Комбат Найтов - От винта! : Не надо переворачивать лодку. День не задался. Товарищ Сухов [сборник litres]

– Вас вызывает товарищ Сталин к 22 часам сегодня. Вы где остановились?

– Нигде. Планировал сегодня вылететь в Ленинград.

Нарком вызвал небольшого толстенького капраза и поручил ему разместить меня в Москве, обеспечить мою доставку в Кремль и обратно. Мы прошли в его кабинет, он позвонил куда-то и решил этот вопрос кардинально, поселив меня в гостинице «Москва» в номере с видом на Кремль. Пробивной товарищ. И никаких заморочек с транспортом. Пообедал в ресторане, вкусно! В голове пустота, никаких мыслей и бешеная усталость. Лёг поспать, но не спится. Сосед-артиллерист предлагает выпить, но я не могу, предстоит поход в Кремль. Он обиделся и ушёл куда-то. Я тоже вышёл прогуляться по Москве. На улицах патрули, несколько раз проверяли документы, но больше похоже, что просто хотели рассмотреть поближе трижды Героя. Вдруг голос: «Павел! Ты?» Оборачиваюсь: стоит незнакомый мне человек в ватнике. Один рукав засунут под ремень. Инвалид. Недоумённо смотрю на него.

– Не узнаёшь? Я – Коля Сизов! Мы с тобой в одном полку служили!

– Извини, не узнаю!

– Ты что, совсем загордился?

– Нет, после контузии ничего и никого не помню.

– Как так? Совсем ничего?

– Абсолютно!

– Меня сбили 21 июля под Кингисеппом. Я был левым ведомым у Карташевского, а ты – правым. Ты оторвался от нас и ушёл наверх к СБ. Нас тогда всех сбили. А ты, выходит, выжил?

– Меня тогда не сбили, я сбил четыре «мессера» и сел у бомбёров. Потом меня перевели в 13-й полк. Так там и остался.

– И меня совсем не помнишь? Мы ж дружили!

– У меня снаряд в тот день за бронеспинкой разорвался, а сейчас ещё и пулю в шее нашли. А ты руку тогда потерял?

– Нет, это позже, уже у партизан. Я здесь в командировке. Пошли, выпьем за встречу!

– Не могу! К начальству иду.

– А что, начальство не поймёт, что ты старого друга встретил?

– Я в Кремль иду.

– Так это же в другой стороне?

– Ну, не прямо сейчас, чуть позже, а пока я гуляю.

– Ну, так… – Я еле от него отбился. Чего меня именно сегодня все тянут напиться?

Вечером подошёл к Боровицким воротам. Сдал оружие, получил пропуск и прошёл приёмную Сталина. Несколько раз проверяли пропуск, сличая его со списком. В приёмной пробыл всего несколько минут. Вошёл, доложился.

– Проходите, товарищ Титов. Садитесь. Как себя чувствуете после операции?

– Нормально, товарищ Сталин.

– Мы решили вас направить в Липецкую высшую лётно-тактическую школу воздушного боя!

«Опять в Липецк! Когда ж я от него избавлюсь!» – пронеслось в голове.

– Учиться, товарищ Сталин?

– Нет, товарищ Титов. Командовать и преподавать. Готовить кадры для наших ВВС.

– А у меня есть возможность отказаться от этого назначения?

– Почему, товарищ Титов? У нас остро не хватает высококвалифицированных лётчиков. Их требуется учить.

– Гораздо острее, товарищ Сталин, стоит вопрос об уровне квалификации старшего командного состава ВВС, чем о подготовке отдельных лётчиков. А высокая аварийность в сухопутных ВВС, да и в ВВС некоторых флотов, связана с низким качеством сборки самолётов и в отсутствии военной приёмки на заводах. Основные потери у нас не в боях, а в катастрофах и аварийных ситуациях.

Сталин встал, я тоже поднялся.

– Сидите, товарищ Титов. Продолжайте, я вас внимательно слушаю.

– Вот возьмём, к примеру, мой полк. Сейчас машины выработали свой ресурс, и полк убыл на переформирование. В течение полутора-двух месяцев нам будут менять двигатели, пушки, колёса, некоторые машины будут заменены полностью. Фактически полк в течение этого срока будет небоеспособен. За это время растеряются наработанные навыки, полк потребуется снова вводить в строй. А в это время, вместо опытных боевых лётчиков, будут воевать пацаны из лётных училищ, которые едва научились за ручку держаться. Соответственно, наши потери возрастут. А немцы будут только рады, будут докладывать о том, что они мастерски сбили огромное количество наших. А на Кубани наши даже заставили их закрасить эмблемы, которыми они всё время пользовались. Поэтому необходимо по-другому готовить смену машин в полках: полк должен иметь второй комплект самолётов к моменту окончания ресурсов основных машин. Неделя для отдыха, и снова в бой. Благодаря этому уменьшится и количество лётных происшествий, и количество потерь. Мне кажется, что именно здесь находятся наши резервы.

Сталин молчал и курил свою трубку. Я тоже замолчал.

– Мне доказывают, что это вовсе не так, товарищ Титов. Что лётчики не выдерживают нагрузок и им требуется отдых.

– Нет, товарищ Сталин. Дело в том, что техническая служба отстает и не успевает подготовить новые машины. Мы сейчас будем ждать самолёты.

– Что требуется для того, чтобы исправить положение?

– Увеличить на двадцать пять процентов технический состав полков, возложить на инженера полка обязанность подготовки второго комплекта самолётов. Ввести военную приёмку на всех авиазаводах.

– Сколько вы потеряли людей в последней операции?

– Шесть человек, товарищ Сталин. Остальные вернулись или вернутся в строй в ближайшее время из-за ранений.

Сталин прошёл к столу и сел. Открыл какую-то папку и стал читать.

– Вы в партию вступили? – неожиданно задал он вопрос.

– Пока нет, я кандидат в члены ВКП(б).

– Поедете на Юго-Западный фронт, в 17-ю воздушную армию. Она недавно сформирована. Заместителем командующего по истребительной авиации. Ваше предложение о введении военной приёмки будет нами рассмотрено. По второму вашему предложению… В Саратове, на Энгельсской авиабазе, сейчас около трехсот И-185. Я знаю, что вы дали очень лестные отзывы об этом самолёте. В вашем полку все лётчики готовы пересесть на него?

– Да.

– Кто сейчас командует вашим полком?

– Подполковник Хабаров, но я бы хотел передать полк майору Макееву.

– Тогда так: 14-й полк получает новые самолёты в Саратове, и будет включён в 17-ю воздушную армию. В порядке эксперимента, мы изменим штатное расписание так, как вы сказали, для истребительной авиации 17-й ВА. До сих пор все ваши предложения приносили успех. Посмотрим, что будет на этот раз. Насчёт Макеева? Поступайте так, как сочтёте нужным, товарищ генерал.

Я посмотрел на Сталина.

– Да-да! Приказ о присвоении вам звания генерал-лейтенанта я только что подписал. Мы внимательно следили за тем, что и как вы делаете на Кубани. Были некоторые сомнения по вашему поводу, да вы о них знаете. Так как всё подтвердилось, то… Командуйте. Тем более что у меня есть претензии к командованию 17-й армии. – Он передал мне приказ, в котором рукой Сталина было зачеркнуто слово «майор» и написано «лейтенант». Второй раз я получаю это звание. В первый раз всё было значительно дольше и муторнее. 17-я Воздушная армия? Не зря я вспоминал Кушку! Всё моё детство прошло на аэродромах этой армии. Мой отец, с кратковременными перерывами на учёбу в академии, работу в Чкаловском, «загранкомандировками», всегда служил в ней. Командовал эскадрильями, полками, дивизиями, был замполётом армии, а в конце службы и. о. командующего. Да и сам я «не мимо проходил». Тоже отметился. Был и командиром полка, и командиром дивизии, и последним командующим знаменитой воздушной армии.