Иван Оченков - Стрелок-2

– Не может быть!

– Да, милые мои. Этот жених оказался чёртом, которых, судя по рассказам Дады, много водится в Швеции, но единственной добычей его стал передник бедной девушки, а не она сама. Вот так осмотрительность и храбрость помогли бедной красавице спастись.

– Но разве черти приходят к людям так запросто?

– Что тебе сказать, дорогая моя, – улыбнулась графиня. – Случается такое, что, вроде бы, совсем обычный человек из хорошей семьи ведет себя ничуть не лучше нечистого! Много раз приходилось мне видеть, когда благовоспитанные с виду юноши пускали на ветер фамильные достояния, разоряли жен и детей и губили тем самым их будущее.

– И что же делать?

– Проявлять осмотрительность, девочки. Точно так же, как это сделала героиня моего рассказа. Да, у плохого мужа и кутилы не растут копыта вместо ног, и не пробиваются сквозь прическу рога, однако следы безнравственности бывают ничуть не менее чёткими. Нужно лишь видеть их и в решительный момент проявить рассудительность и присутствие духа.

– Какая поучительная история. А с вами бывало нечто подобное?

Такой вопрос вряд ли мог прийтись по нраву никогда не бывавшей замужем графине, но она была дамой светской и ничем не показала своего неудовольствия, а поспешила перевести разговор на другой предмет.

– Скажите, а отчего эта девочка столь печальна? – спросила она, указав на одну из воспитанниц, державшуюся особняком.

– Вы про мадемуазель Штиглиц? У неё случилось несчастие в семье.

– Что вы говорите!

– Да, с её братом. Кажется, разорвалась пушка на полигоне или что-то такое…

– Но он жив?

– Вроде бы – да, но нам не известно решительно никаких подробностей и бедная Люси места себе не находит от горя!

– Неудивительно. Они, верно, очень близки с братом?

– Ах, он такой красавчик! – не удержалась от возгласа одна из воспитанниц, но тут же смутилась и попыталась скрыться за спинами своих подружек.

– Подойдите, дитя моё, – ласково обратилась Антонина Дмитриевна к грустной девушке.

– Да, Ваше Сиятельство.

– Я узнала про ваше дело, и мне хотелось бы помочь.

– Мерси.

– Ваши родные, вероятно, сейчас очень заняты и потому не нашли время известить вас. Но я обещаю, что сегодня же выясню все подробности и дам вам знать.

– Ах, графиня, вы так добры, – заплакала юная баронесса. – Я очень переживаю. Ведь мне совсем ничего не известно!

– Полно, милая. Ручаюсь, до вечера у вас будут вести.

––––––––––-

#Рассказ из книги «Воспоминания графини Антонины Дмитриевны Блудовой.»

Случившееся на полигоне несчастье неожиданно привлекло к себе много внимания, как со стороны общества, так и высокого начальства. Но если первое традиционно в России имело весьма мало веса, то на второе следовало оглядываться. Поначалу в ведомстве генерал-фельдцейхмейстера хотели это происшествие замолчать. Дескать, что тут такого? Ну, не выдержало испытаний очередное «гениальное изобретение», так что поделаешь? И то сказать, много их сейчас – изобретателей – развелось, и все что-то выдумывают. То, что погиб нижний чин, конечно, печально, но, право же, эта беда и вовсе не велика. Было бы о чём переживать! Но дни шли, а шум не стихал, вызывая у причастных лиц нечто вроде зубовного скрежета.

Возможно, что всё дело было в связях Барановских. Как ни крути, но отец изобретателя – профессор, и, вообще, человек со связями. Родные братья служат в гвардии, а у двоюродного свой завод, выполняющий заказы военного и морского ведомств. Кроме того, о происшествии стало известно в Главном штабе, а также в Адмиралтействе. Где у дворян-промышленников тоже были свои люди. Но последней каплей для генерала Фадеева стало внимание со стороны придворных кругов, ожидать которого было совсем уж странно.

Конечно, императрица тяжело больна и в государственные дела почти не вмешивается, но вот поди же ты! Сидит перед Его высокопревосходительством не кто-нибудь, а сама камер-фрейлина Марии Александровны и интересуется произошедшим. Хоть та и отошла в последнее время от дел, но только там у них семь пятниц на неделе и промашки дать никак нельзя!

– Так вы говорите, что с прапорщиком бароном Штиглицем всё благополучно?

– Именно так, Ваше Сиятельство! Что ему – такому бравому молодцу – сделается?!

– Но всё же, пушка разорвалась. Или у вас такое часто происходит?

– Как можно, сударыня! – оскорбился генерал. – Случай, действительно, экстраординарный, но окончивший всё же благополучно. По крайней мере, для вашего протеже. Его, извольте видеть, своим телом солдат накрыл. Спас, так сказать!

– Однако! Вероятно, солдаты очень любят своего офицера, раз уж готовы на такие жертвы.

– Обожают, Ваше Сиятельство!

– А сам солдат пострадал?

– Ну, разве, самую малость! В госпиталь отправили молодца и других пострадавших…

– Так были и другие?

– Были, – чертыхнулся про себя генерал, сообразив, что сболтнул лишнего. – Один погиб, да трое раненых. В том числе и спаситель.

– А как зовут этого героя?

– Не знаю, – недоуменно развел руками Фадеев. – Помилуйте, Антонина Дмитриевна, разве их всех упомнишь!

– Но ведь он, если я не ошибаюсь, совершил подвиг, прописанный в статуте Знака отличия Военного ордена?

– Нет, сударыня. Случись это на войне – ваша правда, получил бы крест. А так – разве медаль на Анненской ленте. Да у него и так полный бант, куда ему ещё?!

– Четыре георгиевских креста?

– Ну да. Как же его фамилия-то, – попытался припомнить генерал, но скоро сдался и кликнул адъютанта. – Поручик, извольте принести копию доклада о происшествии.

– Слушаюсь, Ваше высокопревосходительство! – щелкнул каблуками тот и отправился выполнять приказание.

Через минуту он вернулся, и графиня Блудова узнала подробности. Оказалось, что тревоги мадемуазель Штиглиц абсолютно беспочвенны. Её брат нисколько не пострадал, а потому родственники, совершенно не ожидавшие, что такие дикие слухи докатятся до Смольного института, не стали извещать малышку Люси о происшествии. Впрочем, опасность юному прапорщику грозила совсем не иллюзорная, но его действительно спас солдат, точнее унтер-офицер, по имени Дмитрий Будищев.

– Как вы сказали?

– Дмитрий Будищев, Ваше Сиятельство!

– И он георгиевский кавалер?

– Совершенно верно, сударыня. Бантист!

Анна Дмитриевна на секунду задумалась. Она мало разбиралась в делах военных, но все же некоторое представление о них имела. И потому прекрасно знала, что Знак отличия Военного ордена заслужить нижнему чину совсем не просто. Не говоря уж о четырёх. И уж совсем невероятно, чтобы в русской армии был еще один Дмитрий Будищев с полным бантом георгиевских крестов.

– Где я могу его увидеть? – спокойно спросила она.