Комбат Найтов - Жернова Победы: Антиблокада. Дробь! Не наблюдать!. Гнилое дерево [сборник litres]

На второй день неожиданно приехал Евстигнеев.

– Дай посмотрю! Живой? Двигаться можешь?

Мне заканчивала делать перевязку новая санинструктор роты Женечка Артемьева.

– Ходить? Да!

– А ехать?

– Далеко?

– В Фальково!

– Семьдесят километров? А зачем?

– Там штаб Соколова.

– Интересно! Армия здесь, а штаб там!

– Что-то ты больно разговорился! Поехали, у меня приказ Говорова обеспечить разведданными Соколова. Ты понадобишься.

– Есть!

– На, «шпалы», прикрути! Вот два приказа: старый, еще сентябрьский, и новый. Отдай писарю, пусть впишет, и побыстрее. Времени нет.

Писарь сидел в соседней комнате, а Женечка быстро заменила четыре кубика на две шпалы. Надел новенький, густо пахнущий овчиной, белый монгольский полушубок – старшина где-то надыбал взамен изуродованного ватника. Надел портупею с ТТ, командирскую сумку с ротными картами.

– Охрана будет, или своих взять? Машина есть.

– Бери!

Дежурный по роте поднял отделение бойцов, и мы тронулись. Ехали долго, генерал вначале что-то мне говорил, потом задремал. Сказывается постоянный недосып. На дороге потряхивало, разнылось плечо… В общем, в Фальково я приехал основательно заведенным. На таком расстоянии от участка боевых действий управление войсками будет однозначно потеряно в первые же минуты боя. Слава богу, ждать генерал-лейтенанта Соколова не пришлось, наоборот, он и генерал Визжилин ждали нас.

– Задерживаться изволите, Петр Петрович! – громогласно заявил Соколов. Затянутый в старую двухременную портупею устаревшего образца и с маузером на боку, он напоминал сошедшего с картинки начальника губернского ЧК. Коим и был на самом деле.

– Да вот, узнал, что капитан Иволгин, мои глаза и уши, вышел из госпиталя, поэтому заехал к нему, чтобы вас познакомить с общей картиной на той стороне Волхова.

Карты Визжилина еще не были подняты, а до начала наступления восемь суток. В Генеральном штабе им была поставлена задача форсировать Волхов, взять Чудово и Лугу, действуя совместно с частями 52-й и 59-й армий. Взаимодействие с армиями еще не налажено.

Я доставал из сумки карты и отчеты роты и диктовал трем штабным координаты разведанных целей, а генералы пили чай и о чем-то беседовали. Часа через три мы закончили подъем карт участка, и, совершенно неожиданно, меня попросил выйти генерал Соколов.

– Товарищ генерал!

– Я генерал-лейтенант! Обращайтесь по уставу!

– Товарищ генерал-лейтенант! Я – командир роты фронтовой разведки. Роте эти сведения обошлись в сорок восемь разведчиков убитыми и ранеными, а это не бойцы-первогодки, как у вас. С этой местностью вы незнакомы, это не Гульча и не Ош, это – Мясной Бор. Здесь на «ура» не возьмешь! Ваша армия концентрируется на участке, напротив которого сильнейшие оборонительные позиции немцев, и 38-й корпус резерва фон Лееба на левом фланге, о котором ваши штабные даже не спросили. Вас пустят вот в эти болота и там отрежут. Два батальона «тридцатьчетверок» вас не спасут.

Разъяренный генерал начал выхватывать маузер, но на его пути встал Петр Петрович.

– Убери! Я специально ездил за ним! Другой тебе этого не скажет, Гриша! Только этот. Он тут каждый кустик знает!

– Разрешите, я продолжу докладывать обстановку, товарищ генерал-лейтенант?

– Гульчу и Ош откуда знаешь? – переводя дух, спросил Соколов.

– Был знаком с сыном вашего предшественника там и с его вдовой. Так что мы знакомы заочно, Григорий Григорьевич.

– Ругала меня?

– Почему? Хвалила. Но говорила, что склонен принимать непродуманные и скоропалительные решения. И пренебрегает разведкой.

– А где сейчас Евгения Владимировна?

– Где-то в Питере, служит заряжающим зенитного орудия.

– Это как? Она же была начальником штаба погранокруга?

– Уволилась из органов в тридцать четвертом, почти сразу после гибели Василия Николаевича. Служит добровольцем.

– Хорошо, капитан, выйдите на минутку, продолжим через несколько минут.

– Есть! – Я повернулся и вышел из комнаты.

– Петр Петрович, вы его давно знаете?

– С Финской. Надежный мужик, думающий и удачливый. Не смотрите, что молодой. Ворошилов и Говоров его очень ценят. Пусть выскажется, решение все равно за вами.

– Капитан! Докладывайте!

Я разбил фронт армии на четыре участка: от Бронницы до Подберезья, от Подберезья до Мясного Бора, от Мясного Бора до Полисти, и до Чудово. Дал характеристику берегов Волхова и притоков, толщину льда, характеристику грунтов на местах возможных переправ, основные и запасные позиции немцев, сектора обстрела дзотов, и показал, что основной линией обороны является насыпь железной дороги, а не береговые укрепления. Но участок между двумя линиями обороны во многих местах минирован, в тылу у немцев находится рокадная дорога, по которой они могут быстро перебрасывать войска. На сегодняшний день у немцев значительное численное и качественное преимущество в авиации, хотя и ограниченное морозами. В войсках 2-й армии не созданы штурмовые и снайперские группы, при атаке в лоб возможны значительные потери, артиллерии явно недостаточно для прорыва эшелонированной и укрепленной линии обороны.

– Что предлагаешь?

– У нас в Краснофарфоровской плацдарм. Немцы отошли за Кересть и еще не достроили окончательно новую линию обороны. Оттуда до Чудова – два километра. За оставшиеся дни подвезти к плацдарму бревна, а оба танковых батальона сосредоточить в лесу за Грузино. Есть шесть немецких противотанковых ружей с ночными прицелами и довольно точное знание огневых точек немцев в этом районе. Предлагаю ударить ночью танковым десантом по кратчайшему расстоянию до Чудово и срезать первым ударом Любаньский выступ. С потерей Чудово вся ветка железной дороги станет немцам не нужна. А части возле Полисти будут демонстрировать готовность к форсированию и атаке, но начнут только тогда, когда будет обозначен успех у Чудово.

– А как же Луга?

– Дорога к ней идет от Сырково. Взять Новгород атакой через Волхов практически невозможно, у нас очень мало артиллерии. А действуя с двух сторон – и со стороны Чудова, и со стороны Волхова – мы последовательно возьмем все УРы, которые подготовили немцы. Смещаясь вправо, мы усилим группировку войсками 54-й армии и, может быть, усилим артподготовку за счет ее орудий. Это задача максимум, а минимумом будет полное или частичное блокирование частей 30-го корпуса на Любаньском выступе. И ликвидация угрозы захвата Мги. Пока все держится за счет стойкой обороны Шапок, Тосно и Тигоды. Но узел не в Любани, а в Чудово и Зуево. Уберем эти угрозы – удержим Шапки. Пока у нас преимущество в танках, его и надо использовать.

– А что, толково! Кое-что подправить, согласовать… И можно действовать, – высказал свое мнение начальник штаба генерал-майор Визжилин. – Сил и средств у нас маловато, фронт нам мало чем может помочь. А в этом случае наносим фланговые удары, где концентрации войск должно хватить.