Василий Белозёров - Жизнь - борьба

Самое главное сейчас, разбрасывать «семена» будущей жизни. Серафима верно посоветовала, подробнее изучать обстановку в местах вербовки своих помощников из местного населения. К сожалению, не имею лишнего времени на научно-изыскательскую работу. Как появятся у меня помощники, со способностями равными моим, тогда и буду глубже практическую психологию изучать. Беру приготовленные банки мёда, на высокой снежной скале в Альпах, продолжаю вербовать агентуру в Бразилии с того места где находил помощников в прошлый раз. Работа уже привычная, потому немного начинает надоедать. По своей старой привычке, пытаюсь разнообразить приёмы и манеры обхождения. В результате нескольких изменений в отработанной легенде, родился совершенно новый вариант. Не ошарашиваю людей своей сверхчеловеческой природой сразу, в лоб. Короче, отказывают от шоковой терапии. Мягко объясняю собеседнику предсмертное желание моего богатого отца, помогать местным жителям всей страны сохранять здоровье и жизни, благодаря новому, секретному лекарству. Признаюсь прямо, что всё состояние своё он нажил эксплуатируя бедняков.

«Нагрешил он много, — признаюсь смиренно, — вот и просил меня исправить содеянное». Нарочито оставлял несколько фантастических нестыковок в рассказе. Прибывал и исчезал без следа и свидетелей среди диких лесов на сотни километров. Конечно, никто не рисковал мне перечить в начале, по причинам святости возложенной задачи (согласно легенде), а после боялись ослушаться, так как уже понимали мою сверхчеловеческую природу. Определённо, если ещё проживу в этой виртуальности хотя бы год, точно изменюсь совершенно. События недели здесь, оставляют больше житейского опыта, чем год жизни в моей, серой и скучной реальности провинциального программиста. Другой особенность, стоит считать нечеловеческую память, доступную мне здесь. Запоминаю как компьютер, малейшие детали виденной картинки, пережитого разговора или эмоции. «Ведь действительно, — задумываюсь над любопытным последствием, — кем же я стану, после всего пережитого в этой игре, или, всё же жизни? — Всё ещё не определился зачем я здесь оказался? — Занятие себе придумал сам, посчитав его достойным. — Подтасовываю открывающиеся возможности, считая их наградой за верно выполненные задания, но знаю ли на самом деле, что я должен делать? Вдруг всё это событие, такое интересное и реальное только для одного, того о чём говорил Ницше?

«Я совсем не знаю, что мне делать? Я совсем не знаю, что я должен делать? Ты прав; но не сомневайся в том, что тебя делают, и притом каждую минуту!» Фридрих Ницше