Александр Мазин - Варвары

Стайна спокойно выслушал (железное терпение у мужика), подождал, пока толпа отсмеялась, а потом сказал:

– Вилимир, возможно, не сдержан, но он не напал на тебя сзади, без причины, как это сделал Аласейа.

– Не верю,– покачал головой Агилмунд.– Скажи мне, родич Аласейа, почему ты напал на Алзиса?

Прежде чем Коршунов сумел сформулировать подходящий ответ, раздался пронзительный голос Рагнасвинты:

– Потому что этот дурак Алзис схватил меня!

Внезапно над площадью повисла тишина. Алексей сообразил, что большинство присутствующих понятия не имеют о поведении Алзиса. А Коршунов-то полагал, что это всем известно…

– Я ему говорю,– звонко зачастила Рагнасвинта,– не трогай меня. Отпусти! Мой муж Аласейа убьет тебя! А он…

Тут кто-то из родичей изловчился и заткнул ей рот, пока она не успела сказать лишнего, а в напряженной тишине Агилмунд четко, раздельно произнес:

– Скажи мне, родич мой Аласейа, ПОЧЕМУ ТЫ НЕ УБИЛ АЛЗИСА?

– Его защитили дружинники Стайны,– честно ответил Коршунов.

– Г-р-рм! – откашлялся Одохар.

Пришло его время вмешаться.

– Верно ли, Стайна, что твои дружинники вступились за Алзиса, схватившего квено Рагнасвинту? – недобрым голосом осведомился Одохар.– Что говорит закон о том, кто покушается на чужую женщину?

– Повинен смерти! – ответил Стайна.– Но я не видел , что Алзис хватал квено Рагнасвинту. Я видел , как Алзис разговаривал с квено Рагнасвинтой, а это законом не возбраняется.

– Кто станет слушать женщину? – подал голос второй «присяжный».– Только дурак.

– Есть ли свидетели того, что Алзис схватил квено Рагнасвинту? – громогласно поинтересовался Стайна.

Свидетелей не нашлось. Коршунов мог поклясться, что кое-кто из Стайновых дружинников видел, как обстояло дело, но решил держать язык за зубами.

– Никто не видел,– удовлетворенно констатировал Стайна.

Но тут снова подал голос Одохар.

– А видел ли кто, что Алзис не хватал квено Рагнасвинту? – спросил рикс.– Кто видел это и готов подтвердить перед богами? – кивок на двурылого истукана.

Таких тоже не нашлось.

– Что говорит закон? – поинтересовался Одохар.

– Закон говорит: за выбитый зуб следует выплатить верегельд в размере… – начал Стайна, но Одохар перебил.

– Я не говорю о зубе,– заявил рикс.– Я говорю о покушении на чужую женщину. А за это не верегельд следует, а смерть. Что скажет хранитель Закона?

«Оба они с удовольствием порвали бы друг другу глотки,– подумал Коршунов.– Но вынуждены соблюдать правила игры. Политика, блин».

– Покушения не было,– возразил Стайна.– Никто не утверждает этого, кроме виновного перед судом и его жены.

– Но никто не утверждает и обратного,– заметил Одохар.– Что говорит закон?

– Алзис,– обратился Стайна к «истцу», уже наверняка жалеющему о том, что ввязался в это разбирательство.– Хватал ли ты квено Рагнасвинту?

– Не хватал я ее,– буркнул Алзис.– Ну, может, дотронулся… Случайно.

– А знал ли ты, что квено Рагнасвинта – квено Аласейи?

– Знал. Только прежде того Фретила мне ее обещал,– еще более мрачно проворчал Алзис.

«Так,– подумал Коршунов.– А я-то думал, чего это паренек на меня волком глядит?»

– Врешь, щенок! – закричал Фретила.– Не обещал я тебе Рагнасвинту!

– Тихо! – тоже повысил голос Стайна.– Не о том речь. Значит, ты не хватал квено Рагнасвинту?

– Нет,– глядя в землю буркнул Алзис.

«Ничья,– подумал Коршунов.– Пат».

Но он ошибался. Здешний закон предусматривал и такую ситуацию.

– Есть кто-то, оспаривающий слова Алзиса? – провозгласил Стайна.

– Я! – немедленно заявил Коршунов.

Агилмунд дернул его за руку: «Молчи!»

Стайна не успел отреагировать, как вперед шагнул Ахвизра.

– Я оспариваю,– с ленцой проговорил дружинник.– Ты врешь, Алзис, собачий сын.

Он вразвалочку приблизился к истукану, порылся в поясном мешочке, нашарил кусочек серебра и вложил в один из «ртов». Потом повернулся к Алзису, ухмыльнулся.

Алзис заметно побледнел.

– Струсит,– шепотом проговорил Сигисбарн.– Куда ему драться с Ахвизрой!

– Нет,– тоже шепотом возразил Книва.– Откажется – тогда ему точно худая смерть будет. Лучше уж от секиры. А может, Стайна за него своего бойца-судильщика поставит…

Алзис беспомощно поглядел на мирного вождя.

– Ну,– впервые Стайна не смог скрыть раздражения.– Ты готов?

Алзис, помявшись, все же подошел к истукану и сунул что-то во второй «рот».

«Дуэль,– подумал Коршунов.– Божий суд. Кажется, их на перекрестках устраивали?»

Насчет перекрестков он, видно, напутал. Потому что никуда они не пошли.

– Дайте ему топор,– велел Стайна.– И щит.

Алзису вручили требуемое. Ахвизра снял шлем и куртку с железными нашлепками. Чтобы все было по-честному. Если можно назвать честным поединок европейского чемпиона по боксу с перворазрядником-юниором.

Зрители раздвинулись, освободив пространство.

Ахвизра перекинул щит за спину, поплевал на ладони. Боевой топор в его правой руке казался почти игрушечным.

– Иди ко мне… щенок,– вполне добродушно проговорил он.– Я тебе ушки подровняю.

Алзис не заставил его повторять. Сорвался с места, бросился вперед, замахиваясь…

Ахвизра сдвинулся в сторону (самую малость), без малейшей торопливости, неспешно перебросил топор в левую руку и так же неторопливо, совсем несильно сунул обушком, мимо края щита, в физиономию противника. Раздался неприятный скрежещущий звук – и Алзис оказался на земле. Дружинник Одохара наступил ему на правую руку, вырвал из нее оружие и отбросил в сторону.

Затем засмеялся и так же неторопливо вернулся на свое место около Коршунова.

– Зря пожалел,– вполголоса проговорил Агилмунд.

– Он в роду последний,– так же тихо ответил Ахвизра.– Как я. Пусть живет.

– Его ж по закону лошадьми разметать должно! – вмешался Книва.

– Цыть,– оборвал его Ахвизра.– Это не тебе, а Стайне решать.

– Изгнание,– сказал Агилмунд.– Мой пояс против твоей уздечки с подвесками? Идет?

– Размечтался,– усмехнулся Ахвизра.– Давай я – за изгнание, а ты – за смерть. Годится?

Агилмунд покачал головой.

И оказался прав. Стайна действительно приговорил Алзиса к изгнанию. По той же формуле, какую он цитировал, объявляя Коршунова вутьей.

С начала судебного разбирательства до объявления приговора и его (немедленного) приведения в исполнение прошло чуть больше часа.

Весьма производительна здешняя Фемида. И эффективна. Главное – встать на нужную чашу ее весов.

Итак, все точки над «i» расставлены. Алексей официально стал человеком Одохара. Обряд совершен, договор «составлен», «служебная площадь» для проживания выделена: половина домика позади местной «казармы» – дружинной избы. Вообще-то жить в дружинной избе почему-то считается более почетным, но Коршунову не положено, так как он женат. Поэтому и получил автономную жилплощадь: однокомнатную и с «удобствами» во дворе, но зато – с отдельным входом и кладовкой. Счастливая Рагнасвинта принялась немедленно благоустраивать жилище. В ее понимании это значило: набить его под завязку всем, что удастся раздобыть. Коршунов тоже внес свою лепту: смастерил печку. Нормальную, с дымоходом. В молодости он пару месяцев помогал печнику, так что кое-какие навыки были. Сперва он не знал, где взять качественный кирпич. Но потом вспомнил, что в списке его знакомых имеется кузнец.