Александр Афанасьев - Врата скорби. Повелители огня [litres]

Движение получило название Идарат – просто «организация» и начало активно действовать в горах, привлекая себе все новых и новых адептов. У них – были все необходимые составляющие успеха. Загадочный главарь, которого мало кто видел, но про которого знают, что он боролся за счастье народа не один десяток лет и кажется, даже был приговорен русистами к виселице, чудом избежав смерти. Послания, листовки, печатаемые неизвестно где и затрагивающие самые острые и болезненные вопросы существования в горах – произвол феодалов и землевладельцев, запрещенная шариатом, но тем не менее активно взимаемая плата за воду, безысходность и несправедливость. Книги – это уже для тех, кто присоединился. Книги, написанные, в том числе одним из величайших ораторов новейшего времени – Троцким! Агрессивная, тщательно продуманная за десятилетия политической борьбы идеология, умело измененная и подкрепленная ссылками на Коран и труды мусульманских богословов. Неизвестно откуда приходящее оружие. Деньги. Движение – за считанные годы распространилось как лесной пожар, перекинулось на Договорной Оман, на часть Йемена, стало прибежищем для недовольной и не видящей перспектив молодежи. Оно почти без боя – победило привнесенный сюда англичанами, довольно искусственный и беспомощный в теоретической борьбе ваххабизм. Слабость ваххабизма была том, что он содержал тщательно продуманную духовную доктрину – но при этом, в нем почти ничего не было из того, что касалось повседневной жизни и экономики. В этом – была ахиллесова пята радикального ислама по-британски. Нельзя было – вернуться на тысячу лет назад, это было просто невозможно. Люди каждый день сталкивались с несправедливостью, безысходностью, поборами, дороговизной – и их творили такие же мусульмане. Не русские, не неверные – а такие же мусульмане. Троцкизм – давал ответ на вопрос, что делать. Ваххабизм – нет.

Идарат – стал настолько опасен, что большинство местных правителей и большинство феодалов поняли: так дальше нельзя. Феодальная вольница – это хорошо, но только до того, пока ты не увидишь разъяренную толпу под окнами родового замка. Хорошо бы – помимо своих ненадежных дружин – иметь настоящую армию, присылаемую из Адена для подавления беспорядков. Иметь сильного суверена, который не допустит падения твоей власти, просто потому что падение твоей власти – будет означать умаление авторитета его собственной власти. Короче говоря – правители и феодалы подумали именно то, на что рассчитывали в Санкт-Петербурге – и слова Касима Аль-Хабейли о необходимости единого государства с сильной центральной властью – упали на благодатную почву.

Сильнее всего – сопротивлялся этому Абу в Шук-Абдалле, вотчине рода Аль-Хабейли, самым наглым образом узурпировавший власть в Шук Абдалле и сделавшего самого Касима Аль-Хабейли изгнанником. Абу, сам довольно умный человек и опытный манипулятор хорошо понимал: Касим Аль-Хабейли не простит ему ни узурпации власти, ни убийства отца. Даже если перед этим – прилюдно поклянется в том, что оставил обиды в прошлом. Сам Абу вел сложную политическую игру и с членами Федерального совета в Адене, и с Идаратом. Ячейка Идарата – существовала в Шук Абдалле почти что легально, а устроенный англичанами ее разгром – привел Абу в бешенство, поскольку он терял возможность найти общий язык с Идаратом и приобретал врага. Поэтому – втайне он сделался враждебным англичанам и отправил сэра Роберта Брюса в горы, на переговоры с племенами – имея серьезные основания полагать, что во время переговоров он будет убит. Чтобы иметь такие основания, он тайно снесся со структурами ваххабитского Таухид и джихад в приграничье и сообщил, где и когда будут англичане для того, чтобы спровоцировать стрельбу на совете и убить сэра Роберта. То, что сэр Роберт, ничего не поняв, сам вызвался урегулировать ситуацию с племенами – облегчило ситуацию: теперь Абу мог сказать, что англичанин сам вызвался идти в племена, он его не посылал.

Проблемы были и у Касима Аль-Хабейли.

Он понимал, что, несмотря на всю правильность предлагаемых им мер – он не может быть правителем единого государства, пока не добьется уважения – и простых людей и членов Федерального совета. А уважения – он не сможет добиться, если не будет действовать так, как от него ожидают. Долг тхаара, кровной мести за убийство отца – лежал на нем тяжким бременем, и если он от него отказывался – он отказывался и от любых своих политических претензий. Тот, кто не выполнил долг тхаара – главой государства быть не мог.

Он должен был хотя бы показать свое намерение действовать в соответствии с долгом тхаара – не существует временных рамок исполнения мести, месть может быть исполнена и через десять и через двадцать лет. И он показал свое намерение, создав лагерь подготовки, наняв наемников из числа казаков и бросив их на приграничную крепость. Точка для атаки – была выбрана опытной рукой политического виртуоза и манипулятора – это было даже не на землях Абу, это было королевство Йемен, но при этом там было немало наемников Абу, англичан и оружия. Бросая казаков на эту крепость – Касим Аль-Хабейли втайне надеялся, что они погибнут или понесут тяжелые потери – и купят тем самым ему время для продолжения политической игры. Он не надеялся на победу.

Но казаки взяли крепость почти без потерь, а потом – сбили британский вертолет. И тем самым – они создали серьезные проблемы. Потому что вместо осторожного прощупывания позиций врага – он сходу ввязался в тяжелую войну, причем в войну с одним из членов Федерального совета. Теперь, после этой победы – на его сторону, как на сторону удачливого военачальника – встали ненавидящие центр племена. А он не был этому рад: столь явная и безоговорочная победа напугала остальных членов Федерального совета – ведь у них тоже были крепости и тоже были армии и тоже были племена. Но победа показала, что они ничего не стоят против казаков или тому подобной организованной военной силы. Как это и бывает на Востоке – власть держится на сложной системе сдержек и противовесов и на том, что ни один не может быть явно сильнее других. Касим Аль-Хабейли это правило нарушил, став врагом всем.

У него была возможность быстро получить власть в Шук-Абдалле – племенные отряды, возглавляемые удачливыми молодыми бойцами, сыновьями шейхов, ищущими славы и отряды казаков – могли бы завершить кампанию меньше, чем за месяц. Но ему не нужна была власть в Шук-Абдалле – ему нужна была власть в Адене.

Он предпринял еще один сложный маневр. Вылетев на самолете в расположение племен – он провел встречу с племенными вождями, взяв с них байа, вассальную клятву – но вместе с тем взяв и обещание ничего не делать без его приказа. Вожди повиновались – а он передал информацию своим кураторам в Лахедже и они приказали Идарату открыть войну против находившихся в горах казаков, сковывая их и не давая перейти к штурму Шук Абдаллы. Одновременно с этим – Касим дал понять Абу, что он все еще открыт для переговоров.