год – или, как получится. И бога моли, чтобы наверху это утвердили, и против ваших замаранных кандидатур не возражали!

Сержант Эндрю Баррет, морская пехота США.

Эти чертовы вьетконговцы! Не иначе, продали дьяволу свои поганые души.

Когда в октябре пятьдесят четвертого наш потрепанный батальон отправили в Нью Чикаго мы вздохнули с облегчением. Так называлась наша база к северо-западу от Дананга – раньше тут была туземная деревня, затем французы начали строить аэродром. Ну а после пришли мы, окончательно выселили аборигенов, снесли их грязные хижины и построили островок цивилизации, аккуратные дома, как в каком-нибудь американском городке. Главное же, тут можно было почувствовать себя в безопасности за укрепленным периметром. Это был настоящий «атлантический вал» – колючая проволока, минные поля, бетонные доты – была и артиллерия, гаубицы 155мм калибра, готовые обрушить шквал огня и металла в любую точку в радиусе десяти миль, и танковый батальон на «паттонах» (этим парням жилось лучше всех, их даже к вахте на периметре не привлекали). Гарнизон базы составлял не меньше десяти тысяч, тут сидела почти вся 1я аэромобильная (по крайней мере, считала это место своим основным домом во Вьетнаме), видел я тут и парней из 173й десантной, и армейскую пехоту, и наших морпехов. На великолепную бетонную полосу даже в сезон дождей садились самые тяжелые транспортники, наверное и бомбардировщики могли бы. Тут постоянно сидело не меньше авиакрыла Ф-84 – но основными «рабочими лошадками» были штурмовики «скайредеры» и вертолеты, они летали постоянно, как мухи над навозной кучей. По замыслу штабных, эта база должна быть «центром контроля территории», как сказал наш капитан – новая тактика, позволяющая резко сократить наши потери: чем держать парней в множестве мелких гарнизонов, подвергающихся нападениям Вьетконга, проще иметь в готовности сильную аэромобильную группу, где-то в сотне миль обнаружены партизаны, сразу вылетаем, и после обработки напалмом и ракетами, вертолетный десант сваливается прямо на головы коммуняк и добивает уцелевших. В реальности не так было просто, у вьетконговцев нередко были русские пулеметы ДШК и 20-миллиметровые зенитные эрликоны – так что ребята из аэромобильной несли ощутимые потери, однако все же меньшие, чем бегать по лесу пешком. Ну а нас это тем более не касалось – мы охраняли периметр, двое суток на рубеже, затем нас сменял другой батальон, а нам полагались двое суток отдыха. Впрочем, даже во время вахты кому-то можно было отлучиться в городок, всего пару минут на джипе. После вьетнамских джунглей, кишащих партизанами, жизнь казалась раем! До того дня.