Комбат Найтов - Жернова Победы: Антиблокада. Дробь! Не наблюдать!. Гнилое дерево [сборник litres]

Эсминцы заметили Д-3 и рванули на нее! Уткин произвел два залпа по две торпеды. Взрыв под головным транспортом! Жуков попал! Два взрыва под последним эсминцем. Первый вышел из сектора. Первый эсминец понял, что его обманули, ворочает влево, рвется к ордеру.

– Третий, четвертый! Товсь!

– Готовы!

– Третий! Пошла!

– Четвертый! Торпеда не вышла!

– Четвертый! Товсь! Вручную!

– Готов!

– Пли!

– Торпеда пошла!

Взрыв! Эсминец получил свою торпеду. Потерял ход, но не тонет. Иван Александрович кричит:

– Он мой! Атакую!

Тяжелый взрыв ударил по всем: сработала усиленная 53-38У с неконтактным взрывателем. Лайнер переломился пополам, нос ушел под воду. Через тридцать секунд второй взрыв под кормой у лайнера, разваливший корму как розочку. Еще один взрыв у борта эсминца. К-2 вылетела на поверхность и работает всеми орудиями по тральцам. «Лихач, – подумал Жуков, но подал команду: «К всплытию! Артиллерийская атака!» Д-3 тоже выскочила на поверхность, и у ее бакового орудия зашевелились люди. 102-миллиметровка рявкнула. Перелет. Жуков оторвался от перископа и выскочил на мостик. Заливались пулеметы, лаяли «бофорсы», звонко били два орудия главного калибра. Наверху шел настоящий артиллерийский бой. Два тральщика горели, один усиленно маневрировал между столбами взрывов. Жуков перенес огонь на маневрирующий тральщик. Накрытие! Пусть и сорока миллиметрами. Еще, еще, взрыв «сотки»! Горит!

– Д-3, К-2! Выходим из боя! Погружение! К-2! Добей транспорт!

– Вас понял! – И над Норвежским морем раздался ревун срочного погружения. Через десять минут Жуков услышал взрыв.

– Попал! – завопил Уткин!

– Задача выполнена, отходим к Вайда-губе. В подводном! Экономическим!

Три лодки трехузловым ходом пошли к Рыбачьему.

Через четыре часа Д-3 стала отставать: падала плотность батарей. Пришлось всплывать и идти в режиме винт-зарядка. Ночь, штормит, волна попутная, а у Жукова довольно напряженно с метацентрической высотой после всех переделок. Даже увеличение на четыре тонны твердого балласта позволило увеличить метацентрическую высоту только на три сантиметра. Лодка получилась валкой, и попутный шторм вызывал сильный крен. Через час Браман доложил, что заклинило плунжерные пары на 7-м и 9-м цилиндрах правого двигателя, попросил уйти под воду. Передав командование Колышкину, Жуков нырнул на сорок метров. Здесь не качает. «Механикусы» меняют насосы и форсунку на правом движке. «Дед» высвистал Сергеева в центральный и раскатал его за воду в расходнике, тот виновато разводил руками, дескать, мотористы укачались. Получив выговор с предупреждением, понурый Сергеев отправился в пятый отсек, исправлять содеянное.

– Владимир Юльевич! Все правильно! Но что нам делать с недостаточной остойчивостью? Это у нас еще мины на борту!

– По мне, лучше бы их не было! И еще три ванны болтаются. Есть у меня предложение переместить часть твердого балласта в пятом, втором и четвертом отсеках, но мое мнение, что надо снять по два зенитных орудия с каждой установки, командир. Причем только на зимний период. Не забывай, что еще и обмерзать начнем. А «люфты» ночью не летают, так что столько стволов нам не нужно.

– Насколько сумеем в этом случае поднять высоту?

– Еще пять сантиметров гарантирую. И ванны разрезать и удалить, особенно в третьем. Во втором и четвертом их под провизионку используют, не мешают, да и стоят ниже, а эту использовать стесняются, да и мы ее с тобой не используем. Еще дополнительно твердый можно заложить в артпогреба, там место есть, в подзор минно-балластной. И выбросить шлюпку, только место занимает. Тут у союзников видел надувную лодку. Вот бы пару таких достать!

– Ну, хорошо, Владимир Юльевич. Объявляйте аврал, переносите балласт ниже. Сколько еще твердого заказать?

– Четыре тонны, командир.

Тут подошел начальник радиостанции и попросил всплыть через два часа для сеанса связи.

– А смысл раскрывать свое место противнику? Нас сейчас ищут! После такого немцы долго не успокоятся. Уткин и Котельников доложатся. Объявляйте аврал, Владимир Юльевич.

Началось «любимое силовое упражнение подводников»: перетаскивание свинцового балласта из одного места в другое. И попытка разместить его как можно ниже. Особенно досталось пятому отсеку. «Дед» пошел на то, чтобы под пайолы загнать максимальное количество свинца. Через четыре часа переноска балласта закончилась, и Жуков всплыл. Ветер немного подстих, волны стали длиннее и более гладкими. Дали средний ход, держа 18 узлов, чтобы догнать остальных. В разрывах облаков появилось мерцание мощного полярного сияния. Связались с Д-3. У них неприятности: разлив электролита во втором отсеке. Плотность батарей еще упала. Колышкин получил указание следовать на базу, вместо него идет Малафеев. Это его первый поход, идет с Гаджиевым. Так даже лучше! Все лодки в отряде одинаковые. Д-3 здорово тормозила соединение на ходу. Активных действий противника не наблюдается, можно возвращаться к Хаммерфесту. Жуков передал шифровку в штаб флота, получил квитанцию, оставалось ждать решения Головко. Через час поступила РДО «Действовать по обстановке». Жуков передал на К-2: следовать в район зарядки «4», что напротив острова Магерейя. В аналогичной РДО для К-3 он добавил поздравления Кузьме Ивановичу с первым боевым выходом.

Теперь волны и ветер шли навстречу. Лодка взбиралась на высокую волну, а затем скатывалась вниз немного под углом к фронту волны. Иногда заголялись винты, иногда нос лодки зарывался в волну. Ледяные брызги били по лицам вахты. Спустя четыре часа акустик передал, что слышит шум винтов «семерки». Немцы штормовали поблизости. Лодка догоняла «семерку», находясь в «мертвой зоне» ее акустической станции. Вот только как атаковать в такой шторм? Немного подумав, Жуков дал команду к погружению. Пришлось пройти на полном подводном около часа, затем атаковать немца по шумопеленгатору двумя торпедами. Слышали один взрыв. Всплыли, в этот момент рассвело. Обнаружили один труп в жилете и сфотографировали его. Больше ничего не нашли. Продолжили движение к району номер «4».

Семь часов ожидали подхода остальных лодок. Наконец, все собрались и двинулись к Хаммерфесту. На Квалеэне три радиолокационных станции со стационарными антеннами. На Иттрекарре – стационарная двухбашенная батарея. Но глубины во фьорде свыше 200 метров. Правда, куча скальных банок с глубинами 50 метров. «Командир» дал Жукову карту с корректурой 88-го года и указал места постановки мин и акустических станций. Вытянувшись в кильватерную колонну, лодки вошли в Альтен-фьорд. Жуков отправил всех к Корхавну, а сам зашел в Хаммерфест. Там, кроме небольшого транспорта у причала, никого не было. Он развернулся и пошел на выход. Две другие лодки ходили малыми ходами, прижимаясь к острову Сейланн.