Алексей Вязовский - Я спас СССР! Том 2 [полностью] [СИ]

– Да…? А что за клуб?

Приходится рассказать о Метеоритах. Тема вызывает неподдельный интерес. Но Евтушенко слушает мой рассказ со снисходительной улыбкой, видимо сталкивался уже с любительскими кружками поэзии и знает им цену.

– Ну, и есть уже результаты?

– Конечно, есть! Меня печатают понемногу, «Город» вот вышел в «Новом мире» и в «Советском писателе». Сейчас готовлю сборник поэзии. А двое наших ребят написали отличные пьесы, несколько областных театров уже готовятся к их постановке. Осенью, думаю, дойдет дело и до столичных театров, просто сейчас многие труппы на гастролях. И все это заметь, только за два месяца с момента основания нашего клуба!

– Серьезная заявка. Пригласишь в свой клуб?

– Я всех вас к нам приглашаю! – повышаю голос, привлекая внимание присутствующих – Приходите на наши встречи, мы всегда рады гостям. Тем более, что осенью уже будут какие-то первые результаты конкурса фантастики, и мы устроим по ним чтения.

– Леш, я точно приеду! – смеется Леонов – Вдруг у вас в клубе еще какие-нибудь отличные идеи появятся. Молодые пытливые умы еще и не на такое способны!

А что? Это мысль… Можно попробовать написать фантастический рассказ, в котором обрисовать реальную аварийную ситуацию, произошедшую в ближайшем будущем. Ото всех технических ошибок мне их, конечно, не уберечь, но вдруг случится чудо и удастся спасти Володю Комарова? Описать посадку космического корабля с невыпущенным парашютом. До трагедии еще три года, есть время обдумать ситуацию.

– И не забудь про свое обещание сделать доску для серфинга! – грозит мне пальцем Гагарин – Я от тебя не отстану, пока не увижу ее собственными глазами.

Вот же фанат водного спорта!

– Ну, Леша у нас просто мастер на все руки – в голосе Евтушенко ехидства хоть отбавляй – Слушайте, я сочинил на него короткую эпиграмму:

Зло! Но смешно. Космонавты улыбаются, переглядываются. Чем ответит Русин? Легкий прокол и..:

Зал взрывается хохотом. Пока Женя хватает ртом воздух, я добиваю:

Мне аплодируют, кто-то даже записывает стихи. Ответ не заставляет себя ждать, Евтушенко тоже остер на язык и скор на расправу:

Теперь искренне хлопают Евтушенко. Кто-то даже шутит про новую поэтическую схватку а-ля Маяковский и Есенин.

Что ж ты не уймешься-то, Женя! Перебрал – веди себя прилично. Получай:

Леонов и Гагарин просто заливаются смехом, поглядывая на пыхтящего Евтушенко. Пиджак у него и, правда, хорош – импортный, модный. Наверняка из-за границы привезенный. Евгений краснеет, но наконец, находится с ответом:

Подумаешь, удивил! Да у меня в голове вся антология советской поэзии, я могу хоть до утра с тобой пререкаться и соревноваться в остроумии:

Нам опять аплодируют, Гагарин примиряющее поднимает руки:

– Предлагаю боевую ничью! Жень, признайся: молодой поэт Русин оказался достойным противником.

– Ну…

Евтушенко вымученно улыбается, колеблется. Явно не хочет так быстро сдаваться, и тогда я первым протягиваю ему руку:

– Мир?

– Ладно, сегодня была ничья, признаю. Но думаю, это не последняя наша встреча.

Все переходят к обсуждению последних фильмов, кто-то закуривает. Официантки накрывают стол под чаепитие. Кажется, настал удобный момент для моего дебюта в качестве барда, и я тихо выскальзываю из зала, чтобы сходить за гитарой к машине. Меня опять охватывает легкий мандраж. Вроде бы выбранную песню в прошлой жизни сам сто раз пел и на гитаре исполнял, аккорды там не сложные, слова наизусть помню – их вся страна помнит – а вот все равно волнуюсь. Понравится ли?

За то время, пока меня не было, на столах расставили горки с пирожными, вазы с фруктами и конфетами, сейчас разливают душистый чай по чашкам. Улыбчивая официантка заботливо пододвигает поближе к Гагарину тарелку с несколькими видами зефира. Он благодарит ее и чуть смущенно признается мне:

– Из-за всех этих банкетов и застолий поправился я здорово за последнее время. Вечно неудобно отказываться и людей обижать. Теперь приходится ограничивать себя, чтобы восстанавливать прежнюю форму. Врачи на диету посадили, из сладкого только зефир и пастилу можно. О конфетах и тортах теперь надолго придется забыть.

Ну, да… при его-то небольшом росте около 160 см лишняя полнота на Гагарине вполне заметна. Да еще наверное и снижение физических нагрузок сказывается с этими бесконечными представительскими поездками по стране и миру. И попробуй-ка, откажись от застолий и фуршетов – куда бы он ни приехал, везде торопятся поляну накрыть и произнести тост за здоровье первого космонавта Земли и просто приятного, обаятельного человека.

– Русин, ты у нас оказывается еще и на гитаре играешь?! – опять доносится до меня насмешливый голос Евтушенко, увидевшего вдруг мою гитару, прислоненную к ножке стула – Какая многогранная личность…!

Нет, ну когда он уймется?!? Я лишь беззлобно улыбаюсь в ответ. Скалься, скалься, Женя… Посмотрим, что ты минут через десять скажешь. Лично я за всю прошлую жизнь не встречал ни одного человека, кому бы ни нравилась песня, выбранная мною для сегодняшнего «дебюта». Это песня на все времена, Женя, и сейчас я заставлю тебя прикусить свой острый язык:

– Друзья… – смущенно откашливаюсь я – Сегодня я хочу вынести на ваш суд свою новую песню. Ее еще никто не слышал. Прошу вас снисходительно отнестись к моей игре на гитаре, я не брал ее в руки с армии, и лишь недавно решил снова попробовать. Уж больно эти стихи просились на музыку, да и Пахмутова сказала, что грех талант закапывать в землю. Не знаю, не знаю… Вот, решил попробовать.

Раздаются подбадривающие выкрики:

– Давай, не стесняйся!

– Пой!

– Посвящаю эту песню всем фронтовикам – оставшимся в живых и не вернувшимся с войны…