Михаил Нестеров - Маршал авиации [litres]

Поздним вечером последнего январского дня генералы уселись, наконец, пить чай.

– Нет, все-таки у нас лучше! – убежденно сказал Леонид Ильич. – Снег, морозец, красота. Здесь тоже неплохо, привыкнуть можно, но лично мне не хочется. В предгорьях нормально, а на равнинах жарища, влажность, в сельве гадость всякая ползает. Ладно там – змеи всякие, так тут пауки с кулак!

– Это ты, Леня, загнул, – хмыкнул Булочкин. – Скажи еще с голову! Ты, часом, не охотник? Или рыболов?

– Я, Петрович, тут больше твоего ползаю…

– Значит, охотник?

Все засмеялись.

– Поохотиться люблю, только возможность редко бывает. Но это, кстати, мысль. Поедете со мной?

– Я поеду, – кивнул Петрович. – Я ведь раньше охотился, в молодости вообще это дело любил. А на кого тут ходят?

– Я слышал, что на кабана, крокодила, кошек диких, ягуара и этого, оцелота. На птиц, наверное. В общем, разберемся.

– Браконьеры, – покачал головой Северов. – Хорошо, что тут слонов нет.

– С тобой, Олег, я чувствую, и в Африке побываю, да и в Антарктиде оказаться могу.

– А в Африке мы, Леня, уже были, – заулыбался Булочкин. – Роммеля тогда взяли, слышал, наверное?

– Естественно! Вражеских фельдмаршалов не каждый день в плен берут.

– Уже не вражеский. Недавно он на нашей стороне воевал, и очень хорошо, кстати.

– Да-да, слышал. Но я не об этом. Сафари, вот это здорово!

Охотники принялись обговаривать свои планы, а летчик отправился спать.

Весь февраль был посвящен подготовке и проведению крупномасштабных учений, на которые были приглашены не только военные и руководство Венесуэлы, но и представители Бразилии, Аргентины, Перу и Чили.

Президентом Бразилии был Эурику Гаспар Дутра, маршал и министр обороны в прежнем правительстве Жетулиу Варгаса, создатель военно-воздушных сил страны и, что интересно, баллотировавшийся на свой пост от Социал-демократической партии. В прошлой истории он в 1947 году разорвал дипломатические отношения с Советским Союзом и «прогнулся» под США, что, естественно, привело к инфляции, обесцениванию национальной валюты, забастовкам и социальной дестабилизации. Иной расклад сил заставил его воздержаться от столь рискованного шага, как разрыв с Евразийским союзом, но американцы вовсю резвились на рынке, и ситуация в стране стремительно ухудшалась. Дутра был наслышан о процессах, происходящих в Европе, Корее и Японии, и приехал посмотреть на учения и, заодно, прозондировать обстановку на предмет того, что Старый Свет может предложить Бразилии.

Президентом Аргентины был Хуан Доминго Перон, тоже военный, но в более скромном звании генерал-лейтенанта, любитель мотоциклов и сторонник индустриализации. Он приехал со своей женой Эвой, играющей заметную роль в политике. Интерес Перона также был понятен, помощь Евразийского союза в экономике и развитии промышленности, а также в стремлении проводить более независимую политику, ослабление достаточно наглого влияния Соединенных Штатов.

Прежний президент Перу Хосе Луис Бустаманте-и-Риверо имел поддержку Коммунистической партии страны, но допустил целый ряд ошибок и три месяца назад был свергнут в результате государственного переворота. Новым главой государства стал Мануэль Одриа, тоже, что характерно, генерал и творец популистской политики. Гораздо более важным для Северова было присутствие в его свите Одриа Хуана Веласко Альварадо, ныне преподавателя тактики в военном училище и сторонника социальных преобразований, известного своими умеренными левыми взглядами.

Президент Чили Габриэль Гонсалес Видела, в отличие от своих коллег, был человеком гражданским. Он баллотировался от Демократического альянса – блока Радикальной, Коммунистической, Социалистической и Демократической партий, что не помешало ему в прошлой истории в том же 1947 году вывести коммунистов из правительства и разорвать дипломатические отношения с СССР. Так же как и Дутра, в нынешней обстановке он это делать не рискнул, но под давлением США «закон о защите демократии» принял, янки на рынок пустил, после чего процессы в Чили мало отличались от печального положения в Бразилии. Для Северова же интереснее было присутствие в составе чилийской делегации социалиста Сальвадора Гильермо Альенде Госсенса, чье имя пока ничего никому здесь не говорило, но на которого Олег, как политик, имел совершенно определенные виды.

В Парагвае шла чехарда переворотов и смен власти, нынешний президент Раймундо Ролон, разумеется тоже генерал, заступил на свой пост 30 января 1949 года. Его предшественник был у руля меньше полугода, у Северова было стойкое чувство, что этот тоже долго не продержится. Ролон не приехал и никого не направил, но находящийся в изгнании Рафаэль де ла Крус Франко Охеда, правда, не генерал, только полковник, один из основателей левоцентристской Революционной февралистской партии, приехал.

В Уругвае и особенно в Эквадоре обстановка была столь сложной, что представителей от этих республик не было. Как и в случае с Парагваем, США удалось закрепить там свое влияние и заставить их проигнорировать предстоящие учения и переговоры.

Решать столь сложные дипломатические задачи в одиночку Северову никак не хотелось, но этого и не потребовалось. В Каракас прибыл с официальным визитом заместитель наркома иностранных дел СССР и представитель Евразийского союза Андрей Андреевич Громыко, основная тяжесть на переговорах логично ложилась на его плечи, но и от работы Северова многое зависело. Он тоже уже имел немалый международный вес, однако от него требовалось в первую очередь показать возможности новых вооружений и «тонко намекнуть» на военную мощь.

Громыко прилетел не один, вместе с ним прибыла команда, куда кроме советских дипломатов входили и представители стран СЭВ. Накануне появилась новая статья Уинстона Черчилля, вызвавшая очередной шквал недовольства Соединенных Штатов, представители Госдепартамента снова клеймили бывшего премьера предателем и подпевалой коммунистов. А потомок герцогов Мальборо всего лишь позволил себе описать во всех подробностях действия США по захвату рынков сбыта и ограблению национальных экономик государств, которые имели глупость пустить к себе алчных и беспринципных «партнеров» из самой богатой страны мира. Показал на нескольких примерах, Бразилии, Чили и, что характерно, Великобритании. Реакция американцев его позабавила, Черчилль дал ответное едкое интервью, в котором не стеснялся в выражениях о своих прежних союзниках.

Встреча президентов южноамериканских стран началась с официального приема в зале Солнце Перу дворца Мирафлорес. На мероприятии кроме президентов со своими помощниками присутствовали дипломаты Евразийского союза, генералы Северов и Брежнев, а также делегация Парагвая. Разумеется, в зал были допущены журналисты, но они, по всей видимости, испытали в дальнейшем легкое разочарование, поскольку говорились протокольные речи, никаких громких сенсационных заявлений не последовало. Затем участники перешли в зал Аякучо, где состоялся торжественный обед. Обстановка стала гораздо более непринужденной, особенно когда начался раут, на который были приглашены представители местной интеллигенции, предприниматели, военные со своими женами и дочерьми. Представительный Леонид Ильич во всем белом, с кортиком, пользовался большой популярностью у дам, он уже неплохо говорил по-испански, поэтому отпускал комплименты без участия переводчика. Олег из личного дела знал, что тот давно вдовец, жена и дочь погибли еще в 1942-м, сына Юрия воспитывала бабушка, поскольку отец мотался по всей Евразии, причем в самых горячих точках. Теперь вот в Америку занесло и тоже боевые действия намечаются. Северов был очень удивлен, не ожидал такого поворота судьбы, но получилось, что Виктория Петровна и Галина попали под бомбежку недалеко от Сталинграда. Из прошлой жизни Олег не помнил, чтобы с Брежневым были связаны какие-либо любовные похождения, хотя на женщин тот всегда смотрел с удовольствием. Сейчас его вниманием завладела роскошная брюнетка лет тридцати, ее заливистый смех свидетельствовал, что генерал рассказывает что-то очень забавное. Рядом находились еще несколько дам, но было понятно – они здесь просто статистки. Впрочем, долго любоваться на своего заместителя Северову не дали. Подобные рауты служат не только для отдыха, это еще и место важных встреч, проводимых в весьма непринужденной обстановке.