Дмитрий Светлов - Охотник на кукушек [litres]

– По слухам, немцы приглашают наших пилотов на стажировку, – снова заговорил командир.

– Ты тоже едешь? – вяло поинтересовался Костя.

– Хочется, да шансов мало. Не поможешь?

– Я здесь каким боком и чем могу помочь?

– Напиши хороший отзыв о нашей работе, – смущенно попросил командир.

– Неужели в Петрозаводске обидели?

– Черканули в летном листке: «Задание выполнено» – и до свидания.

– Вот паразиты! Успех обеспечило твое звено! – возмутился Костя. – Их пилоты бросали бомбы куда ни попадя!

– Экипажи набраны в аэроклубах и бомбили первый раз в жизни. Потеряли один самолет, и никто ничего не видел.

– Мог заблудиться.

– Ясно дело, заблудился и залетел неведомо куда. Хорошо если сел, а не свалился в лес.

Перебравшись за столик штурмана, Костя вдохновенно написал не отзыв, а поэму. Здесь и «своевременная высадка десанта», и «отважная атака вражеских позиций», и «паническое бегство элитного отряда диверсантов». В завершение указал число убитых врагов, умножив на три реальные потери врага, а количество раненых на всякий случай написал правильно.

– Не слишком ли? – прочитав бумагу, снова засмущался командир.

– Ты был наверху, а я стоял рядом.

– А подпись? Здесь указан младший лейтенант контрразведки НКВД, а ты в форме рядового бойца.

– Так надо. – Костя приложил к губам палец и многозначительно подмигнул.

Напоминание о форме заставило вернуться к мешкам. Один оказался с подарками, во втором сверху лежал отутюженный китель с бриджами и щегольские хромовые сапоги. Переодевшись, вернулся в кабину пилотов и был встречен завистливым восклицанием:

– Так ты у нас орденоносец! За что дали, рассказывай!

– Да так, на «амбарчике» слетал в тыл, – теперь уже смутился Костя.

– Они летали лишь к форту ИНО, – пристально глядя в глаза, заметил командир.

Штурман демонстративно провел пальцем по ряду нагрудных знаков и торжественно заявил:

– Товарищи, с нами летит настоящий герой!

– Хватит, парни, любой из нас честно выполнит приказ, – взмолился Костя.

– Даже немцы отметили достоинства нашего скромного пассажира, – добавил второй пилот.

Что интересно, говорили без иронии, экипаж самолета действительно обрадовался встрече с орденоносцем. Сейчас награжденных крайне мало, а внимание окружающих Костю смущало.

Сели на дореволюционном аэродроме «Удельный», где когда-то находились авиазаводы Сикорского и Григоровича. Сейчас здесь Летная школа ОСОАВИАХИМа, а заводские цеха отданы энтузиастам. Юноши и девушки в свободное от работы время собирают планеры и аэросани собственной конструкции. Разгоняя тишину ревом моторов, «МДР-4» величественно навис над темно-синим автобусом с красной надписью вдоль борта «Милиция». Костя начал прощаться с экипажем, но лейтенант патрульно-постовой службы закричал:

– Быстрее, опоздаем!

– У меня пленный и трофейное оружие.

– Это как?

– А так! Самолетом вывезли прямо с поля боя.

Впрочем, проблему решили в несколько минут, три винтовки с двумя автоматами уложили между сидений «ЗИС-16», а пленного забрал комендант аэродрома. Передавая документы Юрия, Костя на всякий случай записал в солдатском билете: «Перебежчик, добровольно принял участие в отражении атак и лично убил двух белофиннов».

– Он русский? – прочитав имя и фамилию, спросил комендант.

– По отцу, мать – финка.

– Поехали, опоздаем! – поторопил лейтенант.

Автобус мягко тронулся с места и через четверть часа остановился на Литейном у главного входа. Сопровождающий взялся отнести вещмешки в комнату переводчиков, а Костя отправился сдавать оружие.

– Складывай на стол и бегом в Ленинскую комнату! – поторопил начальник арсенала.

Странно и непонятно, срочный вызов предполагает встречу с начальством, а зал используется для партсобраний. Когда он вошел, у трибуны уже стоял неизвестный майор и деловито раскладывал бумаги. За столом президиума – сплошь чужаки, а начальник управления скромно сидит среди милиционеров и пограничников. Ленинская комната – битком, на составленных рядами стульях более сотни человек! Костя тихохонько устроился на ближайшем свободном месте и шепотом спросил соседа:

– Кто на трибуне и по какому поводу?

– Корниенко, начальник третьего отдела НКВД [47] Контрразведка. , с комиссией. Будут подводить итоги нашей работы.

– Из Москвы?

– Не тупи, а слушай.

Речь майора началась с восхваления мудрой политики партии и правительства под руководством гениального вождя товарища Сталина. Стандартная преамбула закончилась призывом «верно служить» во благо и во имя с горячими аплодисментами зала. Далее последовало разглагольствование о спецотрядах с боевым опытом и перечисление особо удачных операций.

Костя ожидал услышать анализ проведенных операций, вместо этого в уши вливали жвачку о роли партии с поименной похвалой начальства городского управления. Неужели ради этой херни его спешно доставили самолетом? Выступление завершилось очередным реверансом в адрес Всесоюзной коммунистической партии большевиков и бурными аплодисментами зала. Вроде все?

Ан нет, еще один московский начальник встал перед столом и приступил к награждению отличившихся бойцов. Вызванным по первому списку вручили именные часы, счастливчики из второго списка получили санаторные путевки в Крым. Зал яростно аплодировал и завидовал. Цена хороших карманных часов начинается от двухсот рублей, что достаточно дорого, зато путевку в Крым не купишь ни за какие деньги.

Награждение по третьему списку проходило под восторженное «ура», ибо вручались лакированные шкатулки с пистолетами Коровина. Сейчас именное оружие считается наивысшей похвалой, а имена награжденных сотрудников вносят в особую книгу Почета. Когда секретарь объявил: «Младший лейтенант Мишутин Константин», Костя остался сидеть на месте и спохватился после повтора. Смутившись собственной невнимательности, покраснел, а поднявшись на сцену, начал извиняться. Некто со звездами политработника на рукаве вручил коробочку с пистолетом и развернул лицом к залу:

– Товарищи, перед вами – герой, лично уничтоживший шесть групп белофинских снайперов!

Зал бурно зааплодировал, а политработник продолжил:

– Во время схватки враг выстрелил Мишутину в сердце, но пуля угодила в наградные часы!

Эмоциональный всплеск зала дополнился разноголосицей требований восстановить потерю.

– Согласен! Пусть будет по-вашему! Держи с двойной крышкой! – И он показал залу карманные часы.

Возвращаясь на место, Костя одновременно радовался и сердился. Мизансцена с часами выглядела отработанной заготовкой с расчетом поднять в глазах присутствующих авторитет центральной власти. Дурь беспросветная, корпус часов не остановит пулю, но зал поверил! Убрав часы в карман, он открыл лакированную коробочку и охнул. Красота! Резные деревянные щечки, с одной стороны их украшала дарственная надпись, с другой – вставлен эмалевый знак НКВД.