Анатолий Подшивалов - Неизданные записки Великого князя [СИ]

- Да жаль, совсем ребенок. А ведь он шел к вам и какой-то пакет передать хотел.

- Да, и вот что было в пакете. И он выложил на стол документы Алеши и портмоне. Вам известен герб такого государства?

- Очень интересно, отвечал Сандро, вертя в руках паспорт. Похоже на настоящий документ, сделанный на высоком техническом уровне, с водяными знаками и разными штуками, которые затрудняют подделку. Так, вот и штампы "прописка - город Калинин, Волоколамский проспект дом 21 кв 18" Не знаю я такого города. "Военнообязанный" - ну это понятно. Но вот что - годы, это невозможно - год рождения 1959, год выдачи паспорта 1975. Может быть, это какая-то мистификация для того, чтобы вынудить нас, то есть, естественно, вас, комиссар, к неадекватным действиям?

- А вы на обложку посмотрите!

- Да, такого герба я не видел, что такое СССР - не знаю.

- Вот еще студенческий билет. Парень был студентом-медиком и в том же Калинине.

И удостоверение члена комсомольского оперативного отряда - что это, я не знаю.

- И я не знаю. А еще что-нибудь было в пакете?

= Было. Деньги. Ни на что не похожие.

Сандро с интересом повертел в руках зеленую бумажку с надписью "Три рубля". Ага, кое-что ясно: СССР - это аббревиатура от Союз Советских Социалистических Республик

И на желтой бумажке "Один рубль" такое же и еще надписи на разных языках : Один рубль, про карбованец - это малороссийцы так говорят, адзын рубель - тоже славяне, а вот всякие бир сом, бир манат - это Азия, что-то из латиницы - видимо Курляндия, Лифляндия, вот и знакомая надпись - по грузински: один рубль. В общем 15 надписей разными языками - вот вам и Союз. Так, вот крупная монета - а это что за профиль?

- Так это Ульянов-Ленин, только постаревший - вот надпись по кругу "100 лет Ленину" [ ].

- Это что, ваш вождь до 100 лет дожил? А еще что-то есть?

- Выходит, так. Не буду скрывать - там еще и письмо Ленину есть, запечатанное, лично в руки. И передать это письмо кому надо - моя задача, после того как я буду уверен, что вы в безопасности. Так, что, адмирал, наша победа - это факт и будущее - за нами. Может, присоединитесь к нам?

- Боюсь, что меня не поймут и, прежде всего, моя семья. Не хочу быть изгоем.

- Я вас понимаю, поэтому не настаиваю, каждый делает свой выбор. Но вот одно должно быть решено между нами сейчас. Скоро здесь будут немцы, они уже везде. Незаметно мне и моим товарищам не исчезнуть. Если уж мы сохранили вам жизнь, помогите сохранить ее и нам. Прошу вас засвидетельствовать немецкому командованию, что мы не сделали вам ничего плохого и подготовьте других Романовых тоже это подтвердить. А в качестве примера - я сейчас передам всем их драгоценности. Все это время они были у меня в потайном месте и я никуда их не отправлял, иначе бы они все равно не дошли до Петрограда. Он забрал документы, сложил их с деньгами в портмоне и вышел, а я пошел оповещать обитателей Дюльбера. Особое внимание я уделил Николаю Николаевичу - он вначале терпеть не мог Задорожного, но после событий сегодняшней ночи старый Главком поменял свое мнение.

- Лихо они всыпали этим ялтинским бандитам, такой бой был ночью! Конечно, я заступлюсь за него перед немцами и не дам повесить, так же как и его людей. Правда. Петюша - обернулся он к сыну.

- Да, папа, я согласен с тобой - покорно ответил Петюша.

Ксения уже была согласна пощадить Задорожного, она за ночь так переволновалась за меня, что уже считала сурового комиссара ангелом-спасителем.

И больше всех расцвела моя теща, когда Задорожный появился в столовой с железным ящиком, в который были сложены драгоценности.

- Граждане, вот ваши камешки, смотрите - ничего не пропало. Сверьтесь по описи.

И правда, все было в целости и сохранности до последней бриллиантовой булавки. Мария Федоровна была на седьмом небе, если бы не этикет, расцеловала бы Задорожного. Я подозреваю, что он ей нравился - ей всегда нравились такие огромные медведеподобные мужчины.

- Господа, - сказала она, предлагаю вручить нашему защитнику, ценный подарок, например, золотой кубок с дарственной надписью.

Задорожный от подарка отказался, тогда Мария Федоровна предложила устроить в честь него грандиозный обед и выразила желание заказать бюст комиссара скульптору Дерюжинскому [ ], которого привез Феликс Юсупов.

- Забота о нас Задорожного и желание его охранить нас от жестокости революции приближают нас, людей, к Богу - сказала вдовствующая императрица [ ]. Феликс на это лишь скривил губы.

Даже Ольга Александровна поблагодарила комиссара, но осталась при своем мнении о нем как о хладнокровном убийце.

Так, на мажорной ноте, дождались приезда немецкого генерала. У всех вызвало шок известие о том, что в Крыму немцы, кроме того же Феликса Юсупова, по-видимому, у него были свои каналы информации.

Немецкий генерал объявил, что кайзер лично приказал ему взять под охрану членов свергнутой династии и обеспечить их безопасность. Он был до глубины души удивлен, что узники потребовали оставить в качестве охраны их тюремщиков и мучителей (о "стокгольмском синдроме" тогда еще не слышали). Особенно усердствовал Николай Николаевич. Он заявил, что под немецкой охраной он будет чувствовать себя военнопленным, поэтому пусть его охраняют русские.

- Только вот русские ли они? - подумал я. Я уже замечал странную молчаливость отдельных охранников. Прогуливаясь по террасе, там где лестница спускается к морю, я как-то слышал разговор охраны. Там был усиленный пост, с пулеметом, обложенным мешками с песком, поскольку это направление было особенно опасным с точки зрения проникновения нежданных гостей. Обычно, вечером, с момента включения прожекторов, там дежурили два пулеметчика и зона патрулировалась еще двумя охранниками. Так вот, один из них обратился к тому, что за пулеметом. Пулеметчик что-то ответил на ломаном русском. По-моему, матрос попросил у пулеметчика махорки. Тот невразумительно ответил и на помощь ему пришел второй номер расчета.

- Ми нэ курэм (причем, "р" звучало как английское "ар").

- Да чего ты к чухне привязался, - сказал попросившему закурить второй матрос из патруля - Знаешь, небось, что у них снегу зимой не допросишься...

Я не знаю, действительно ли среди охраны были жители Эстляндии и Лифляндии, говорят, что на службе у красных много латышей, но мне показалось, что фраза была сказана с явным английским акцентом.[ ]. Кто его знает, кем они были, пусть это будет еще одна тайна, вроде той, кем на самом деле был комиссар Задорожный. После ухода Советов его отношение к нам стало подчеркнуто-уважительным, совершенно исчез грубый тон и рык. Немцы, все же не доверяя "большевикам" как они именовали нашу охрану, хотя, как я понимаю, большевиков там практически не было. В день прихода немцев из отряда исчезло 6 человек: двое тех, кто говорил с жутким акцентом - те самые "чухны" и четверо соглядатаев-представителей от севастопольского совета, перед которыми и ломал раньше комедию Задорожный. Остальные были доверенными людьми Задорожного, только вот большевиками они точно не были. Сам Задорожный говорил, что они, как и он сам - левые эсеры, у которых союз с большевиками, но не афишируют своей партийной принадлежности. Я ни разу не видел, что бы охрана собиралась на митинги, тем более праздновала "пролетарские" праздники. Караул четко менялся вне зависимости от дня рождения какой-нибудь там Розы или Клары, или уж, не дай бог, Карла с Фридрихом.