Анатолий Подшивалов - Неизданные записки Великого князя [СИ]

После этого генерал Кравцевич подвез меня на аэродром, откуда с рассветом мы с Кетлинским вылетели обратно. Путь назад прошел без приключений, мы приземлились в Каче и попали в объятия авиаторов - наших друзей по авиашколе. После дружеской пирушки, позвонив в Дюльбер, я попросил прислать авто и скоро был дома. Ксения на меня накинулась с упреками, мол, эти авиаторы до добра не доведут, она всю ночь не спала. И чем это от меня воняет - спиртом, бензином и эфиром? Я казал, что она точно определила состав "казанской" смеси , но ее не пьют, а на ней сейчас летают аэропланы и провалился в сон, сказав, что посплю и всё объясню.

Утром я ей рассказал, что встречался с Деникиным, про свое зачисление на службу пока умолчал, а про представительство на конференции рассказал и бумагу на двух языках показал, упомянув, что это было предложение адмирала Кэлторпа. Упоминание имени адмирала ее успокоило, поскольку как бы гарантировало участие британской короны, а не каких-то авиационных сорви-голов. Я сказал, что до отхода "Мальборо" еще месяц-два, а то и все три. Это время сборов зависит от тещи, она же упросила взять друзей и слуг, вот пока они соберутся, соберется она, пока доплывут до Британии, я все уже сделаю и встречу их на британской земле. На том и согласились.

Утром я позвонил адмиралу Кэлторпу и договорился о встрече.

На борту "Сьюперба", а катер опять подошел к адмиральскому трапу, меня встретил дежурный офицер и проводил к Кэлторпу.

- Сэр Александер, а вы отчаянный сорви-голова. Я получил радио с нашего миноносца в Керчи о том, что вы летали к Деникину и, более того, ухитрились сбить какого-то красного аса.

- Это так, - я подал ему "верительные грамоты" для участия в Конференции за подписью Деникина. - Вы же сами подсказали эту идею.

- Да, но я имел в виду ваше участие как частного лица. Давайте сделаем так, что я этих бумаг не видел, я вам предоставлю место на крейсере "Форсайт", который через несколько дней отправится в метрополию, а там поступайте как знаете и как сочтете нужным. Скажите, а зачем вам все это?

- Сэр Сомерсет, вы же знаете, что два моих брата томятся в тюрьме Петропавловской крепости в Петрограде. Я бы хотел привлечь к этому факту внимание глав союзников, может быть, что-то можно сделать. Не организовывать же мне воздушный налет цеппелинов на Петроград.

А что, это идея, купить у немцев десяток дирижаблей по сходной цене (если их еще не забрали союзники). В добровольцах поквитаться с большевиками в их логове, думаю, не будет проблем. Базой выбрать территорию, контролируемую Юденичем и за пару-тройку часов, над морем, чтобы раньше времени не "засветиться", да при попутном ветре - вот он, град Петров. Ночью, с прожекторами, под вой сирен и разрывы бомб на бастионах Петропавловки и, чем черт не шутит, утопить "крейсер революции" если он еще там. Высадить десант прямо в крепость, забрать узников, пошуровать в монетном дворе (надо же окупить мероприятие: погасить кредит, вознаграждение бойцам, пенсии семьям погибших), если он еще там - и в обратный путь. Вот только где денег взять на цеппелины? В кредит у французов? А, может, союзники поддержат линкорами, обстреляв Кронштадт? В худшем случае, отвлекут внимание, возникнет паника. А в лучшем - вдруг прорвутся мимо фортов, тогда можем и город занять.

- Сэр Александер, я и раньше знал, что вы прожектер с вашими флотскими проектами (оказавшимися, между прочим, правильными и дальновидными), но теперь я вижу, что пьяный воздух революции сделал вас еще и авантюристом . Весьма вероятно, что вы им были всегда, только маскировались под рассудительного советчика императора Николая, но он никогда не следовал вашим советам, а ведь, если бы прислушивался, был бы жив.

- Спасибо, сэр Сомерсет, тогда разрешите мне откланяться, надо еще собраться в дорогу, закончить дела.

- Вас оповестят о дне отплытия "Форсайта", но будьте наготове - при получении сигнала от Адмиралтейства он покинет порт незамедлительно. "Мальборо" уйдет не ранее, чем через месяц, но пусть Романовы тоже будут готовы к этому сроку. Сэр Александер! Я знаю, что вы - патриот России, но Королевский флот будет счастлив числить вас своим офицером. Я даю вам в этом слово и постараюсь, чтобы вы не очень пострадали в чине. Ваш Колчак - британский офицер, что не мешает ему быть Главнокомандующим Восточной группы белых армий [ ].

С тем я и вернулся в Дюльбер. Я еще раз объяснил Ксении, что два моих брата в тюрьме, сам я их освободить не могу. Денег, чтобы купить у немцев цеппелины и организовать десант, у меня нет. Единственный шанс - привлечь внимание к их судьбе - на Конференции держав и я должен использовать этот шанс. Надо еще заказать у ювелира мечи к шейному ордену, наверно, пошить новый китель и брюки и присмотреть штиблеты типа форменных - вот в этом я и появлюсь перед просвещенной Европой, не в сапогах же разгуливать по парижским паркетам - не поймут, собраться и ждать известий от Кэлторпа.

Со мной собрался плыть в Англию мой старший сын, Андрей. Летом 1917 г. он ушел со службы в звании корнета Кавалергардского полка, а через год женился на красивой девушке, дочери итальянского герцога Фабрицио Сассо-Руффо и княгини Мещерской, Елизавете Фабрициевне. Сейчас она ждала первенца и Андрей спешил как можно раньше покинуть Россию, поскольку здесь можно было ожидать чего угодно, а на Британских островах они надеялись найти покой. Как офицер, Андрей ничего собой не представлял, да и кавалергарды всегда были сборищем золотой молодежи, что-то я таких среди белых не видел. Он обладал способностями художника средней руки, но никак не военными. И что это за привычка всех Романовых заставлять носить погоны? Сколько людей искусства и ученых пропало для России, замещенные весьма посредственными военными, да еще и на руководящих постах.

И вот 11 декабря 1918 г мы с сыном стояли на палубе английского крейсера-разведчика "Форсайт". Вдали постепенно исчезали очертания севастопольской бухты, набитом, как сельди в бочке, военными судами под всеми флагами: британским, французским, итальянским, болгарским. Не было только русских флагов...

Британский капитан при нашем прибытии на борт извинился, что не может предоставить адмиральской каюты, ее просто не было на легком крейсере. Легком-то легком, но единственном в классе с вертикальным бронированием борта в 50 мм по всей длине и это не мешало делать ему при экономичном ходе свои 20 узлов. Тем не менее, нам выделили рядом две каюты подальше от шума машин и жена Андрея чувствовала себя вполне комфортно. На палубе было холодно и она осталась в теплой каюте, мы не стали настаивать, вот войдем в более теплые средиземноморские воды, тогда и подышит морским воздухом. А вдруг мой внук будет моряком, коль его мать надышится морским йодистым запахом. Я буду только рад, будет о чем поговорить с внуком деду на старости лет, сидя у потрескивающего камина. Я вспомнил себя, юного, мечтающего о Морском корпусе, что сразу было встречено "в штыки": среди Романовых только два моряка и оба никчемные людишки, заявил мой отец. Но я настоял на своем, окончил корпус, получил первый офицерский чин. Сначала был командиром маленького миноносца, затем старшим офицером, а после и командиром броненосца "Сисой Великий", стал младшим флагманом Черноморского флота и "посадил орла на погоны" [ ]. А затем началось увлечение проектами, я издавал для офицеров иллюстрированные справочники по иностранным флотам, с силуэтами кораблей и их характеристиками. Это было настолько ценно, что во время визита на "Сьюперб" один из британских офицеров попросил оставить автограф на таком справочнике на русском языке (благодаря картинкам и силуэтам его можно было использовать, даже не зная язык, тем более что название корабля давалось на родном языке. Мои проекты преобразования флота и усиления Тихоокеанской эскадры вырастили мне сильных врагов, под их давлением, я был вынужден уйти в отставку. Последней каплей интриг, переполнившей чашу терпения, стала отмена блокады коммуникаций вспомогательными крейсерами Доброфлота, переделанными из гражданских скоростных лайнеров в японскую войну. Последующие 5 лет были самыми спокойными в моей жизни, мы путешествовали, наслаждались семейной жизнью, у нас подрастали чудные дети, которым мы с Ксенией могли уделять много времени. Так было, пока я не увидел в 1910 г полет Блерио на своем аэроплане. Немедленно написал Ники очередной прожект создания воздушного флота в России, который был принят (дядя нашел себе игрушку, которая никому не мешает, наверно, подумал Ники). Русские летчики учились во Франции, тогдашней законодательнице авиационной моды, была создана Севастопольская школа в районе реки Качи, вырастившая целое поколение русских авиаторов. Я стал вице-адмиралом, шефом русской военной авиации. До войны по количеству аэропланов Россия уступала только Франции. Были уникальные аэропланы, вроде "Ильи Муромца" конструктора Сикорского. Как только дело раскрутилось, нашлось много желающих "погреть руки", авиацию разделили на два управления - Южное, со штабом в Киеве, возглавил я, в "утешение" получив в 1916 г чин полного адмирала и Владимира 2 ст. И вот теперь я, полный адмирал и кавалер ордена Св.Владимира с мечами, стою на палубе иностранного корабля, уносящего меня прочь от родных берегов. Я все же изготовил у лучшего севастопольского ювелира золотые мечи к имеющемуся у меня ордену и заказал такой же дубликат в позолоченной бронзе и темно красной прозрачной эмали для повседневного ношения. Лучший портной пошил мне новый повседневный темно-синий мундир с позолоченными пуговицами. Теперь новый мундир аккуратно повешен в шкафу каюты, а на мне все тот же, который я ношу с прибытия в Крым. Подошел посыльный и передал, что командир и офицеры приглашают нас в кают-кампанию (сегодня же у англичан рождественский Сочельник, подумал я, но отказался, сославшись на необходимость быть рядом с княгиней императорской крови [ ]).