Комбат Найтов - От винта! : Не надо переворачивать лодку. День не задался. Товарищ Сухов [сборник litres]

– Могу сказать, что правильно поступили. Один из указанных отрядов не наш.

– Который?

– Не важно.

– Ну, не важно, значит, не важно.

– Всё равно спасибо, мы его давно ищем, очень мешает. Что ещё интересного видели?

– Румыны и немцы смешанных позиций не имеют. Там, где стоят румыны, немцев нет, и наоборот.

– Спасибо. Я могу подбросить вас до ближайшего аэродрома. Там доберётесь.

– Спасибо! Мой маузер и кинжал пусть вернут.

– Да-да, конечно! А откуда у вас этот кинжал и пистолет?

– Кинжал у меня из-под Киева, аж с 41-го года, а пистолет мне генерал-полковник Вершинин подарил в прошлом году. Он отмечен в офицерской книжке.

– Да-да, я видел, просто редкое оружие.

– Удобный, особенно по немецким тылам шляться.

– Ходите вы профессионально, разведчики наши подтвердили. Сказали, что вы знали, что вас будут захватывать, и заблокировали руку с оружием у нападавшего, а у вас рука была свободна. Просили научить, как это делается.

– Не сейчас. Устал, спать хочу. Да и водки было многовато, на голодный желудок.

– Тогда подпишите, и поехали.

Я подписал протокол, и мы выехали в Хильну. Там базировался ночной бомбардировочный полк. Оттуда на По-2 я вылетел в Винницу.

Стояли мы в Калиновке, в 15 километрах севернее Винницы. Недалеко от нас были развалины Ставки Гитлера «Дубовый Домик». Нас туда, правда, не пускали, там работали минёры и НКВД. Три дня писал отчёты, приходили ещё из СМЕРШа. Начальства нет, Вершинин где-то в Крыму. На четвёртый день удалось с ним связаться, он пообещал заменить Пе-3р на Ту-2р. В первый день помянули Ивана. В эскадрилье два новых лётчика: вместо Сердюкова – старший лейтенант Татарников, вместо меня из 15-го ОРЗАП (отдельный разведывательный запасной авиаполк), из Уфы, прибыл командир эскадрильи капитан Кирилл Остапенко. Татарников воевал на Севере, в 118-м разведывательном полку на Пе-3, Остапенко боевых вылетов на разведку не имеет. Остапенко назад возвращаться не хочет.

– Командир, насилу уломал начальство отпустить на фронт. Готов пойти рядовым лётчиком, только назад не отправляйте. – Так у нас появился постоянный летчик на «Спитфайр».

Три летних месяца активно работали по Западной Украине и Румынии. Выполнили больше трехсот полётов. Затем нас отвели в Киев на отдых и переучивание: пришли новые Ту-2р, «бостонам» потребовалась замена двигателей, а мы дважды парой слетали в Италию, в Бари. Там начали формировать нашу авиабазу, мы возили какие-то бумаги туда-обратно. Первый раз вылетели 10 июня, просидели там неделю, ждали, пока прилетит авиагруппа особого назначения АГОН: десять Си-47, предназначенных для оказания помощи Югославской Народной Армии. Выполнили оттуда два вылета и сняли на плёнку большую часть Югославии. Это требовалось для уточнения карт. Всё передали прилетевшему генерал-майору Щелкунову. После этого вылетели обратно в Винницу. Наш первый прилёт не вызвал интереса у англичан и американцев. С виду – обычные стандартные машины, разве что четыре лопасти на винтах вместо трех. Но рядом стояли и несколько «Кинг Кобр» американских ВВС, поэтому никаких вопросов не последовало. Мы стояли в южной части авиабазы. Тот, кто сейчас бывал в Бари, прилетает на новый аэродром, который восточным концом упирается в старую авиабазу, ВПП которой шло параллельно берегу Адриатического моря. В то время на базе было всего четыре наших самолёта: два Си-47 и две наших «кобры».

Второй раз мы прилетели уже в конце августа, когда нашим Як-9дд понадобилось уточнить места расположения аэродромов немецких перехватчиков. Они сопровождали самолёты АГОН, и им для работы потребовались эти данные. Мы с Колей Гареевым выполнили около десяти полётов по всем направлениям. Так как мы вылетали поодиночке, и лишь пару раз парой, и в заявке значилось: воздушная разведка, вот тогда союзники и обратили внимание на то, что «кобры» летают на разведку, а по стандартным характеристикам они уступают немцам и по высотности и по скорости. Англичане первыми попытались что-то узнать, но мы оба сделали вид, что не понимаем по-английски. Американцы сразу притащили переводчиков. Но их усилия пропали даром! Мы с Гареевым, а он тоже имеет высшее образование, закончил академию имени Жуковского, притворились валенками, ни фига не понимающими в том, что делаем. Послали, летим, плюс у американцев футы и мили, а у нас метры и километры, мы запутали всех, никто ничего не понял. На север Италии мы летали парой, там у немцев довольно много высотных истребителей, а на востоке они держат старенькие Ме-110, оборудованные радиолокаторами. Туда мы летали поодиночке. На восьмом вылете я обнаружил сзади две чёрточки. Причём на приличной высоте. Я вёл фотоснимки аэродромов северо-восточной части Югославии, за Нови Садом. Шел на высоте 13 000 метров в сторону Венгрии. Самолёты появились с юго-запада. На таком расстоянии командная станция уже не работает, только связная, на ключе. Неизвестные истребители шли на перехват. Я простучал на ключе 555: «Атакован истребителями!», и полез выше на 14 тысяч. Топливо в ПТБ ещё было, около ста литров. Подвесной бак сбрасывать не стал, надеясь на то, что выше немцы практически не поднимаются. Самолёты, и правда, выше не пошли, но приближались довольно быстро. С огромным баком я шел чуть больше 580 км/час. Было непонятно, что они попытаются сделать. То, что они меня видят, и стараются перехватить, было понятно: они несколько раз довернули, инверсионные следы искривлялись в мою сторону. Получил команду «333»: «Действовать по обстановке». Чёртов бак мешал, но я имел минимальное преимущество по высоте, порядка двухсот-трехсот метров, но, благодаря большей скорости, немцы могли подпрыгнуть за счёт метанола и отстреляться, потом свалятся, конечно, но это опасно. Оставалось около трёх километров, я развернулся и пошел в лобовую. Уже после того, как отстрелялся из пушки по первому, понял, что это «мустанги», но первый уже получил два 37-мм снаряда и развалился, я довернул на ведомого и отстрелялся по нему. Тоже попал, но он, сильно дымя, сорвался вниз, но не разрушился. Видимо, в очереди не было фугасных снарядов. Больше вокруг никого не было. Я выровнялся, занял свой эшелон, закончил работу и пошёл в Бари. Топливный танк остался на месте, я его не стал сбрасывать перед атакой. Через три часа пятнадцать минут я сел в Бари, прямо со стоянки пошёл к Щелкунову. Закрыл за собой дверь и доложил о случившемся.

– А по второму зачем?

– Он мог развернуться и обстрелять меня. Горючего, даже на кратковременный бой, уже не было. Можете проверить, у меня остаток 50 литров. Добивать его не стал.

– Уж лучше бы добил. Значит так, капитан. Заправляешься, и домой. Оба улетайте. От самолёта не отходи, наклёй перкаль на пушку. И поторопи техников.